Люблю беларусов за умение в партизанщину. Взять, например, моих соседей – прирожденные друзья леса. От партизанов военного времени они отличаются лишь тем, что за едой ходят в магазин, а не к другим соседям. В остальном – Быков бы позавидовал.
Стоит, значит, наша коляска на первом этаже под лестницей. Не выпирает, ходить не мешает, места – вагон. Она даже пристегнута на велосипедный замок, чтобы не приняли за бесхозную.
Пару месяцев назад в ней появляется записка: так, мол и так, ваша коляска стоит не по фэн-шую в непригодном для ее хранения месте. Уберите, пожалуйста.
Я, конечно, посмеялся. Даже захотел написать письмо жителям Исландии. Живут люди на непригодной для этого территории и не знают. А могли бы приехать к нам на полесский чернозем и стать счастливыми. Но не стал связываться – пожадничал.
С соседями разобрались просто. По законам современной партизанщины жена написала ответное письмо и положила его в коляску. Без криков, ругани и споров соседи переключились на борьбу с новым врагом – мусорным.
Первым делом они отправились на вылазку. Прочесывая квартиру за квартирой, соседи искали человека, который зарыгал их подоконники и усыпал бычками балконы. Нашли и даже полюбовно разрешили конфликт. А после вывесили стихотворное предупреждение для тех, кто не убирает за собой.
Партизанщина в Беларуси везде. Даже самый удачный наш фильм о войне «В августе 44-го» снят пусть не о партизанах, но о разведчиках. Те ведь тоже в прямой контакт с врагом вступают в исключительных случаях.
Или возьмем такую мелочь, как мобильная связь. Российский МТС сразу отключает исходящие звонки при минусовом балансе. Помню, не успел сказать вежливое «арриведерчи», как разъединили.
А вот национально ориентированный Velcom действует иначе. Как раз нашими, партизанскими методами. Сначала шлёт предупреждение об отключении исходящих звонков. Далее вырубает мобильный интернет. И только после этого телефон превращается в тамагочи.
Наша партизанщина изящна и привлекательна. Все ругают беларускую армию (и правильно делают). Мол, если война, то караул: стране – гамон. А я считаю, что это не так. Армия, может, и мертва, но вот партизанщина уже какой век марафонит.
Беларуский партизан – расширенный вариант японского хикикомори. Ему плевать на флаги и знамёна, главное – самодостаточность родного пятачка.
В новейшей истории Беларуси мы партизаним с 94-го, радуя общественность редкими вылазками на площадь. Пришли, получили дубинкой по спине и снова спрятались. Государство думает, что победило, мы не утверждаем обратное. Потому что партизанщина для нас – образ жизни, а не работа по плановым пятилеткам.
Именно поэтому мы редко партизаним против власти. Она – явление временное и нестабильное. А вот соседи, мобильные операторы и шумные подростки с колонками – враги здесь и сейчас. И бороться с ними куда интереснее и безопасней. Особенно, изящно и привлекательно. Как мы и умеем.