Скорость, с которой правительство создало больницы NHS Nightingale для борьбы с пандемией коронавируса, вызвала благоговейный трепет – даже если они не оказались столь необходимыми, как ожидалось. Однако чуть более 100 лет назад женщины с такой же поразительной скоростью начали создавать больницы скорой помощи, когда мир охватил другой кризис.
Когда в августе 1914 года разразилась война, женщины так же, как и мужчины, стремились внести свою лепту, но женщины-врачи, добровольно предлагавшие свои услуги Военному министерству, были отвергнуты. Более 1000 женщин получили медицинскую квалификацию с тех пор, как Элизабет Гаррет Андерсон стала первой женщиной, прошедшей обучение в Великобритании и вступившей в медицинский регистр в 1865 году. Но почти пять десятилетий спустя они все еще были ограничены лечением женщин и детей и фактически были отстранены от работы в общих больницах. Война дала им возможность доказать, что они так же способны, как и их коллеги-мужчины.
Луиза Гаррет Андерсон-дочь Элизабет Гаррет Андерсон – и Флора Мюррей были первыми, кто воспользовался этим шансом. Как врачи, так и суфражистки (а также спутницы жизни), Андерсон и Мюррей не теряли времени, предлагая свои навыки армии. Вместо этого, всего через восемь дней после объявления Британией войны Германии, они обратились к французскому Красному Кресту, который немедленно принял их помощь. Объединив друзей и товарищей из движения суфражисток, пара собрала 2000 фунтов стерлингов на медицинское оборудование, набрала команду коллег-врачей, медсестер и санитаров и одела их в военную форму. Затем, 15 сентября, они отправились со станции Виктория в Париж со своим отрядом из 14 женщин и четырех мужчин-медсестер.
Другие женщины-врачи начали собирать средства, и набирать персонал для подобных экспедиций. Шотландские женские больницы (SWH), возглавляемые хирургом Элси Инглис, были заняты организацией групп женщин для создания больниц во Франции, Сербии, а затем и в России. Больница NHS Louisa Jordan в Глазго названа в честь одной из медсестер SWH, которая умерла в Сербии. Но женский Госпитальный корпус Мюррея и Андерсона был первым медицинским подразделением под руководством женщин, отправившимся во Францию.
Прибыв в Париж, женщины получили роскошный отель "Отель Кларидж" В качестве больницы скорой помощи. Совершенно новый и никогда не открывавшийся отель не имел ни освещения, ни отопления, ни горячей воды; даже штукатурка на его стенах была все еще влажной. Менее чем за 48 часов корпус превратил столовые в палаты и установил 100 походных кроватей. Дамская гардеробная была превращена в операционную, где в качестве стерилизатора использовался рыбный котел, а гриль-зал, предназначенный для богатых гостей, чтобы они могли задержаться за бифштексом и кларетом, превратился в морг. В тот же вечер на носилках прибыли 50 раненых, и хирургическая бригада работала всю ночь.
Мюррей, врач и анестезиолог, и Андерсон, хирург, были совершенно не готовы к этому. Они не имели опыта военной хирургии и никогда не оперировали мужчин. Но тогда масштабы и сложность ран, которые они видели, в большинстве своем с гангреной, были новыми для всех хирургов. "Повреждения от снарядов ужасны, и люди приходят к нам измученными после нескольких дней в окопах", - сказала Андерсон своей матери. - Эти случаи приходят к нам очень гнойными, и раны ужасны.- Они с готовностью приняли вызов. Чиновники британской армии, пришедшие посмотреть на новинку Женского госпиталя, быстро убедились в их профессионализме.
Два месяца спустя женский Госпитальный корпус открыл вторую больницу в небольшом отеле близ Булони, который они с той же скоростью переоборудовали в 60-местный блок. На этот раз они получили официальный статус, и это стало первым женским медицинским подразделением, санкционированным армией. В начале 1915 года Мюррея и Андерсона вызвали в военное министерство, где сэр Альфред Кеог, глава медицинского корпуса королевской армии (РАМК), предложил им возглавить крупный военный госпиталь в центре Лондона. Закрыв свои подразделения во Франции, они принялись за дело с привычным удовольствием.
В марте женщинам был предоставлен пятиэтажный бывший работный дом на Энделл-стрит, Ковент-Гарден, заполненный мусором и сломанной мебелью. Электрическое освещение, лифты и кухонные принадлежности должны были быть установлены и везде очищены, очищены и покрашены. Это был "неописуемый хаос", писал Мюррей. Тем не менее, несмотря на поддержку главного врача армии, они встретили враждебность и препятствия со стороны военного министерства. Когда они прибыли, чтобы осмотреть место, их встретил полковник РАМК, который выпалил: "Боже мой! Женщины!"- После нескольких недель медленного прогресса Мюррей и Андерсон настояли на том, чтобы взять на себя руководство конверсионными работами самостоятельно. Они набрали 180 сотрудников, в том числе 14 врачей, 29 подготовленных медсестер и более 80 санитаров – все женщины, в то время как РАМК поставляла 20 мужчин (позже их число сократилось до шести).
К началу мая военный госпиталь на Энделл-стрит имел 17 палат, операционную и рентгеновский кабинет, а также театр и библиотеку с 5000 книгами. Зная из своего опыта во Франции, что эти люди были "больше ранены умом, чем телом", Мюррей и Андерсон позаботились о том, чтобы палаты были уютными и веселыми, с яркими одеялами и свежими цветами. Мрачный тренировочный двор превратился в спокойный зеленый оазис. Однако когда 12 мая, на две недели раньше, чем ожидалось, прибыли первые раненые, рабочие все еще были на месте, и пришлось спешно нанимать столовые приборы.
Энделл-стрит оставалась открытой на протяжении всей войны, леча 26 000 пациентов, которые прибывали в колоннах, часто в середине ночи. Больница ‘ "управляемая женщинами", была провозглашена прессой триумфом и описана пациентами как "лучшая" в Лондоне. Его врачи провели более 7000 крупных операций и стали пионерами в области медицины. Когда война закончилась, Энделл-стрит оставалась открытой еще целый год, леча жертв пандемии гриппа. Она окончательно закрыла свои двери в конце 1919 года.