Маршал Жуков и генерал Эйзенхауэр встречались неоднократно, как во время войны, так и после победных залпов.
Несмотря на взаимную симпатию, оба полководца ни на минуту не забывали, насколько разные политические системы они представляют, поэтому ни о каком неформальном общении наедине не могло быть и речи.
Кроме того, советский военачальник, прошедший с боями от Москвы до Берлина, вынужден был каждый раз спрашивать разрешение на общение с командующим американской армией, а после подавать подробный рапорт о проведенной беседе.
Знал маршал и о том, что такой же отчет, кладет на стол особого отдела и переводчик, приставленный к нему из политуправления армии.
Товарищ Сталин не приветствовал контактов своих подчиненных с иностранцами.
Дуайт Эйзенхауэр, не стесненный такими рамками, всегда был рад встретиться с воином, сумевшим одолеть войска третьего рейха, чьи боевые качества, американский военачальник оценил на собственной армии.
В ходе одной из бесед, Эйзенхауэр поинтересовался у русского генерала, каким образом советским солдатам удается молниеносно взламывать немецкую оборону и захватывать укрепленные высоты, подступы к которым преграждают минные поля.
Г.К. Жуков, несколько удивленно ответил, что подобные преграды вообще не должны создавать затруднений – тактика штурма опробована и ни разу не подводила.
Сначала в бой идет штрафной батальон (или обычная стрелковая часть, если такового не окажется), они своими телами «нейтрализуют» противопехотные мины, но оставшиеся бойцы берут высоту и сдерживают натиск идущих на подмогу сил противника.
В это время, рота саперов занимается разминированием противотанковых фугасов, после чего в прорыв идут танки.
Оставшиеся в живых бойцы, либо получают награды, либо (если это штрафники) распределяются по обычным ротам, искупив свою вину перед родиной.
Все просто.
Пораженный Эйзенхауэр, помолчав с минуту, ответил, что даже если, какой-нибудь офицер, сойдя с ума, отдаст подобный приказ, ни один солдат в американской армии не станет его выполнять.
После таких слов, маршал Жуков, видимо, понял правоту Верховного Главнокомандующего, предостерегающего от общения с несознательными представителями прогнившей капиталистической системы.
Много позже, в разгар холодной войны, советская сторона, в ответ на обвинение в чрезмерной жестокости по отношению к своим солдатам, ссылалась на языковой барьер, возникший в разговоре с генералом.
Утверждали, что, мол, переводчик ошибочно употребил словосочетание «штрафной батальон», вместо слова «саперы».
Георгий Константинович, к тому времени давно уже оказался не у дел и участия в словесных баталиях не принимал, так как в политическую жизнь допущен не был.
Последний раз президент Соединенных Штатов Дуайт Эйзенхауэр и министр обороны Советского Союза Г.К. Жуков встретились в 1955 году, на переговорах по урегулированию отношений между блоком НАТО и странами Варшавского договора.
Особенно остро тогда стоял вопрос об окончательном размежевании ГДР и ФРГ на территории Берлина.
Можно с уверенностью предположить, что тогда, в Женеве, встречаясь с советским маршалом взглядом, американский президент благодарил бога и ученых, за наличие атомной бомбы у обеих сторон, что являлось серьезным тормозом в развязывании новой войны.
В противном случае, он бы очень не хотел столкнуться на поле боя с человеком, добывающим победу той ценой, о которой он небрежно рассказывал десять лет назад.
Поддержите канал - поставьте "лайк" или подпишитесь, если понравилась статья.
28 панфиловцев - миф, ставший реальностью
Одна из первых успешных операций Израильской разведки ШАБАК
Минский рейд танка Т-28