Напомню, мы говорим о древнеперсидских самозванцах. Зои Лионидас, историк, лингвист и переводчик с древних языков, рассказывает нам об этих отчаянных людях., а также о том, как непросто приходилось царю Дарию одолеть их.
- На наших страницах он уже победил трёх самозванцев.
- Если вы думаете, что ситуация на этом успокоилась – совершенно зря. На сей раз против Дария ополчилась Мидия, родина первого лже-Бардии, на сей раз выдвинувшая против узурпатора некоего Фравартиша или Фраорта, объявишего себя прямым потомком царя Киаксара, бывшего для мидийцев таким же национальным символом, как Давид для израильтян или для русских – Петр Великий.
Мидия восстала, причем самозванец официально приняв корону этой страны под именем царя Хшартрита, выслал против персов одного из подчиненных ему полководцев. Дарий таким образом оказывался между двух огней – лже-Бардия с одной стороны, мидяне с другой, однако, здесь в полной мере явился его политический и военный талант. Прекрасно умея выбирать в свое окружение талантливых людей, при необходимости поднимая их из низкого положения, Дарий отправил против новоявленного царя полководца Видарну. Впрочем, положение новоиспеченного царя Мидии также было не слишком завидным, т.к. в Парфии против него ополчился Виштаспа – отец Дария, который несмотря на прямую угрозу своей жизни и власти, предпочел сопротивление позорной капитуляции и плену.
- Помощь отца тут, конечно, как нельзя кстати.
- Впрочем, изначально самозванец успешно сумел оттеснить персидские войска, однако, на помощь отцу и подчиненному уже спешил со своей основной армией сам Дарий I. Разбитый в очередной битве самозванец, бежал в крепость Рагу, на границе своих «владений», желая, как видно, поднять восстание среди иных народов, подчиненных огромной персидской империи – парфян и гирканцев. Надежда эта не оправдалась, как видно, не обладая обаянием лже-Бардии, проштрафившийся мидийский царь скорее наводил своих бывших подчиненных на недобрую мысль о спасении собственных шкур, посредством умилостивления персов...хорошо проверенным методом. Коротко говоря, крепость сдалась без боя Дарию I, и Фравартиш (или на греческий манер – Фраорт) оказался у него в руках. Дарий не без самодовольства объявляет миру о варварской казни соперника:
«Фравартиш был схвачен и приведен ко мне. Я ему отрезал нос и уши и язык, и выколол один глаз. Его держали закованным при моем дворе и весь народ-войско видел его. Затем я велел посадить его на кол в Эктабане, и мужей, что были его первейшими сторонниками, я в Эктабане повесил [на кольях] внутри крепости.»
И это при том, что Дарий I, как было уже сказано, для своего времени был весьма дальновидным и просвещенным правителем!.. Портрет побежденного вновь нашел себе место на Бехистунской скале, он стоит предпоследним среди «мятежников» а за его спиной – в остроконечном сакском колпаке изображен Сканха, царь скифов, как то предполагают, тайно или явно оказывавший помощь мятежникам.
Фравартиш продержался у власти в течение семи месяцев, однако, и после его гибели, Мидия вовсе не собиралась успокаиваться.
- Пушкина на них нет, чтоб намекнуть фразой "его пример другим наука". Хотя, может быть, просто скука. "Интернетов" еще не изобрели.
- Вместо погибшего, Мидия выдвинула на роль своего царя некоего Читратхарму, которого поддержало воинственное племя сагортиев, никоим образом не желавшее смириться с персидским владычеством. Новый самозванец также объявил себя потомком Киаксара, впрочем, ему не удалось удержаться на троне сколько-нибудь долго. Первая же битва показала полную несостоятельность этого претендента на роль «освободителя», после чего плененный «царь» закончил также как и его предшественник, заняв на Бехистунской скале четвертое место – за спиной у лже-Навуходоносора. Как совершенно правильно отметил один из наших читателей, Мидия после этого, ранее мало уступавшая правами самой персидской метрополии была сведена к роли рядовой провинции, и также после того исчезла из истории человечества, не оставив по себе сколько-нибудь внятных воспоминаний.
- Но, дайте угадаю, история волнений не завершилась на этом?
- Последними сбросить персидское ярмо попытались эламиты. Первого предводителя восстания, сколь, опять же можно судить по Бехистунской надписи, звали Ассина, сын Упадармы. На короткое время захватив эламский престол, он вскорости попал в руки персам, и закончил также как и все его предшественники. Впрочем, следующим на троне этого древнего царства оказался некий Мартия, сын Чичихриша, «из города Куганака». Полагается, что это был опять же чистокровный перс, однако выросший в Эламе, и что называется, с молоком матери впитавший в себя местную культуру и местное отношение к угнетающим это древнее государство выскочкам из метрополии. Нам неизвестно, был ли Мартия самозванцем в собственном смысле слова, т.е. выдавал ли он себя за другого человека, или попросту, оказавшись на троне Элама в качестве будущего «освободителя» этой страны принял царское имя Иманиш (или в других переводах – Умманиш).
В любом случае, век новоиспеченного царя оказался столь же коротким, как и у его предшественников. Разбитый персами, он, не слишком дальновидно попытался укрыться в своей столице, однако, местное население, убоявшись кар, без сомнения ожидающих его за укрывательство мятежника, предпочло попросту разделаться с Мартией и выдать Дарию «хладный труп». Можно сказать, что для тех времен поступок этот был в высшей степени гуманным.
И вот наконец-то узурпатор Дарий смог вздохнуть свободно и стать прародителем новой династии. Впрочем, в исторической плане Персидская империя была уже обречена. Пройдет не более двухсот лет, когда против нее ополчится хищник еще более грозный – греческая Македония, и вместе с ней на свет явятся новые самозванцы...
***Начало серии наших материалов о персидских самозванцах и череде их на Бехистунской скале читайте здесь.