В восемь пятнадцать Риг проснулся. Совещание совета начиналось в девять, и оставалось уже совсем мало времени, чтобы приготовиться к презентации своих соображений на общем форуме. Взвесив все «за» и «против», Риг понимал, что в его положении надо идти вперёд ва-банк. Главное сейчас – заручиться поддержкой на высшем уровне, а для этого ему нужно было выступить публично на престижном собрании.
Свежие брюки и рубашка были выглажены и приготовлены ещё вчера. Наскоро позавтракав кукурузными хлопьями и стаканом сливок, он отправился к ресторану «Красные холмы», где было назначено собрание инвесторов.
Сайрес Вольф умел произвести внешний эффект. Вот и в этот раз он не изменил себе. Он пригласил инвесторов и директоров подразделений своей империи в ресторан, стоявший на берегу, среди сосен. Когда все участники совещания заняли свои места, Вольф поприветствовал их, а потом в торжественной тишине громко щелкнул пальцами, и из-за барной стойки, тихо жужжа пропеллерами, вылетели десятка полтора квадрокоптеров, на каждом из которых стоял поднос с пятью бокалами лёгкого вина. Квадрокоптеры подлетали к гостям, предлагая напитки. Шум восхищения и аплодисменты стали достойной наградой Вольфу за его выдумку. После состоявшегося накануне банкета, лёгкое виноградное вино было весьма кстати. Подготовив таким образом публику, Вольф начал доклад.
– Господа, я сегодня попросил своих маленьких друзей помочь нам поправить похмельный синдром, – Вольф показал жестом на квадрокоптеры выстроившиеся в ряд на стойке, и в зале раздался смех. – Я не случайно называю их друзьями, потому что именно они станут нашей опорой в ближайшие годы. Люди – потребители нашей продукции, как и мы, все мы, любим качественный сервис. А мы своими объединенными усилиями инвесторов и производителей можем предоставить всем желающим и жаждущим вот этих маленьких помощников…
Ром на правах друга и генерального директора одного из самых крупных предприятий корпорации поднял руку:
– А можно вопрос с места?
– Ты уже спрашиваешь, Ром, я слушаю, – Вольф был готов к колкостям Грифа.
– А не насмешим ли мы конкурентов, и не огорчим ли своего главного заказчика – министерство обороны, тем, что начнем сейчас делать летающие столики для любителей «кофе в постели»? Наши традиционные стратегические позиции всегда держали и держат нас на высоком уровне.
– Я бы тебе напомнил, Ром, историю одной крупной японской корпорации, начавшей свою карьеру с изготовления стальных мундштуков, но отвечу так: если мы не будем делать таких роботов, их будут делать наши конкуренты, а скорее всего, уже делают. И кто может гадать, что они нам преподнесут в постель, пока мы почиваем на лаврах, которые заработали ещё наши деды?
Риг слушал эту перепалку стариков, понимая, что каждый из них старается изо всех сил сохранить свой «статус-кво». Только Вольфу надо было убедить инвесторов в том, что компания развивается, что у корпорации есть силы и потенциальные возможности вкладываться в новые технологии, которые со временем станут гарантом процветания и конкурентоспособности, а Баддлу нужно было еще раз заявить о себе как об умеренном консерваторе, который чтит традиции и стабильность. Каждый из этих «генералов бизнеса» был ещё очень силен, но «червь сомнения» точил их спокойствие.
«Как бы то ни было, у меня есть еще в запасе лет двадцать–тридцать, прежде чем меня начнут трогать их проблемы, – размышлял Риг. – Но для чего, собственно, на совет директоров вызвали меня? И какие выгоды это, может мне сулить или какие проблемы могут быть у меня?»
Риг вдруг подумал об отце. Отец говаривал в то время, когда Риг выбирал себе, куда пойти учиться:
– Главное, получи профессию такую, в которой ты бы был настоящим профессионалом, чтобы люди ценили твою работу. И если ты научишься хотя бы просто кирпичи класть, но мастерски, тогда можешь дальше хоть в министры идти. Если не удержишься в министерском кресле, то уж каменщиком семью-то прокормишь точно.
– Это как Черчилль?
– Что как Черчилль?
– Черчилль тоже умел кирпичи класть профессионально.
– Ну, если тебе так угодно, будь каменщиком, как Черчилль.
Между тем, после короткого обмена любезностями отцов-основателей компании, совещание продолжалось. Сайрес Вольф говорил ещё много и правильно. В основном тезисы его выступления сводились к тому факту, что предприятие, имеющее четвертьвековую историю, развивается динамично, несмотря на то, что кадровый состав головного офиса уже немолод. Управленческая элита ещё вполне работоспособна. Десятилетиями проверенные команды профессионалов способны преодолеть волны спадов и взлётов рыночной экономики, и в целом и общем команда способна, и готова к продолжению традиционных проектов и инвестициям в проекты новые.
Закончив выступление и ответив на несколько малозначительных вопросов, Сайрес покинул трибуну и занял свое место председательствующего в президиуме.
Между тем слово для доклада получил профессор Хопфен. Он вышел к трибуне, улыбаясь всему залу своей лучезарной улыбкой, словно обещая сообщить нечто столь приятное и радостное для всех, что все должны благодарить его, как своего спасителя.
– Друзья, – начал он, оглядывая зал взором победителя. – Счастливый случай свёл нас сегодня всех вместе, и я еще раз хочу поблагодарить коллегу – доктора Вольфа – за возможность высказать здесь свои соображения. Ни для кого из присутствующих не секрет, что я занимаюсь физикой полупроводников. А если ещё конкретней – являюсь специалистом по электронно-лучевой эпитаксии.
Вы все знаете, насколько важны для деятельности корпорации, технологии по производству устройств на основе полупроводниковых кристаллов. Это и комплектующие для элементной базы, и фоточувствительные элементы для солнечных батарей, и прицелов, и приборов наблюдения. И именно сегодня перед столь представительным собранием я хочу высказать, а вернее напомнить, идею о том, что наступает время, когда нам всем пора задуматься о переносе некоторых самых важных технологических процессов производства кристаллов в космос. На орбиту, удаленную от Земли на расстояние 300 километров…
Реакция аудитории на слова профессора была не однозначна. Для кого-то это стало новостью. Кто-то ухмыльнулся, а кто-то шепнул на ухо соседу:
– Старый Хопфен опять за своё. Интересно, убедит ли он инвесторов на этот раз.
Хопфен продолжал: – Мне говорят, да это и многим известно, что моя идея – слишком дорогое удовольствие. Что потребуется чуть ли не осваивать новую отрасль промышленности по подготовке систем и технологических комплексов, что понадобятся новые надежные экономичные ракеты, которые будут доставлять сырье и оборудование. Потребуются дорогие спускаемые аппараты для доставки готовых кристаллов на Землю. Но скажите мне, а разве строительство тех заводов-автоматов, которые сейчас эксплуатируются, не было в свое время сопоставимо со строительством космодромов или запуском ракет? Для тех, кто сомневается в правильности моего предложения могу особо обратить внимание на тот факт, что хотя четвертьвековой период работы, этих производств и достоин всякого уважения, но не беспокоит ли вас опасность, всёвозрастающая опасность старения оборудования и конструкций? У меня есть информация о том, что на некоторых блоках были замечены протечки технологических растворов. А самое главное – как мы собираемся утилизировать то, что когда-то все равно придется утилизировать? Я прошу уважаемое собрание отнестись внимательно к моим словам и дать серьезную экспертную оценку моему предложению.
Хопфен ушёл на свое место, а Сайрес Вольф встал, оглядывая зал, выбирая, кому бы предложить слово для комментария предложения Хопфена.
Ром молчал, но все присутствующие понимали, что именно его оценка будет особенно ценна для выбора мнения. И Вольф вызвал его:
– Уважаемый коллега Баддл, Вы уже пытались сегодня участвовать в прениях, правда, когда вам очереди не полагалось. Но вот сейчас, пожалуйста, огласите свое мнение насчет новых технологий.
Баддл вышел, внутренне торжествуя, но всё же понимая, что, прояви он сейчас слабость, его конкуренты (а у кого их нет?) тут же накинутся терзать его.
– Да, друзья, мы предстали перед нелегким выбором. Господин Вольф, показав нам работу мини-беспилотников, дал нам понять в каком направлении будет двигаться работа корпорации в целом. Я, как генеральный директор группы заводов, производящих микрочипы для интеллектуальной начинки наших изделий, понимаю степень сложности и объём предстоящих преобразований. И хочу предостеречь уважаемое собрание от принятия скоропалительного решения. Да, может быть, наше оборудование, наши здания, наши технологии не новы, но они столько лет верой и правдой служат нам, нашей стране, нашей безопасности. Может быть, не надо обновлять все сразу. Не надо устраивать революций. Может быть, надо всего лишь все хорошенько проверить и сделать необходимые усовершенствования. Вот, кстати, у нас на собрании присутствует человек прибывший из, не побоюсь этого слова, горячей точки – с одного из заводов. Он во время своей командировки лично проинспектировал внешний контур и может от первого лица сказать о состоянии оборудования. Господин Вольф, дадим слово молодёжи?
– Доктор Баддл, это Вы кого приглашаете вам поддержку? Нашего Рига?
– Да, да, пожалуйста.
Риг готовился к сегодняшнему выступлению на совещании, ждал, что его могут спросить про командировку. Но что это будет в таком ключе, что надо будет фактически выступить арбитром в споре двух учёных мужей, – к этому он был не готов.
Он вышел к трибуне и оглядел зал. Строя фразы, подбирая слова, мозг работал, как многоядерный процессор. Последняя пауза, на которую Риг мог рассчитывать, – выпить стакан воды, что он и сделал с большим удовольствием, и пока они пил, в голове вдруг сложился весь план выступления.
– Дорогие коллеги, друзья, – начал Риг. – Я всего лишь инженер-инспектор службы соблюдения техпроцесса. Выполняя свою миссию, я, вряд ли, могу оценить работу корпорации в целом и даже отдельных её секторов и направлений. Но в меру своей компетенции и, пользуясь доверием своего руководства, предоставившего мне сейчас эту трибуну, скажу: проект профессора Хопфена мне очень интересен. Интересен даже тем, что мне хотелось бы побывать на тех объектах, которые могут быть построены, если таковая программа будет принята к исполнению. Тем более интересно, что, насколько мне известно, никто в мире ещё не производит подобных работ, хотя разговоры о размещении опасных производств в космосе ведутся не одно десятилетие. Поэтому, если наша корпорация выступит разработчиком технологий в этом направлении, то в будущем возможно и получение дохода от продажи соответствующих лицензий.
– Не буду углубляться в дебри экономики, это не мое дело, – продолжал Риг. – Специалисты подсчитают, какое из производств будет выгоднее, – традиционное, сегодняшнее стационарное, основанное на взаимодействии сети заводов-автоматов, или мобильное, использующее возможности производства работ под защитой экрана космического зонтика.
Теперь по существу вопроса доктора Баддла. Да, я только что прибыл из командировки по инспектированию одного из объектов сети. Могу сказать следующее. Все технологические режимы, которые мне поручено соблюсти согласно инструкций, выполнены. Сбоев в работе вверенного мне на отчетный период оборудования не было.
Качество продукции выпускаемыми автоматическими линиями, определяется программами, заложенными технологами и разработчиками, и в мою компетенцию его проверка не входит.
Отдельно скажу о нештатной ситуации, которая была основной темой моей командировки. Ни для кого не секрет, что сооружения, долгие годы эксплуатирующиеся среди дикой природы, подвергаются воздействию различных сил. В частности, появлению микрофлоры на внешней поверхности и последующему зарастанию этой поверхности лишайниками и мхами, и более крупными растениями, использующими для крепления к вертикальным поверхностям неровности и поры в конструкциях. Данные аэрофотосъемки показали, что в последнее время вверенный мне объект зарос различными растениями особенно сильно. И руководство поручило мне разобраться на месте в этой ситуации и, по возможности, расчистить то, что в моих силах, во время этой командировки. Я выполнил то, что смог в данных условиях. С помощью механического альпинистского оборудования, я очистил несколько десятков квадратных метров стены. Сделал забор анализов флоры, а также образцы поверхности, подвергшейся воздействию растений. Сейчас в лаборатории нашей компании всё это проверяется. Данные проверки пока не поступали.
Ещё пару минут я хочу посвятить проекту профессора Хопфена. Я не специалист в экономике, но знаю, что транспортировка грузов на орбиту и с орбиты – дело очень дорогое. Мне кажется, здесь можно немного сэкономить, поскольку вес нашей продукции измеряется граммами, а толщина полупроводниковых пленок микронами. Мне кажется, что незачем за каждой партией готовой продукции отправлять транспортный корабль. Можно сделать нужное количество маленьких спускаемых аппаратов. Помещать в них капсулы с готовыми микрочипами и опять же с помощью небольших серверных двигателей тормозить эти капсулы и спускать их с орбиты по мере готовности. Можно просто сделать кассетный блок спускаемых контейнеров и отстреливать их по мере заполнения готовой продукцией.
Спасибо за внимание.
В зале воцарилась тишина. Через несколько секунд Сайрес Вольф произнёс:
– Господа, а я бы поблагодарил сегодняшних докладчиков.
Раздались нестройные хлопки.
«Мальчишка, выскочка, – ругался про себя Ром, – Метит на моё место, а может, и повыше».
И словно в подтверждение его слов, Риг вдруг попросил слова сам.
– Давай, давай, Риг, – согласился с ним Вольф, – скажи нам еще что-нибудь интересное.
– Господин Вольф, господа участники собрания, – Риг теперь волновался не на шутку, как на экзамене. – Я хочу просить вас разрешить мне поступить в Академию кадровой элиты на курсы высших технологов.
– Мальчик, каких знаний тебе ещё не хватает? – удивился Вольф
– Господин Вольф, господин Баддл, я бы хотел получить полномочия на проведение лабораторных анализов материалов проверки там, на месте. А пока я таких прав не имею.
– Что же Вам мешает поступить в Академию?
– Я ещё не прошел положенных пяти лет стажировки после школы. И ещё. Я хочу учиться на высших курсах заочно или экстерном по индивидуальной программе.
– Что же, – Вольф обвёл взглядом зал, – мы обсудим это с коллегами, дорогой Риг. А пока, господа, я прерываю нашу встречу. Перерыв. После обеда встретимся вновь.
На послеобеденную сессию у Рига приглашения не было.
(Продолжение следует)