Дни летели за днями. Я ходил по Гаване пешком, стирая ноги.
Мы побывали в домике Хемингуэя, который был обжит кучкой очень пушистых кошек, которые спали везде. Анна подняла кота и показала на особенность усатых-полосатых друзей старины Хэма. Все эти кошки были шестипалы. Эта аномалия была у всех и не менялась на протяжении всех кошачьих поколений. Белый котяра недовольно мяукнул и мягко спрыгнул с ее рук.
Домик Че Гевары был закрыт и я туда не попал. Жалко.
Статуя Христа у моря была покрыта строительными лесами.
Отель Амбус Мундос, в котором жил Хэм. Место известное и людное. Мы покатались на древнем медном лифте.
Капитолий так же закрыт на вечный ремонт. Везде засада. Далеко уезжать из Гаваны ввиду исчезающих денег, не хотелось, и мы посещали известные места, как и все пакетные туристы. Парк Хосоне – это мятная конфетка для тех, кто думает, что видел Кубу. Место приятное, но это можно увидеть в Доминикане или еще где. Мое пожелание остроты ощущений не компенсировалось этими сладкими картинками.
Помню, как ехали по дороге, и нам попались немолодые супруги-туристы, устало шагающие по жаре. Они изнывали от солнца, при этом топая с рюкзаками. Им было лет по 50. Анна тормознула рядом с ними и предложила помощь. Те радостно залезли к нам и поблагодарили. После выяснения, куда им надо, выяснилось, что они идут в домик известного гитариста-певца (фамилию я забыл, но прилагаю фото плаката с ним. Может кто узнает).
Туда было километров 6, как минимум. Как они хотели дойти, не испытав теплового удара, загадка. Термометр давно перевалил за 33 градуса. Это были туристы из Израиля. Лично я думал, что Кастро не ладит с израильтянами, но оказался не прав. Въезд для них был свободным. Единственное, в чем они не угадали – это расстояние и жара. Это были не репатрианты из Союза, и по-русски они не говорили.
Супруги нас уговорили поехать в этот домик гитариста, и я согласился. Спокойный тихий дом произвел хорошее впечатление. Но, как вы понимаете, для меня это было не то…
Анна катала меня по окрестностям. разговаривала, открывала двери в места, где я бы никогда не оказался.
Запомнилась выпивка наверху самого высокого здания Гаваны. Кажется, 32-й этаж. Там бар и все дела. А туристов нет.
В порту швартовались огромные туристические лайнеры. Такое невозможно было представить при Фиделе.
Я узнал, что часть дорог Кубы построена из природного асфальта, который добывают в каком-то остывающем миллион лет кратере. Асфальт приличный, но в дождь, из-за большого содержания вулканического стекла, машины начинают скользить.
Однажды Анна поздно вечером пригласила меня к себе домой. Она жила, как большинство гаванцев в домике за оградой. Внутри было чисто и уютно. Ее комната была на втором этаже. Меня удивил современный компьютер с ЖК-монитором. Анна объяснила, что ее отец работает в совместном предприятии с иностранцами, и может позволить такие вещи. Само собой, Интернета тут не было. Все программы были локальны, а интерфейс на испанском языке. Всё устанавливал местный компьютерный гений, знакомец Анны.
В целом она жила гораздо лучше многих кубинцев. Ее статус был высок. Плюс ее общительность и многочисленные знакомства открывали ей возможности для продвижения в современный мир. Я ее уважал за это, многого она добилась своим трудом и умом.
Садиться за комп я не стал, а просто позволил ей скопировать с фотоаппарата фотографии, нащелканные за время нашего путешествия. Пока на экране медленно ползла полоска передачи данных, я вышел на воздух.
Гавана вечером уникальна. Тихий, большой город под звездами. Очень тепло и спокойно. Народ выходил на плоские крыши домиков поговорить и пообщаться, как и в мой первый день, когда я только приехал сюда. На улицах люди вытащили складные столы, стулья, достали кубинское домино, курили и разговаривали. Соседи собирались после дневной жары поболтать обо всем. С перекрестка раздавался негромкий смех, и щелкали фишки, стукающиеся по столу.
-Мой отец любит играть там. Он сейчас там…
Анна махнула рукой в сторону едва освещенной улицы.
-А мать?
Спросил я.
-Ушла в гости.
Небольшая комната Анны с отдельной душевой, в которой стоял советский электрический водонагреватель, который вполне исправно работал. На нем были видны следы починки.
Жилье хорошей девушки без бардака и разбросанного хлама.
-Значит мы одни?
-Да.