Сейчас, когда тысячи пользователей отводят душу, комментируя смертельное ДТП на Садовом, я думаю, что Михаилу Ефремову со мной повезло. Задолго до того, как он в разных образах стал «глаголом жечь сердца людей», я видела его в роли Треплева во МХАТе. На одной сцене с ним были Екатерина Васильева-Аркадина и великолепный доктор Дорн – Иннокентий Смоктуновский. Боюсь соврать, но, возможно, в тот раз Нину Заречную играла Евгения Добровольская. Я с раннего детства много посещала театр, сама писала сценарии для школьных мероприятий, поэтому магию чеховской драматургии я вполне могла оценить, несмотря на возраст (мне было лет 13-14). Но и актерскую игру я тоже могла оценить, как и любой человек, выросший на советском кино 1950-1980-х гг. Ефремов был молод, тонок, талантлив, и финальная сцена, в которой появляется Дорн и просит увести Аркадину, все-таки заставляла удивляться, что же в «Чайке» комедийного. А это, согласитесь, большой талант: чтобы твоему герою сопереживали и хотели для него лучшей доли.
Он не стал моим любимым актером, да и вообще не стал тем актером, за чьим творчеством я следила. Но юношеское впечатление осталось… и оттого таким нелепым казалось это пьянство. Я искренне не понимаю, почему «звонкий забулдыга-подмастерье», как метко назвал Есенина Маяковский, превратился не только в собирательный образ Художника, но и вызывает столько подражаний? (Впрочем, о подражателях Маяковский тоже написал в том же стихотворении). Сколько прекрасных актеров-семьянинов мы обходим своим вниманием из-за стереотипов и своего маленького желания самого себя похвалить за то, что ты «лучше».
С момента начала проекта «Гражданин-поэт» Михаил Ефремов оказался по другую сторону баррикад от меня. На правах историка я считаю раскачивание лодки и призывы к насильственному свержению власти абсолютно противоречащими глубинным потребностям моей страны. Ефремов этого не понимает, но я не хочу объяснять это тем, что он не историк. Просто он такой гражданин. А Дмитрий Быков – такой, соответственно, поэт. Однако за время существования проекта они оба – как бы это выразиться? – существенно понизили свой творческий уровень.
И вот как тут не задуматься… Нас делает наше окружение. Быть на одной сцене со Смоктуновским – это одно, ты тянешься, лезешь, ползешь вверх, чтобы хоть немного дотянуться до этого уровня дара и служения театру. Совсем другое – купаться в овациях людей, которые не видят разницы между тобой и Смоктуновским. Расти некуда, но ведь аплодисменты не хуже наркотика. В стихах Быкова меня, конечно, восхищает словарный запас. Но ведь поэзия, даже стихотворные политические памфлеты – это не одни только слова. Это мысль, идея, и она бывает разрушительна. Правда – и вот это парадокс, – разрушается порой автор идеи, а не объект. Что мы и увидели, наконец. Грустно понимать, что свои гонорары Ефремов отрабатывает, пребывая в состоянии постоянной интоксикации, причем не только алкоголем, а неизбывной злобой на «быдло»-народ и неправильную страну. Грустно понимать, что и тем, кто ему платит, он трезвый не нужен.
Для многих эта страшная автокатастрофа с участием Михаила стала поводом отвести душу и высказать все, что накипело. Но мне не хочется. Моя точка кипения осталась в 2014 году, когда мне хватило ума понять, что к 30-ти годам человек становится и дальше остается таким, каким он оказался к этому времени. Да, он может заблуждаться, но тогда он хотя бы сомневается в происходящем. Но если он готов за деньги или воображаемые блага полоскать вам мозги, тогда он просто такой гражданин, такой поэт, и никакая пропаганда в этом не виновата. Есть люди, которые всегда ходят с фигой в кармане. Тогда единственное, что может такого человека остановить, - это покаяние, но для этого нужно оказаться в особых обстоятельствах.
Поэтому я не желаю ни добра, ни зла нашим оппозиционерам. «Есть над нами тайные верха» (Ю. Мориц), и там лучше знают, когда и кому отвечать за свои поступки. В случае с Михаилом, все самое страшное уже произошло, увы.
Юлия Н. Шувалова, июнь 2020 года
