В 1975 году композитор Владимир Шаинский специально для Анны Герман написал песню на слова Александра Жигарева "А он мне нравится".
Несмотря на возмущение художественного совета, серьезно относившегося к смысловому содержанию шлягеров, Герман с удовольствием внесла композицию в свой репертуар. Веселая, но трогательная при этом, песня, пришлась по вкусу и ей, и слушателям. Настолько, что ее помнят до сих пор, слушают, и даже создают трэки.
Все потому, что песня об искренней любви, и не просто о любви, а о влюбленности и уверенности в своих чувствах молодой женщины, исполняется певицей с прекрасным драматическим голосом.
Так как с 1975 года прошло уже более четверти века, за которые многое и в стране, и в сознании людей изменилось, восприниматься песня стала очень по-разному. Сегодня предлагаю рассмотреть текст этой композиции через восприятие современной феминистки...
В тексте песни "А он мне нравится" есть несколько моментов, которые вызовут противоречия и даже возмущение в мыслях современной феминистки. Например, первый куплет:
Мне говорят: он маленького роста,
Мне говорят: одет он слишком просто,
Мне говорят: поверь, что этот парень
Тебе не пара, совсем не пара.
В этом куплете ситуация для фиминистки рисуется просто возмутительная: какие-то люди вот так вот берут и сходу вмешиваются в личные переживания лирической героини. Они совершенно нагло обсуждают не только внешность ее избранника, но и материальный достаток, и, что еще более неприемлемо, - указывают героине, что ей надо думать и делать!
Припев это возмущение несколько умиротворяет, потому как лирическая героиня не только уверена в своих эмоциях и чувствах, но и готова их отстаивать:
А он мне нравится, нравится, нравится,
И для меня на свете друга лучше нет,
А он мне нравится, нравится, нравится,
И это все, что я могу сказать в ответ.
Возмущение могло бы и полностью умировотвориться, если бы ни одно НО: в первом куплете знакомые указывают героине, что ей не пара человек, которого она, собственно, считает ни супругом, ни любовником, а просто-напросто другом! То есть, мало того, что кто-то указывает персонажу, в кого влюбляться, а в кого, - нет, так еще и делает это, будучи не в курсе реальной эмоциональной ситуации. Вообще, жуть!
Дальше - больше! Если первый куплет способен вызвать в феминистке волну возмущения словами окружающих, то второй - волну непонимания по отношению к самой лирической героини. Там выясняется, что персонаж песни ждет от друга признания в любви, а тот в ответ лишь краснеет. Ситуация кажется более, чем странной, ведь героиня, пусть и невольно, но идет на поводу у мнения общественности, которая рассматривает ее дружеские отношения с каким-то человеком в призме любовных. Как же так?! Это же совсем не по-феминистски!
Но третий куплет может все-таки примерить рассуждающую над песней феминистку с лирической историей героиня. Элементарно потому, что там выясняется один важный момент: героиня откровенно признается, что сама не понимает, что же с ее чувствами такое происходит.
Оказывается, все вполне просто: песня передает эмоциональное состояние молодой женщины, когда теплые чувства по отношению к другому человеку уже есть, и они, так или иначе, взаимны, но вот решающего объяснения, которое приведет к развитию отношений по тому или иному вектору, еще не произошло.
Вряд ли Александр Жигарев задавался подобными вопросами в 1975 году, когда общество жило по более целомудренным принципам, нежели сейчас. Даже феминистки, которые тогда в стране, несомненно, были, прекрасно понимали посыл. Достаточно уже того, что эмоциональное состояние влюбленной женщины он передал более чем достойно. Но в настоящее время прочтение стиха, легшего в основу песни, может быть очень разным.