Однажды на Троицу встретились на праздничной площади Алена да Елена. Алена с платком цветастом, в красном сарафане да сапожках сафьяновых, коса с руку, улыбкой в пол-лица сияет. Елена пригожа и румяна, только головушку всё к земле клонит, грустно ей, а как в глаза заглянешь, так провалишься, плакать вместе с ней захочешь, даром, что царевна. Стоят, друг на друга поглядывают. А вокруг праздник уж начинает хороводиться, веточки зеленые кругом, говор да хохот.
Говорит Алена: «Что, Елена-краса, не весело тебе?» А сама ближе к ней подходит и веточку березовую протягивает. – «Как мне веселиться, бедная я, несчастная! Что спрашиваешь?» - сказала громко так и еще ногой притопнула, аж пыль поднялась. Расступился народ вокруг Елены, пусто вокруг нее стало, кому охота в светлый праздник чужие крики слушать.
Только Алена осталась, в глаза ей заглядывает, жалеет: «Надо помочь, бедной Еленушке из беды-горя выбраться, хороша ведь. Не зря в народе всех Елен кличут Прекрасными и Премудрыми». А царевне и плакать уже не можется, и веселиться хочется, а как – она не знает. И предлагает Алена в лес с праздника уйти, к березке-волшебнице желание загадать. Говорят, на Троицу, если веточки деревцу заплести, все заветные мечты сбываются.
И пошли они искать березку-волшебницу. Долго ли коротко ли шли, мне неведомо. Только пришли они в лес. Темно стало, ветви над головой смыкаются, солнышко в ветвях путается, вниз не проникает. Страшно стало Елене. А Алена, знай, ее подбадривает: «Ты не бойся темноты вокруг, страшнее та, что внутри тебя точит! Оглядись, осмотрись, видишь лес живой». Елена же говорит: «Вижу чудищ страшных, хрустят ветками, шелестят гнилыми листьями. Земля под ногами мягкая, того и гляди вниз провалишься!» - и давай опять плакать. Вздохнула Алена, но держит Елену крепко, не отпускает и вперед ее увлекает.
Вдруг видят – стоит дуб. Старый, могучий, ствол в три обхвата, а, может, и больше, некоторые сказывали, что и за три дня не обойти. Стоит, ветви опустил, перегородил тропинку. Встали девицы перед ним. Алена поклонилась в пояс: «Здравствуй дуб-батюшка! Мое тебе почтение! Ищем мы березку-волшебницу. Говорят, есть неподалеку роща, где может сбыться наше, девичье, подскажи, будь добр, в какую сторону поворотить?» А Елена стоит, ни жива, ни мертва, во все глаза смотрит, слова не молвит, но и поклоны не отвешивает. Замерла, страшно ей.
Дуб же ухнул гулко да говорит скрипучим басом: «Принимаю, Алена, твое уважение! Тебя пропущу, а подругу твою тут оставлю, уму-разуму поучу. Как старших почитать, а не чваниться». Сказал, да стал старые ветви поднимать, чтоб Алену пропустить. А ветка сцепилась одна с другой, хрустнула да надломилась.
Елена ахнула, ленту из косы выплела, подошла к дереву: «Дубок мой миленький, дубок мой славненький, потерпи. Я ленточкой тебе перевяжу веточку и не будет тебе больно, заживет уже к осени», - повязала крепко, погладила рукой старый ствол, приласкала. А дуб в ответ только легонько ее веткой хрястнул, чтоб не задавалась пуще. Ишь, сердобольная какая! А Елена смеется: «Спасибо, дуб-батюшка, вразумил. Век тебе благодарна буду за науку!» - и кланяется в пояс.
Поднял дуб ветви, открыл девицам тропку, по которой легче до березки дойти. А на дорожку сыпанул желудей прошлогодних полные карманы и напутствовал: «Что с ними станет – узнаете, всему свое время. Доброго пути вам, идите, не оглядывайтесь!»
Пошли Алена с Еленой дальше. Идут, за руки держатся, желуди в карманах только перекатываются, постукивают. Лес стал светлее, зеленее. И птицы запели, у Елены на сердце потеплело. Алена и говорит: «Длинная наша дорожка оказалась. Вон и камень приметный, давай присядем, передохнем немного». Подошли к камню. Валун древний, весь мхом поросший да в землю вросший. Стоит – не сдвинешь.
Алена платок свой цветастый расправила, на камень положила. Сели они высоко, ногами до травы не достать. Только мается Елена, вертится. «Что не так?» – встревожилась Алена. – «Вроде мягок мох на камне, а что-то мешает!» - надула капризно губы и вот-вот заревет. Царевна, что с нее взять. Вздохнула Алена, надо посмотреть, что же там такое?
Посмотрела на камень, а он весь иголочками еловыми усыпан. Стали иголки из мха выбирать и как последнюю убрали, ожил камень и говорит: «Спасибо девицы, спасибо, красные! Спасли меня от напасти этой колючей! Вроде твердый я, а колкая мелочь сна лишила. С весны все ждал, что ветер сдует, но запутались они в моей пушистой бороде. Ох, полегчало!»
Сняла тогда Елена гребень с головы своей и расчесала каждую мшинку на камне. Чесала заботливо да приговаривала: «Хоть и камень ты твердехонек, но будешь молодехонек! Красивый да надежный, душою пригожий».
Спросили у камня дорогу к березке-волшебнице. А он и говорит: «Отблагодарю я вас по-другому. Я сейчас приподнимусь немного, а вы возьмите из-под меня клад заветный!» Сказано - сделано. Из-под камня извлекли шкатулку старинную, открыли – а внутри перышко лебяжье! Что за чудеса? Подарок с благодарностью приняли, попрощались вежливо, да дальше пошли.
Идет Елена, удивляется. Надо же, камень суровый снаружи, а душа у него, как пух, оказалась мягкая и чувствительный он, диво! Алена ей отвечает, что, мол, так и в людях. Иной раз за каменным обличьем и нутра не видать. А как приголубишь, да теплом одаришь, так и раскроется. Если к людям с добром, так и они для тебя души своей не пожалеют.
Смотрят – лес расступился. И впереди опушка, а посередке березка стоит. Юная, кудрявая. Ствол нежный, белый. Веточками пониклыми машет, будто приветствует. Побежали подруги, да вовремя остановились. По самому краю леса бежал ручей. С весны полный, не успел еще обмелеть, лето-то в самом начале. И не перешагнуть, не перепрыгнуть. Студена вода, глубока. И ни камушка, ни приступочка, чтобы вброд перейти.
Призадумалась Алена. А Елена и говорит: «Давай попросим ручей, чтоб пропустил нас к березке!» А ручеек, знай себе, журчит. Сели они тогда на бережку и стали друг другу всю свою жизнь рассказывать. И поплакать было о чем, и посмеяться. Заслушался ручеек, стих. Долго ли они так сидели, беседовали, мне неведомо. Только солнце уж высоко поднялось, а к березке так и не придумали, как подойти.
Взяла Алена камушек и в воду кинула. Взвилась волна кучерявая, и с лицом молодца оказалась. Говорит: «Я ручеек-весельчак, не простак! Людей слушать люблю, да сам поговорить не дурак! Вот как-то так!» А девицы в голос: «Ручеек, пропусти нас на опушку! Мы тебе все секреты поведали, ничего не утаили!» Ручеек отвечает: «А что у вас в карманах стучит-хрустит?» Да как же! Желуди там от дуба. И стали бросать по одному в воду. Раз – и дощечка, два – и другая. Так и мосток вышел. Во как! Через уважение и честность вышли к желанной березке.
Подошли к деревцу, обнялись. Песня запросилась: «Ой, березонька, ты березонька, ой люли, ой люли, ой березонька!» Нежно веточки заплели в свободные косицы да желания загадали. Каждая – свое. А какое, мне не сказали. Только знаю, что желания те сбылись. Так как высказаны они с чистой душой да с добрыми помыслами.
Шкатулочку с памятью о лесе Алена себе оставила, а доброе перышко Елена себе взяла да стала сказки писать. В каждый праздничный день встречаются Алена с Еленой, как сестры родные. А в Троицу обязательно березку-волшебницу навещают, сказки ей сказывают да песни поют.
Вот и сказочке конец. А кто прочитал – молодец!
Лайк, если развлеклись!