На прошлой неделе авторитетное американское рейтинговое агентство Moody's понизило суверенный рейтинг Индии до Baa3, самого низкого уровня. Таким образом, оно присоединилась к Standard & Poor и Fitch, которые уже опустили рейтинг Индии на нижнюю ступеньку. Объясняя свое решение, Moody's заявило: "хотя сегодняшние действия предпринимаются в контексте пандемии коронавируса, они не были вызваны воздействием этой пандемии. Скорее всего, пандемия усиливает уязвимость кредитного профиля Индии, которая присутствовала и формировалась до шока и которая мотивировала назначение негативного прогноза в прошлом году."
К сожалению, этот негативный вердикт появился как раз в тот момент, когда правящая партия отмечала шестую годовщину премьер-министерского срока Нарендры Моди. Между тем два высокопоставленных делийских обозревателя независимо друг от друга написали трезвые оценки его пребывания на этом посту. Оба когда-то надеялись, что Моди станет экономическим реформатором; оба были разочарованы тем, что он оказался другим. Тавлин Сингх из "Индиан экспресс" предположила, что его неудачи были в значительной степени следствием преждевременной смерти Аруна Джейтли, после которой (или так она утверждала) "внезапно приоритеты и имидж правительства резко изменились." Шекхар Гупта, напротив, возложил вину на офицеров СВА, которые консультировали Моди, которого он считал осторожным и не склонным к риску, в отличие от "звездной команды гражданских служащих", которая консультировала предыдущих премьер-министров, таких как Нарасимха Рао и Атал Бихари Ваджпае.
Мой собственный анализ совсем другой. Нарендра Моди стал разочарованием как премьер-министр не потому, что у него были плохие советники или потому, что некоторые хорошие советники умерли относительно молодыми, а из-за его собственных ошибок и недостатков. В частности, есть три черты характера, которые помогают объяснить, почему, несмотря на два громких избирательных мандата, которые он выиграл, Нарендра Моди не смог добиться такого прогресса на экономическом фронте, как ожидали его сторонники.
Первая черта-это подозрительность к экспертам и экспертизе. Как человек, сделавший себя сам, поднявшийся на вершину на основе своего собственного интеллекта, своего собственного стремления и своей собственной силы воли, Моди с подозрением относится к тем, кто имеет формальную квалификацию в элитных институтах. Его заявление о том, что он предпочитает "тяжелую работу Гарварду", было ярким проявлением этой веры. По правде говоря, второе не исключает первого; если бы Абхиджит Банерджи не работал так усердно после получения докторской степени в Гарварде, он никогда не получил бы Нобелевскую премию по экономике. Благое управление требует как целенаправленной энергии, так и экспертных знаний. Катастрофу демонетизации, которая отбросила индийскую экономику на много лет назад, можно было бы избежать, если бы премьер-министр прислушался к профессиональнМоди сам по себе уничтожит коррупцию, Моди наверняка сделает Индию Вишва–Гуру - это тот тип мышления, который вездесущ внутри правящей партии и центрального правительства. Но такая большая и сложная страна, как Индия, не может эффективно и хорошо управляться силой воли одного человека, каким бы дальновидным и трудолюбивым он ни был.
Несмотря на всю уверенность и силу, которую он излучает, поведение премьер-министра говорит о том, что он сам по себе несколько неуверенный человек. Это проявляется не только в его нежелании публично хвалить своих министров или советников, когда они хорошо выполняют свою работу, но и в том, на кого он полагается за советом. Преобладание кадровых офицеров Гуджарата вокруг него и на влиятельных постах в центральном правительстве - это один из признаков. Во-вторых, он склонен избегать некоторых выдающихся офицеров Индийской Административной Службы (ИАС) только потому, что они когда-то занимали важные посты в правительствах Congress . Даже в высших эшелонах ИАС лояльность к лидеру, а не качество интеллекта, является тем, что правительство Моди ценит больше всего.
Еще в 2013-14 годах, когда Нарендра Моди начал свою кампанию, чтобы стать премьер-министром, он был с энтузиазмом поддержан многими индийцами, не склонными к идеологии хиндутвы партии Bharatia Janata Party (BJP). Испытывая отвращение к коррупции и клановости режима Congress, они видели в Моди динамичного экономического реформатора, индийского Дэн Сяопина, который должен был высвободить силы предпринимательского динамизма. Они были поражены его энергией, тем, что он сам себя создал, и, конечно же, его ораторским искусством. И они приняли за чистую монету его заявление о том, что он оставил свое прошлое позади.
К сожалению, эти благонамеренные индийцы ошибались. Третья причина, по которой Моди стал таким разочарованием в качестве премьер-министра, заключается в том, что он остается сектантом-хинду в глубине души. В своих публичных заявлениях он старается не выглядеть откровенно общинным - хотя даже здесь он может поскользнуться, как в своем пресловутом замечании, что он может идентифицировать тех, кто протестует против закона О поправке к гражданству, по одежде, которую они носили. Во всяком случае, его молчание говорит об этом весьма красноречиво. Его молчание, когда его депутаты и даже министр Кабинета публично восхваляли предполагаемых линчевателей невинных мусульман, его молчание, когда его министр внутренних дел предполагал, что мусульмане были "термитами", его молчание, когда ИТ ячейка BJP неустанно сообщала об инциденте с Джамаат Табилиги, и прежде всего его одобрение откровенно дискриминационного закона О поправке к гражданству, - все это показывает, что он по-прежнему привержен основной догме хиндутвы о том, что Индия по существу индуистская страна и что индийские мусульмане должны вечно доказывать свою верность Родине, иначе они рискуют подвергнуться преследованиям.
Когда энергия партии Нарендры Моди и его правительства была так сильно занята тем, чтобы показать мусульманам их место, едва ли удивительно, что экономика находилась в свободном падении задолго до COVID-19, что наши средства массовой информации подвергались угрозам и запугиванию, что наши общественные институты были скомпрометированы, что социальный мир был настолько хрупок. Ибо политика, основанная на поляризации, никогда не может способствовать прогрессу нации.
Если обещанные Нарендрой Моди в мае 2014 года Ачче Дин (Хорошие времена) все еще остаются неуловимыми целых шесть лет после того, как он стал премьер-министром, то причина должна быть в самом Нарендре Моди. Не смерть доверенного коллеги, не некомпетентность нескольких служащих из его ближайшего окружения, а его собственная мания величия, его собственная подозрительность к экспертам, его собственное нежелание делиться кредитом и его собственная неспособность преодолеть сектантскую идеологию, которую он принял в молодости, - именно эти черты самого Нарендры Моди объясняют, почему история будет судить его гораздо суровее, чем полагают или надеются его наивные и доверчивые сторонники.
Рамачандра Гуха