Если богатый человек обидит бедного и отнимет последнее несправедливо, бедный может разорить богатого. Простым тестяным человечком.
Этому отряду тысячи лет. Возможно, он появился тогда же, когда появились мука и печь. И когда появились богатые и бедные.
Если богатый отнимал у бедного его имущество и ввергал в нищету, бедный человек мог только вот что сделать. Взять последнюю пригоршню муки, ну, или купить ее в более поздние времена на последние деньги. А потом завести тесто и испечь толстенького тестяного человечка. Толстого - значит, сытого и богатого. Как обидчик.
Но это не сам богатый разоритель. Тестяной человечек - это и есть богатство. Потом этого испечённого человечка бедняк клал у мышиной норки. Раньше недостатка в мышах не было.
И шептал заговор; чтобы мыши съели богатство обидчика. Без остатка изгрызли тестяного человечка. Как исчезает в мышиных зубах человечек, так пусть исчезнет неправедное богатство такого-то человека.
И у богача начинались убытки и разорение. За короткое время он терял все нажитое, отнятое у других.
Но действовала магия тестяного человечка только в случае несправедливости и истинной обиды. Если человечка испечь из зависти к чужому богатству, сам все потеряешь.
Если из мести, тоже обернётся против тебя твоя же магия. Это был особый обряд защиты и справедливости для бедняка, которого богатый лишил последнего несправедливыми действиями.
Поэтому остерегались отнимать последнее у бедных. Потому что если останется только пригоршня муки, бедняк может испечь не колобка, а тестяного человечка возмездия и отдать его мышам.
Если в богатый дом ни с того ни с сего пришли убытки и разорение, надо вспомнить хозяевам - не обижали ли они бедного и неимущего? Не лишали ли кого-то последнего? Не прогнали ли с крыльца того, кому нечем кормить семью?
Потому что тестяного человечка пекли от отчаяния. И взывали к таинственным силам от безнадежности. А это страшные чувства, очень сильные эмоции, которые меняют энергии и поля. Каким образом - пока есть только гипотезы.
И древний обряд с тестяным пухлым человечком, которого сажали у мышиной норки…
Анна Кирьянова