Первую, по-настоящему всеобщую и полную украинизацию провел большевик и верный ленинец Николай Скрипник. Можно сказать, что ему вполне удалось воплотить в жизнь политику и решения партии по национальному вопросу и коренизации.
Их четко определил 12 съезд РКП(б) – борьба с великорусским шовинизмом, который, по словам Зиновьева, имел самое опасное значение, и уступки национальным течениям.
А Бухарин на этом съезде вообще договорился до того, что только при такой политике, «когда мы себя искусственно поставим в положение, более низкое по сравнению с другими, только этой ценой мы сможем купить себе настоящее доверие прежде угнетенных наций».
Попытки провести линию партии в деле украинизации в жизнь предпринимались несколькими назначенными для этого партийными деятелями, но особого успеха не имели. Скрипник же сделал то, что у них, у этих назначенцев, не получилось.
Провел реформу украинского правописания. По сути, при нем был создан нормированный украинский язык.
В свое время Грушевский и Нечуй-Левицкий долго переругивались по поводу того, какое слово больше украинское - сумніватися или вагатися, скорше или швидче и так далее. С терминологией и вовсе была беда. Не было ее как таковой.
Так вот, у Скрипника все получилось – и единые правила правописания разработали, и терминологию сочинили.
А дальше уже дело пошло. Русские школы, книги, газеты директивно запрещались, а единственным языком для всех партийных, административных и хозяйственных органов в республике был объявлен украинский язык. Контроль за этим со стороны направляющей и руководящей силы был строгий.
К 1930 году почти все русскоязычные школы были закрыты, педагогические техникумы полностью перешли на украинский язык обучения. Газеты, даже в Одессе, Харькове, Донецке, выходили только на украинском языке. Украинизировались театры, научные учреждения, судопроизводство и прочее.
Фактически нынешняя очередная «всеобщая и полная» украинизация всей страны повторяет ту, что проводилась под руководством коммунистической партии почти сто лет назад. Вот только с кадрами все как-то не складывается. Даже должность языкового защитника (омбудсмена) пока свободна. Идейных вдохновителей хватает. Организаторов (менеджеров) масштаба Николая Скрипника нет. Потому, верно, и памятник ему в Харькове пока не снесли, хотя по закону о декоммунизации должны бы были.