Интервью актера, режиссера и драматурга Евгения Глуховского
Ты соавтор пьесы "Несчастливые", кого-то из персонажей ты писал с себя?
Я был прототипом для Кеши. Я думаю, что этот герой наиболее ярко впадает в свою зависимость. Думаю, что он истеричный, агрессивный, лживый и жалкий. Сейчас для меня очень сильно отзываются модели поведения. Его судьба вызывает у меня злость и много сожаления. Среди всех героев он единственный, кто не смог справиться со своей болезнью.
Для меня он зеркало. Сейчас я очень хорошо вижу в нем себя и точно понимаю, что не хочу повторять его судьбу... Снова.
Как получилось, что с тебя написан игроман Кеша, а играл наркомана Никиту?
Я вообще не собирался играть Никиту. Да, в один момент я понял, что хочу работать над этой ролью, но понимал, насколько это сложно и маловероятно. Около 3х месяцев Виктория Клипова подбирала разных актеров на эту роль, но по разным причинам люди постоянно уходили – это интересный момент. В итоге за несколько недель до премьеры Вика предложила мне приехать в Москву и сыграть Никиту. Я был исключительно рад этому предложению и легко согласился. Сейчас я могу сказать уверенно, что даже если бы у меня был выбор между Кешей и Никитой, то я бы выбрал второго. Никита на сегодня у меня отзывается большей болью. Все же с ним у нас тоже много общего. Сложности в отношениях с родителями – мне это близко.
Где заканчивается жизнь Никиты, и начинается твоя жизнь?
На сегодняшний день там, где заканчивается жизнь Никиты - началась моя жизнь. В финале спектакля мой персонаж оказывается в реабилитационном центре, чтобы начать новую жизнь. Так сложилось, что какое-то время назад я сам начал жизнь заново после выхода из центра. Совпадение? Я стараюсь отделяться от своих персонажей, но мне сложно это дается, у меня часто случается перенос. Может, неосознанно, но я начинаю проигрывать в жизни действия своих героев. Если говорить о работе в спектаклях Вики, то получается так: я играю насильника в спектакле, потом в реальной жизни со своей девушкой начинаю экспериментировать в сексе так, что в один момент откровенно переношу ее в мизансцены спектакля – проигрываю сцены до конца; я играю влюбленного, депрессивного фотографа с суицидальными мыслями, затем, когда у меня проблемы с девушкой и наши отношения рвутся – я перестаю играть этого фотографа и просто становлюсь им, пробуя при этом периодически «выйти в окно»; и, конечно, Никита… он сам пошел по наркотской дорожке, которая привела его на реабилитацию, и я тоже вскоре после премьеры спектакля оказался в реабилитации, только уже со своей зависимостью – игроманией. Я знаю, что необходимо отделять себя от героя, чтобы жить собственной жизнью и на собственном примере понимаю, к каким последствиям может привести слияние. Чтобы не допускать этого - нужно научиться жить самодостаточно, свободно и независимо. Научиться принимать удары жизни и преодолевать их по-взрослому. Тогда не будет желания провалиться в жизни своих героев, чтобы страдать, прикрываясь масками.
В чем особенность зависимости «игромании»?
Особенность игромании в том, что отсутствует чувство насыщения. Для меня нет осознания, когда я достаточно наигрался и готов остановиться. Я могу сутками торчать в ставках на спорт, теряя при этом, силы, энергию, время и, конечно, деньги. Кайф для меня в азарте, адреналине, эмоциональных качелях. Я очень азартный человек и люблю деньги. Я не выбирал свою зависимость. Просто в один момент все сошлось.
Расскажи, как ты оказался на реабилитации? Что произошло?
Какой-то период времени моя болезнь позволяла мне работать, творить и быть полноценной частью социума. Ситуация ухудшалась: я начал клянчить деньги у родителей, манипулируя тем, что брошусь под поезд. Когда родители мне в итоге отказали, то я собрал свои вещи, наглотался седативных таблеток и ушел из дома. Ночь я провел на улице, валяясь то на остановках, то на земле.
Моя семья действовала незамедлительно: пообещав мне круглую сумму денег, они заманили меня в реабилитационный центр и закрыли там на два месяца.
Что было на реабилитации самым сложным, ярким и странным?
Сложнее всего на РБ было признать свою проблему, признать, что у меня действительно есть болезнь, которая может привести меня к смерти. Самым ярким, пожалуй, был момент, когда я впервые в жизни признался себе в любви. А наиболее странным было осознавать, что я игроман, но ничем не отличаюсь от наркоманов и алкоголиков – у нас одна болезнь, зависимость.
Что ты открыл для себя на реабилитации? На чем строилась система лечения?
На РБ я знакомился с собой и своим внутренним миром: изучал свою природу чувств, учился понимать свои потребности и жить в гармонии с самим собой. Я наконец-то впервые в жизни начал понимать, кто я такой!
В основе лечения лежат духовные принципы выздоровления: честность, непредубежденность, готовность к действию. Также самопознание, психология и физический труд, который воспитывает ответственность. Кроме того, очень важно научиться прислушиваться к своим чувствам и эмоциям, чтобы уметь справляться с негативом, не проваливаться в него и не убегать в употребление, чтобы задавливать боль. Все это вместе помогает воспитывать личность, расти и становиться взрослым человеком.
После выхода с реабилитации с какими трудностями столкнулся?
Прежде всего, с ковидом проклятым. Если серьезно, то тяжело было адаптироваться к социуму и жизни, где я предоставлен себе, отвечаю самостоятельно за свои действия. На РБ был свой микросоциум, где я чувствовал себя комфортно, спокойно и уверенно – у меня очень многое получалось, я был на виду, строил успешную жизнь. В реальной жизни все сразу стало выглядеть для меня мрачно, уныло, почти без надежды на счастливое будущее. Я столкнулся с суровой реальностью: из-за вируса у меня нет работы, из-за игромании накопилась куча долгов, из-за рехаба - проблемы с девушкой. Меня накрыло чувство безысходности и одиночества.
Какие ближайшие планы на будущее?
Сейчас я хочу полностью пересмотреть свою жизнь в различных сферах жизнедеятельности. Хочу начать развиваться в творчестве – посещать мастер-классы, работать с педагогом по вокалу, писать и сочинять, расти в танцах. В бытовом плане – хочу научиться готовить, убираться. В социальном плане – учиться выстраивать новые зрелые и здоровые отношения. В духовном плане – читать, изучать, путешествовать, посещать концерты, выставки, заниматься йогой, медитацией. В общем, учиться жить. Помимо этого я хочу переехать в Москву, чтобы двигаться вперед, идти на страх, принимать новые вызовы и по-настоящему добиваться успеха.
Что бы посоветовал зависимым?
Я не буду давать советы. Могу сказать по себе – мне очень важно не бояться быть слабым и допускать ошибки. Когда мне плохо, то я обращаюсь к людям, которые могут помочь: близкие, друзья, специалисты. Кроме того, есть группы самопомощи для анонимных зависимых, куда может прийти абсолютно любой, кто нуждается в поддержке. Я хочу пожелать не бояться, быть честным перед собой, прежде всего, и быть готовым к действию – принимать взрослые осознанные решения и обращаться за помощью.
Смог ли ты что-то взять для себя с реабилитации для развития в качестве актера?
На РБ я тщательно исследовал свой внутренний мир. Я учился разбираться, что за злостью стоит много стыда и вины, что я хочу делать больно людям, потому что очень одинок, что могу быть агрессивным из-за страха быть отвергнутым, не принятым. Я начал гораздо глубже изучать мотивы тех или иных действий, как своих, так и чужих. Сейчас я постоянно задаю себе вопросы: зачем? Чего я хочу на самом деле? К чему это приведет? На что я хочу действительно повлиять, совершая при этом принципиально другое действие? Что по правде стоит за моими желаниями и поступками? – это помогает по-честному и с большей точностью разбирать свою жизнь. Все эти навыки я могу применять и в работе над ролями. Ведь, если я способен детально разбирать свою жизнь – значит, могу пробовать разбирать, таким образом, и жизни своих героев. Я считаю, что смог взять очень многое из рехаба за 2 месяца. В чем-то даже больше, чем за 4 года обучения в театральном.