Продолжение, предыдущая часть здесь
1 июля
Утро началось. Виталий, натянув футболку с надписью «Электрические партизаны», начал сонно их хвалить (это я для красного словца; на самом деле сегодня наш хозяин надел футболку арт-центра «Пушкинская, 10»… Вообще, прочитав первую часть дневника, Виталий сказал посредством электронной почты, что я молодец, что он хохотал, но вот с "Электрическими партизанами" я перебрал. Я уж не стану их вычеркивать.
Просто таким образом я обозначил круг наших ежедневных бесед, но мы с Митей сделали официальное заявление в том смысле, что нам предстоит тяжелый день и для сохранения уровня необходимой потенции следует подкрепиться гребешками.
- У меня еще и супа целая кастрюля!
Я от супа отказался, а Митя набросился.
Где-то в час по-местному за нами приехал Женя и отвез в «Артэтаж». Полтретьего предполагалась пресс-конференция, в три – открытие выставки, в три-тридцать я должен был представить почтенной публике свою книгу «Родина любви» и при помощи усвоенных гребешков быть убедительным в исполнении любовных песен.
«Артэтаж» светился празднично, и сразу захотелось жить, несмотря на то, что в Питере было еще раннее утро. Похожий на конька-горбунка Саша Городний распоряжался стремительно, а заторможенный Михаил Павин его распоряжений не исполнял. Речь идет про аппарат. Предполагалось мне петь песни в аппарат. Я уж на аппараты в своей жизни насмотрелся. Нет ничего лучшего, чем дело без посредников. Я объявил о том, как буду, и все успокоились. Скоро стала подходить публика. Мы сели в светлом зале чуть в сторонке от Митиной выставки. Начались наши талантливые речи и банальные вопросы. Но все оказались счастливы. Шагин – обольститель типа Казановы. Никому не устоять. Да и я иногда могу обуздать мизантропию.
Работали телевизоры и блокноты с авторучками, фиксируя наше очарование.
К моменту представления книги «Родина любви», начали действовать гребешки. Они сделали мою вступительную речь про любовь убедительной, а пение страстным и всепроникающим, как феромон в эффективной консистенции. После пения присутствующие стали раскупать любовные книжки и диски. Пришлось самому, вспомнив арифметику за первый класс, складывать и вычитать. Скоро книг и дисков поубавилось, а карманы вспухли мятыми купюрами малого достоинства.
Счастливый Митя остался в этажах всех целовать, а меня увезли с гитарой. Привезли в самый центр города. Напротив бухты памятник партизанам. Именно они, как пелось в песне: «на тихом океане свой закончили поход». Случилось это в сентябре 1922 года. Белые бежали на кораблях чуть ранее из Крыма. Меньшая, но значительная часть теперь из Владивостока слиняла в Манилу. Известный мне с отрочества герой «Великолепной семерки» Юл Бриннер, оказывается, родился во Владивостоке. Тут он местный герой. Сын Бриннера сюда частенько приезжает. Справа от памятника белое банальное здание. Оно высокое. Его занимает местное правительство. Здесь начинал Городний свою галерею на первом этаже. Отсюда его новый московский чиновник-назначенец и выгнал. Саша бился до последнего, отступая метр за метром. Но силы были неравными. Через улицу напротив правительства в здание досоветской внешности находится молодежный театр. На третьем этаже что-то вроде клуба. По крайней мере, стойка бара есть. Столы. Стулья. Пространство для сцены и всякие акустические колонки. Тут и музыканты местного ансамбля «Календарь». У меня времени их даже разглядеть не было. Кто-то повыше, а кто-то пониже ростом. Кто-то светловолосый, а кто-то и брюнет. У гитариста волосы, вроде, подлинней, а у гитариста-синтезаторщика, уверен, покороче… Короче, парни прослушали мои музыки заранее – я им даже аккорды высылал через Виталлия. Но одно дело аккорды на бумажке, а другое дело живая игра.
Я решил проорать песни в полный голос, дабы «Календарь» почувствовал подачу, да и гребешки меня вынуждали к активности. Я пел-кричал целый час и «Календарь», поняв мои любительские принципы и прямые аккорды, аккомпанировал адекватно и почти без лажи..
Я спустился на улицу и сел на скамеечку. Мимо меня шли предпраздничные люди. Ведь городу исполняется сто пятьдесят лет! Ожидаются гуляния, пляски, салюты, столичные чиновники и всякие другие забавы. Не успел я отдышаться, как возник зацелованный Митя.
- Ну что, мон шер амии! Са ва?
- Еще какая са ва…
Продолжение следует...
- Предыдущая глава
- В начало
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!
Встретиться с автором и задать вопросы лично вы всегда можете в музее "Реалии Русского Рока", все подробности здесь. Также, если захотите, вы можете поддержать музей любым пожертвованием. Благодарю всех друзей Музея!