Несколько дней назад... сейчас, секунду... да, мне тяжело говорить об этом. Недавно некий Anonymous доверительно сообщил мне, что с возрастом я стал какой-то эгоцентричный и зацикливаюсь без причины на себе... Наверное, он прав. Я, конечно, и раньше мог сентиментально всплакнуть во время просмотра диснеевских мультфильмов или начать по-доброму переживать за какую-нибудь героиню очередного сериала, но... да, да... я уже прихожу в себя... Сейчас, сейчас... Ой, я говорю, как Лосяш из "Смешариков"... Ладно, О"К. Поехали. В общем, несколько дней назад мы с моим добрым старым Бьюиком отправились в его заключительное путешествие. Говорят, что некоторые северные народности уводят своих престарелых родителей из дома в холодную зиму, таким образом провожая их на верную смерть. И пока старики засыпают вечным сном на какой-нибудь льдине, их дети пьют в юрте чай с вареньем и играют в Рlaystation. Это, конечно, несколько утрированное сравнение, но именно так я чувствовал себя, когда вёл свою поседевшую машину к последнему пункту назначения - стоянке Manitoba Public Insurance на Пэмбине.
Бьюик был стар и болен. Без переднего окна со стороны водителя, с переломами обоих бамперов и оторванным правым зеркалом он привычно, не жалуясь ни на что, не ворча и не ропща на судьбу, вёз меня по промёрзшим заснеженным улицам Виннипега, гордо принимая свой последний вызов. Ручка от кондиционера была оторвана, и он не мог как раньше, в полную силу, обогревать салон, борясь с задувающим в открытое окно ледяным ветром. Я вёл машину и тихонечко поглаживал руль, как бы успокаивая нас обоих. "А помнишь", - спрашивал я его, - "как ты вытаскивал меня из топкой трясины, когда мы застряли в дождь на берегу реки?". "А как ездили в Менедозу, захватив с собой двоих хиппи? Хотя, наверное, судя по запаху, это всё-таки были панки, а не хиппи... А ты ведь всегда держался молодцом, Бьюик. Даже когда не заводился во время сильных морозов, я всегда знал, что ты соберёшься и справишься...". Я вспомнил, как ещё только этим утром подключал стартовые кабеля к замёрзшему аккумулятору при температуре -35с и машинально засунул голову поглубже в куртку. Этот Бьюик действительно был мне как любимый верный конь. Он всегда появлялся рядом, когда было нужно - зимой и летом, осенью и весной. Его никогда не пугали ни проливные ливни, ни гололёды, ни грязь, ни листопады. Хотя, вообще-то, как листопад в принципе кого-то может напугать? Но мой Бьюик, и правда, был очень смелый и мужественный. Он, стиснув зубы, ржавел, дряхлел, напрягался, но ехал из последних сил и не взирая на усталость. А ещё он скрывал свой возраст. Однажды, после нашей очередной ссоры я потерял второй ключ от него - положил связку на крышу машины и поехал. Ключ упал по дороге и потерялся. Бьюик тогда страшно на меня разозлился и каким-то непостижимым образом сломал себе светодиод на панеле управления. Он сделал это, чтобы никто и никогда не смог бы больше проверить километраж. Просто ему хотелось сохранить в тайне, какое же расстояние он на самом деле накатал. Я понимал, что он очень хотел уйти молодым и поэтому специально не чинил этот его сломанный светодиод. Мы, конечно, помирились потом, но после этого случая я понял, что у машины есть собственная воля и желания. И пусть панель управления больше не светится - ведь только мы с Бьюиком вдвоём знаем правду...
Мы ехали молча. Мотор периодически начинал странно стучать и завывать. Это последняя дорога, Бьюик. Ты только докати до Пэмбины, старичок, ведь осталось совсем немного. Если встанешь здесь - я уже не смогу помочь тебе. Собери в кулак всю свою волю и дотяни до MPI. Мне тоже не легко. За последнюю неделю я спал всего семь часов. Времени отдохнуть совсем не было - я даже со своим собственным любимым дневником не разговаривал. Ты же всё понимаешь, друг. Мы оба в одной лодке или, вернее, в одной машине. Я и ты. На мне тоже ездят все, кому я позволяю. И я, также как и ты, ни от кого не жду благодарности и никогда не показываю вида, что устал, даже когда силы совсем на исходе. А может, мы с тобой - суть одно целое? Правда, а вдруг "мы" - это на самом деле "я" или "ты"? Внутри машины что-то звенело и трещало. Я верил Бьюику. Мы доедем до стоянки. И не из таких ситуаций выбирались. Он - как я. Или я - как он... А если на самом деле именно машины наделяют нас сознанием, сажают в себя и позволяют думать, что водители жизни - это мы сами? А за кулисами наши Бьюики дёргают за ниточки, заставляя совершать действия, совсем нам не свойственные? А потом просто меняют нас, как старые носки... Может быть, мой Бьюик не едет умирать, а просто решил поменять водителя?
Мы все привыкаем к своим машинам - иногда даже настолько, что полностью себя с ними ассоциируем. Вот, например, когда я в последний раз вспоминал, что я - не тело? Ведь моё физическое тело - это тоже своеобразный автомобиль, а я привык думать, что на самом деле это и есть я сам. А радио, которое включено в салоне этой машины, я вообще воспринимаю как свои собственные мысли, полностью забывая, что я - не ум... Оно говорит, говорит, и вот уже становиться совсем непонятно где я, где машина, где радио и кто вообще кого и куда ведёт... Есть только одна единственная дорога с последним пунктом назначения. А потом, если повезёт, будет новая машина.
Всё, приехали. Спасибо, Бьюик. Ты снова не подвёл меня - и вот мы с тобой на месте. Я залил в бак достаточно много бензина, тебе хватит на первое время. Подожди, я уберу мусор из салона... Сейчас, сейчас. Сейчас... Ой, опять я похож на Лосяша... Прости, если что не так, старичок. До свидания, мой верный друг. Передавай привет своему новому водителю, если, естественно, он будет. Запасное колесо у тебя в багажнике... а, ну да, конечно, ты же сам это прекрасно знаешь. Всё, давай посидим на дорожку... Я кладу голову на руль, застываю так на несколько секунд, а потом резко встаю и выхожу из машины. Интересно, похоже ли это на последний выход из тела? Не важно, всё. Счастливо, мой старенький добрый Бьюик.
Пойду поразвлекаюсь с какой-нибудь молодой хондой.
