Шаман ударил в бубен... рядом стоящему человеку в трамвае! Это было довольно странное зрелище, потому что то, что Степан Иванович — шаман, знал только Степан Иванович.
Когда я был маленький, у меня была мягкая игрушка обезьянка. Сейчас таких тоннами таскают клешней в игровых автоматах в ТЦ, а тогда у меня было всего две игрушки: эта обезьянка и еще сверхмощный лазерный автомат. Только работал он — от розетки, так как дрель работает только от розетки... Вот тогда, под сладкое убаюкивание Кашпировского, я пытался оживить свою обезьяну!
Его звали Мио, так как в детстве я фанател от фильма «Мио мой Мио». Ежевечерне, как профессиональный шаман, я разогревал руки и накладывал их на плюшевую обезьяну. Обезьяна оказалась стойкой, и мне пришлось помимо заклинания «Мио оживи», использовать старый добрый транс и конвульсии.… (В магазинах часто можно встретить таких детей-шаманов, которые бьются в агонии около желаемого предмета). Обезьяна, конечно, не ожила. Но теперь никто не помешает мне оживить её в своих постах.
Рассказ «И ЗАЧЕМ Я ЭТО СДЕЛАЛ?!»
Степан Иванович был взрослый серьезный человек. Ни колдун, ни повитуха, и даже фокус он помнил только один: тот который с оторванным большим пальцем.
Ходил Степан Иванович на работу в чертежное бюро под названием «Староверы» (это неофициальное название он придумал сам). У него был большой планшет с линейками и карандашами, на нем он чертил пружины и колеса, приговаривая «хорошо бы втулки заменить на булки».
Жизнь текла по спокойной реке безнадежности. Но одним субботним утром все изменилось! Звонок в дверь застал Степана Ивановича с зубной щеткой во рту, синих трусах, майке и кривым выражением лица
- Хм… когда последний раз в эту дверь звонили, это приходили мормоны, но это было 11 лет назад...
Удивленный тем, что дверной звонок за эти годы не изменил своих аудиальных свойств, Степан посмотрел в глазок и строго сказал:
– Если вы хотите обратить меня в свою веру, проконсультируйтесь сначала с евреями, они об этом всё знают и скажут вам, что по субботам бог и инженер третьей категории, Ласточкин Степан Иванович, всегда отдыхают…
В глазок он увидел кусок коричневой шерсти… открыл дверь... и в квартире сразу запахло пыльным плюшем! В дверях стояла огромная грязная обезьяна. Не настоящая, а плюшевая, как игрушка. Таких он часто видел у метро. Они раздавали флаеры.
- Вы пришли дать мне флаер? У вас у метро не берут, так теперь вы по квартирам ходите?
Обезьяна стояла и просто смотрела на Степана. У нее был настолько потасканный вид, что легко можно было предположить, что это просто бомж. Степан Иванович был в замешательстве. С одной стороны, он был рад, что к нему хоть кто-то пришел и, в целом, Степан даже был настроен подискутировать о Боге. Но... человек в костюме плюшевой обезьяны…?
- Интересна суть всех этих костюмов, подумал он, глядя в лицо обезьяне. Ведь непонятно, кто внутри. Перед тобой может стоять огромный Ослик из мультика и раздавать сладкую вату. А внутри — жесткий маргинал с тату на лбу «встретимся в аду». И единственный выход его земного существования, это скрыть себя под плюшевой личиной мультипликационного образа.
Вдруг обезьян протянул руку!
- Мио!
- "Мио" что? Мио мучо гранде эспаньел? Ипанский язык преподаете или продаете что-то испанское?
- Ты че, братан, не помнишь меня? Я — Мио, игрушка твоя детская! – нервно сказала обезьяна…
- Моя игрушка? Степан Иванович силился отождествить двухметровую обезьяну со своей крохотной комнаткой, отделенной шкафом в комнате мамы, и с той маленькой обезьянкой, которую он очень любил в детстве…
- Мио, Мио, братан!!!
Сказало существо и вошло в коридор с таким видом, будто действительно имело родственную связь с хозяином квартиры и претендовало на часть жилплощали. Обезьяна обернулась:
- Не пойми не правильно, но ты даже спал со мной, просто я тогда был слегка поменьше, - заржал обезьян и добавил: «Раз в сто».
Пока огромная горилла говорила, Степан, уже стал Стёпкой. Запах бабушкиного пирога с ливером проник в квартиру... вот сейчас она крикнет из кухни: "Степа, иди, поешь пока горяченький!" И ты, вытирая сопли об обои, несешься через всю квартиру, размахивая грязными руками. И вот она как обычно напоминает «рукии»… каждый раз один и тот же облом! И ты бежишь в ванну, но уже предвкушаешь вкус любимого пирожка!
- Пирог с ливером... смотря сквозь время, пробормотал Степка…
- Ага, и пирогами ты меня кормил, вон вся шерсть в пятнах жирных до сих пор!
- До сих пор… все еще задумчиво повторял Степан..
Степка вернулся в Степан Ивановича и, поправив очки, сердито посмотрел на промоутера!
- Вы меня за кого принимаете? Моя фамилия Ласточкин, а не Лохин!
Промоутер Мио положил свою плюшевую лапу в свой плюшевый рот и стал грызть плюшевые когти поролоновыми зубами.
- Слушай сюда, Франкенштейн, сказала обезьяна. Ты, маленький мальчик лет пяти, в этой самой квартире занимался экслерц… экзерц… грёбаным воскрешением мертвых плюшевых животных! Выплевывая из себя вместо слюней куски поролона давилась от раздражения обезьяна!
- Вот на этом месте стояла кровать, тут — стол, за котором ты никогда не делал домашнее задание, а только чертил странные квадратики! Здесь, на полу, лежала потасканная шкура медведя, которую тебе подарил батя охотник на День Рожденья (Гиннес был бы доволен и начирикал бы статью в рубрике самых гениальных подарков пацану на четырехлетие!). Здесь — горела свечка, потому что постоянно вырубало пробки, на полке стояло чучело Глухаря. Это пока я перечисляю только папины подарочки. А вот тут, между Библией и книгой «Девочки эта книга для вас», лежала маленькая обезьянка, то есть я, сечешь, чувак? И ты, с помощью набора "юный фокусник" и цитирования песни «Встаньте дети, встаньте в круг» делал попытки, меня оживить!
Степан Иванович, который был склонен объяснять всё параноидальными идеями, подумал:
- Так и знал, что меня снимали скрытой камерой. «Шоу Ласточкина» - российский аналог шоу Трумена! И тут же вспомнил как грешил на Светкину школьную фотографию… Так!!! Степан Иванович потряс головой, пытаясь выкинуть из нее всякий бред. Тем не менее, обезьяна не пропала… Все хватит, вы мне заморочили голову, Копейкин бы позавидовал такому сюжету! Взрослый мужчина в коридоре, в трусах и майке спорит с огромной гориллой, так сказать, «Возвращение блудного сына» - ухмыльнулся Степан и опасливо посмотрел на полку со школьным фотоальбомом. Он пошел в ванну, не оборачиваясь на Мио, чтобы смыть с себя остатки бреда и зубной пасты и наконец одеть штаны!
Мио рассматривал квартиру.
- Проходите на кухню, друг мой, я сейчас подойду, и снимите уже, наконец, этот дурацкий костюм!
Обезьяна поковыляла в кухню, уселась на стул и случайно сбила тарелку с вчерашними бутербродами, но в последний момент успела её подхватить. От рывка был задет пакет с пакетами, который сорвался с дверной ручки и упал на пол. В одной руке обезьяна держала тарелку с выпадающими бутербродами, другой пыталась поднять пакеты и спиной придерживала покосившуюся швабру! В этот момент с полотенцем в руках вошел Степан Иванович, вытирая левое ухо. Он смотрел на обезьяну, которая в позе Шаолиньского монаха, смотрела на него. Тактично промолчав, Степан Иванович взял из лапы Мио тарелку, поставил её на стол, подпер швабру, чтобы та не упала, и пошел к плите готовить яичницу.
Обезьян, не отрывая глаз от Ласточкина, повесил пакет с пакетами на место и максимально аккуратно разместился на стуле.
- Мне, кстати, всегда, было интересно: вот вы ходите в этих костюмах, вы же там потеете, а как их потом стирать?!
- Я не потею, поролон не потеет - смерившись с клеймом промоутера, вещала обезьяна
- Ну да, да - не соглашался инженер..
Не спрашивая, он поставил тарелку с жареным яйцом и куском нарезного батона на стол перед обезьяной и принялся наливать чай в колотую кружку, на которой было написано: «Степану на 55-летие, вечная память». Потом положил себе, сел и принялся намазывать булку сливочным маслом.
- Я тут прочитал у одного умника, так он все про еду пишет - говорит все, что продают, есть нельзя! Булку нельзя - там дрожжи, масло нельзя - там жир, варенье нельзя - там сахар! Степан Иванович вспомнил и полез в буфет, достал оттуда яблочное варенье и стал намазывать поверх сливочного масла.
- С таким успехом, можно же все что угодно говорить! Типа, сахар нельзя - там свекла! Сыр нельзя - там дырки, ухмылялся он, А ведь могут и бананы запретить, как вредный продукт, потому что они что? Правильно, желтые, а желтый, как вам известно, один из запрещающих знаков светофора – наклонившись поближе и переходя на шепот раскрывал военную тайну инженер Ласточкин. Обезьян сидел и смотрел на окно, ему очень хотелось его открыть…
- Со мной, если че, можно и не только о бананах разговаривать, уточнил обезьян.
- Вы кушайте, остынет - будет не вкусно! Предрек Ласточкин.
Обезьян поролоновыми руками неуклюже взял вилку и наткнул на нее целый ломоть нарезного батона. Поднес ко рту, сделал ртом "ням ням", по детски так, и положил его обратно в тарелку. Ту же процедуру он произвел с чаем. Все это смотрелось довольно забавно: половозрелая обезьяна с человеком внутри и почти 60-ти летний мужчина сидят на кухне, пьют чай, и при этом обезьяна его пьет по-нарошку.
- Что ж вы ничего не едите?! - не выдержал Степан.
- Да я уже поел, братишка… наелся. Чай зачетный у тебя.
- Ну да, да! – не соглашался Степан. Сняли бы уже эту маску дурацкую. Он встал, подошел в обезьяну и начал разглядывать его шею. Где у вас тут дырки для глаз? Он бесцеремонно начал поднимать шерсть и искать молнию или липучки на спине, но все было зашито ровным слоем от паха до макушки головы.
- Ты все еще не веришь? Мио я! Понял? Большая плюшевая обезьяна, без костей внутри, сам не понимаю как хожу…
Степан Иванович стоял недоверчиво молчал. Потом он резко схватил за голову обезьяну и стал тянуть.
- Мио говоришь?! А я думаю ты Ваня или Саша какой-нить с Рязани. А ну снимай голову! Он изо всех сил тянул, обезьяна бесполезно била его мягкими конечностями, пытаясь оттолкнуть, но это не получалось. Нитки начали отрываться по швам…
- Я тебе покажу, как обманывать инженеров!
- Что ты делаешь Чикатило проклятый! Так и знал, что ты Маньяк! Отпусти! Голову оторвешь, потом сам будешь пришивать, дубина, ааа отпусти!
Шея треснула, из нее показалась желтая набивка, куски начали падать внизу.
- Ничего! Пыхтел Степан. У меня масса свободного времени и, вообще, я люблю шить! Во мне может Юдашкин умер. Вот сейчас я на лицо твое наглое посмотрю и голову эту оторванную в задницу тебе и вставлю!
Голова, наконец, оторвалась и повисла на одном плече, держась за один лоскут ткани. Степан стоял удивленный. Вместо этой головы, другой не оказалось, обезьяна сидела без головы, а из дырки торчала и падала на пол набивка.
- Ну ты и говнюк! Выпалило что-то из плюшевого тела. Ничуть не изменился! Помню, как с ужасом смотрел, как ты буратине, которого тебе мама из Чехославакии привезла нос откусил! Засранец мелкий!
- Как это может быть? Упав на стул, вытирал пот со лба и отплевывал поролоном Степан. Откуда ты все это знаешь? Кто ты такой?
- Давай ты мне голову пришьешь и пожалуйста, к плечам! А потом, поговорим братишка
Продолжение здесь: https://zen.yandex.ru/profile/editor/id/5ed50cfc9934dc5998c052f7/5edf60201f6de1253530ca59/edit