Читайте Часть 1, Часть 2 повести "Планета господина Пенса" в нашем журнале.
Автор: Борис Петров
Глава 2. Шахта
Мы передвигаемся по планете на больших машинах, трудно рассчитать, сколько бы пожирала энергии такая махина на Злобном карлике с его силой гравитации. Ездит эта махина на первичном концентрате после первого каскада реакторов, одной заправки хватает на полгода, может больше. Представьте себе шестиосную машину, состоящую из трех модулей-вагонов, гибко сцепленных между собой. Машина, преодолевая неровности дороги, изгибалась, напоминая ручей, выбившийся из-под земли, прокладывающий себе русло.
В первом вагоне находилась кабина машиниста-пилота, а за ней спальное место, уборная, холодильник, стол и стулья: в целом неплохая комнатка для двух человек. За комнатой небольшой склад с припасами и кислородной станцией. Я с Энни как-то считал, хватит ли всего, чтобы проехать по окружности всю нашу планету, если бы и дальше были хорошие дороги, то хватило бы.
Нам очень хочется пуститься в такое путешествие, тем более что подобная вакансия в реестре профессий Компании есть, но она уже много десятков лет не активна, а мы первые в очереди и, что вполне закономерно, единственные. Мы часто сидим вечерами дома и мечтаем, придумываем, что уже едем в путешествие, что мы там увидим, рассказывая об этом нашему маленькому Майклу. Он внимательно нас слушает, запоминает, сам начинает фантазировать, примешивая к плоским знаниям о нашем астероиде сюжеты и персонажи сказок из древней хроники. На самом же деле никто дальше крайней шахты не ездил, я сам недавно побывал на ней, она самая старая и самая глубокая, и дорога не кончается, она уходит дальше, но у меня нет карты, и поэтому кажется, что мир на этом и кончился.
Во втором отсеке находится небольшая лаборатория и мастерская. Здесь я могу калибровать приборы, сенсоры, чинить, чистить. Тесно, но я привык. Поначалу обтесал плечами и спиной все углы, отбил бедра о края металлических столов, а теперь скольжу как машина по дороге, изгибаюсь, не задевая ни одного угла, не ломая приборы. В третьем отсеке склад с приборами, запасными частями, сломанными приборами, которые можно разобрать на части и использовать. О, это бесконечная работа! Бывает, что наведешь порядок, разложишь всё согласно инструкции, а всё равно найдешь что-нибудь ещё.
Дорога до шахт длинная, машина бодро летит по дороге, взмывая над холмами, летя в свободном падении, не сдерживаемая магнитными ботинками, без ощутимого толчка сцепляясь вновь с поверхностью дороги. Силы трения нет, почти нет, машинист подруливает соплами задних двигателей, чтобы сменить курс или объехать препятствие. У первого вагона есть небольшие сопла, через которые при желании можно выводить взрывные газы и пламя, подкручивая машину, на малые углы. Когда идешь на большой скорости (а зачем ехать медленно?), то резкая команда на открытие и поворот сопла двигателя может развернуть машину, закрутить ее. Нет, она не перевернется, конструкция напоминает старинные лодки из древних фильмов, даже если машину закрути так, что она перевернется на крышу, то нижняя часть всё равно потянет ее обратно. Я знаю, что говорю, меня уже несколько раз переворачивало.
Рядом с нашими поселками находятся карьеры. Кто-то объяснял мне, что это бывшие шахты, после выработки основного пласта, делают направленный взрыв, превращая шахту в карьер. Сколько я живу, взрывов не было, мой сменщик Тим считает, что это небезопасно, поэтому прекратили. И вправду, после карьеров вы проедете мимо одного посёлка. Купол разрушен, вдавлен внутрь, а что там внутри, никто не знает. Каждый раз проезжая мимо мне хочется остановиться, надеть костюм и маску, пройтись сквозь огромные трещины, увидеть то, что скрывает грязное стекло, но я не решался. Сначала боялся, что не успею на объект, времени было достаточно, а потом просто боялся.
Не знаю, почему, но я каждый раз трачу на дорогу разное время. В одну смену могу долететь до последней шахты за один световой день, а бывает, что проспишь всю ночь, день потеряешь, а дорога все не кончается и не кончается. Кто-то считает, что злые духи нашей планеты хватают машину за колеса и тянут к себе, а иногда они спят, поэтому успеваешь проскочить мимо них.
Меня всегда смешили эти бредни, я с жаром доказывал, что никаких духов нет, спорил, даже дрался, по-шуточному, со мной драться мало кто решался по-настоящему. Уже потом, поездив год, я понял, что никто, конечно же, всерьез не верил в этих духов, просто так было веселее, когда кто-то есть рядом, пускай и не видимый, бестелесный, и с ним можно поговорить. Разговор с духами наша любимая забава, есть ребята, которые пытаются нарисовать их, особенно те, кто часто спускается в шахту. Другие же дополняют сборник сказаний, крепкая такая книжка выходит, Энни любит ее читать перед сном нашему малышу, ему очень нравится. Ну, а что до разной скорости, то дело еще проще: все дело в фазе Злобного карлика, сила тяготения меняется, поэтому скорость движения может падать. Мы не чувствуем это, но зато это отлично показывают нам наши машины, насосы, мешалки и прочие механические устройства.
В этот раз я видел сияние Злобного карлика два раза, очень долгая была дорога. Во время пути я успел выспаться, сил было хоть отбавляй, поиграть с духами в косточки, поспорить – хорошо повеселились. Они предлагали мне выпить, но я не пью, а им предложил, отдал всю свою норму за месяц. В косточки я у них выиграл несколько звезд, я решил, что подарю их Энни, бортовой компьютер записал мне их координаты. В целом духи не были расстроены, звезд у них, как у груши шипов на ветвях, пока посчитаешь, еще десяток вырастет. Духи добрые и веселые, пускай и не существуют.
Как? Вы не играете в косточки? Вот это новость! А, вы, наверное, любите сложные игры, интеллектуальные, если можно так сказать. Или, может быть, вы не знаете, что это за игра? О, это безумно просто, она простая и древняя, как вселенная. Соберите равное количество косточек разных цветов, на ваше усмотрение, можно по два, три, четыре, самые азартные любят пять вариантов. Каждую косточку покройте с одной стороны черной краской, а дальше ссыпайте их в большую кружку и делайте ваши ставки. Я люблю играть в три цвета по сотне штук, всего получается триста косточек, небольшое количество комбинаций, можно и в уме подсчитать.
Разыгрывающим всегда был я, у духов же не было рук, можно было бы дать им поиграть с манипулятором, но они не захотели. У разыгрывающего преимущество, но он и делает первую ставку, формируя банк. Один раз один из наших вернулся в старой куртке и драных штанах спецодежды, сквозь которые были видны его обмороженные ноги. Он проигрался духам, отдав им свой новенький костюм, а они дали ему эти обноски. Мы долго смеялись, допытывая его, куда он дел свой костюм и откуда взял это старье, такой робы не выдавали уже более ста лет. Он молчал, пожимая плечами, не верите и ладно, вот вас обыграют, посмотрим, как запоёте.
Прилетали к нам недавно межгалактические миссионеры. Если вы их еще не видели, то подождите немного, по всей вселенной летает огромное количество автоматических станций. Обычно такая станция прилетает на планету или, как у нас, на астероид, устраивается в самом центре, разворачивая для будущих прихожан надувной балаган. Там много всего интересного: игры для детей, в которых и взрослые не прочь поучаствовать, аттракционы, допотопные, но от этого не менее веселые, разные комнаты с зеркалами, голограммами – всё очень сильно напоминает кадры хроники в школьной библиотеке про тот мир, которые очень далеко и, наверное, уже давно погиб. Нас с детства искушают этим миром, красочным, праздничным и бестолковым… это и есть счастье, делать то, что не имеет смысла, а ты делаешь потому, что просто этого хочешь, не ожидая получить что-то взамен. В нашу эру Компании это непозволительная роскошь.
Так вот, балаган построен народ пришел, и в определенный час всё затихает, везде гаснет свет. Все идут к единственному освещенному месту, собираясь полукругом возле небольшой сцены, на которой блестящий андроид в идеальном костюме начинает свои фокусы. Это я назвал их фокусами, а на деле это напоминает простую презентацию. Нам объясняли выгоду от вступления в межгалактическую церковь, забивая глаза картинами счастливых людей, которые платят половинный налог, могут выбрать дату смерти и прочие льготы. А за что? Я для себя не решил, что они хотят. Наши жалкие нули на счету им не интересны, наша жизнь тоже, что-то говорят о душе, даже показывают графики, сколько они уже душ получили, и сколько им не хватает для полного доминирования во вселенной. А зачем им власть? Чтобы завоевать вселенную? Но это утопия, бред – всё принадлежит Компании, надо лишь завоевать Компанию, а она и так головной спонсор межгалактической церкви. Интересно, значит, им чего-то не хватает.
Мы часто обсуждаем это с Энни, как-то в голове не укладывается, что Компания может не всё! Но с нами они ошиблись, нам же ничего не надо. Это удивительно, но это факт – нам ничего и ни от кого не надо. Налоги? Мы на них плевать хотели, наша жизнь не станет лучше от большего числа средств на счете. Выбрать свою дату смерти? А мы ее и так знаем, все давно рассчитано, ты знаешь с детства, когда должен умереть. Если популяция вдруг уменьшится, тебе дадут лишние пару лет, но никто и никогда не будет тебя демонтировать раньше определенного ранее срока: срок жизни может быть только увеличен, продлена жизнь, нравится вам это или нет. Получается, что нам ничего не надо.
Жалко стало андроида, он бедный даже вспотел, не понимая, почему такие очевидные выгоды не привлекают нас. Всё же балаган неплохой, да и вата вкусная, очень сладкая, но вкусная. Никто не сговаривался, мы просто предложили ему поиграть в наши косточки, точнее не ему, а любой душе, которую он выберет. Он нам демонстрировал странные сосуды, где покоилось от одного миллиона до миллиарда душ. А от нас будет играть любой из духов, кто пожелает. Андроид сам выбирал разыгрывающего, кто будет играть сам за себя, и того, кто будет бросать за духа. Оказалось, что хотят играть несколько духов. От церкви вышло шесть андроидов. В итоге за столом сидело шесть духов и шесть душ. Каждому надели на голову шлем, кроме разыгрывающего, компьютер подтвердил, что сознание у тех, кто в шлеме, чистое, и они не обладают своей волей. Главный андроид выпустил несколько душ, наугад, не выбирая, наши же тоже преобразились, принимая личину духа. Кто-то был безудержно весел, кто-то угрюм, третий молчал, четвёртый хмурился, пятый боялся, а шестой тупо смотрел на стол. Только разыгрывающий остался в своем уме. И игра началась!
Какие были ставки! Какая была игра! Играли в пять косточек, в самый сложный вариант. Некоторые пытались в уме рассчитать комбинацию, угадать вероятность, но ни у кого не получалось. Андроиды дымились, души, которые бились в них, метались от одной крайности к другой. Наши духи тоже были не промах, в какой-то момент мне показалась, что ставки вырастут настолько, что кто-то поставит на кон Злобного карлика, этого нам бы точно не простил наш злобный гигант. В итоге мы выиграли всё! И балаган, и аттракционы, адроидов отпустили, но могли бы и их выиграть. Хочешь разговаривать на равных – умей играть в косточки.
Но вернемся в шахту. Это была самая глубокая из действующих. Разведка определила, что дальше копать было бессмысленно, пустая порода. Компания пока не прислала наряд на дальнейшие изыскания, и мы медленно вырабатывали полезные слой.
Меня всегда удивляло, как в этом твердом камне, светящемся под светом фар моего автомобиля красно-бирюзовым цветом, переливаясь, вспыхивая, как пламень, и содержится столько энергии, способной поднимать в небо огромные межпланетные станции, согревать и питать наши посёлки. Вот только чтобы добраться до этой энергии стоило порядком потрудиться. Порода была упорная, требовала к себе уважения, так говорила Энни, а ей рассказали об этом старожилы лаборатории. Моя машина съехала с дороги, устремляясь вниз по пологому склону, который заканчивался черным туннелем – это был въезд в шахту. Спуск стал более крутым, машина набирала ход, стремясь к центру планеты, а в окнах светились красно-бирюзовые пласты, ловившие энергию фар, впитывая ее в себя, как сухая губка жадно вбирает в себя воду.
Шахта уходила вглубь пятью рукавами, протоками, как называет это господин Пенс. Каждый проток закручивался в спираль, спускаясь всё глубже. Если вы захотите увидеть проекцию всей шахты, то увидите, что она представляет собой пять спиралей, вписанных друг в друга, но не пересекающихся. У каждого протока был собственный выход наверх, по которому безмолвные конвейеры вытаскивали ценную породу. Конвейеры шли не до самой глубины, в этом просто не было смысла. По мере выработки порода становилась упорнее, машины сами довозили отколотые куски к конвейеру, ссыпая руду потихоньку. Я один раз наблюдал за этим, на секунду мне показалось, что машины общаются друг с другом, как и мы, встретившись в дороге. Вот и сейчас, когда моя машина летела вниз к последнему витку первой спирали, я видел, как загорается главный пульт, пересчитывая проходческие щиты, буровые машины, конвейеры, вагонетки с гибкими лапами манипуляторов, проверяя наличие машин, получая обратный сигнал о состоянии, поломках, но нет, они здоровались, приветствовали старого друга.
Машина остановилась у последнего коридора, ведущего к нижнему витку первой спирали. Такие коридоры на разных уровнях пронизывали все спирали, можно было, конечно, поехать сверху вниз, долго, мешая машинам работать, а то и встрянув у какого-нибудь обвала, еще не расчищенного вагонеткой. Моя машина просигналила мне, что дальше она не поедет. Коридор был слишком мал для нее, щит только начал расширять этот коридор, ему спешить было некуда, остальные спирали еще не скоро достигнут этого уровня.
Я поблагодарил свою машину, она радостно замигала панелями. Машины тоже любят доброе слово, так прописано в их программе, а ведь нас тоже программируют с самого рождения и до смерти. Во вселенной до сих пор не затихает спор: может ли робот или андроид иметь душу? Спор бессмысленнен и многогранен потому, что до сих пор люди галактик не договорились о том, что есть душа. Самое наглядное это странного вида субстанция в банках андроидов-миссионеров, так проще для понимания. Я для себя определил просто: если захочешь увидеть, то душа есть даже в самом простом роботе, а если не захочешь, то можешь не увидеть ее даже в живом человеке. Всё, во что ты вкладываешь себя, отзывается, тянется к тебе. Я прошел в жилой отсек и надел костюм. На столе стояла банка с косточками, стол был неподвижен, но банка покачнулась и рассыпала косточки на стол, несколько упали на пол. Это был плохой знак, духи о чем-то предупреждали меня. Я поднял косточки с пола: пять черных и три красных, одна белая, две синих. Жаль, что рядом не было Энни, она бы быстро разгадала этот шифр, она мастер гадания, умеет видеть везде тайные знаки, тайные для меня и таких же, как я, дуболомов.
Я поблагодарил духов за предупреждение и прошел в складской отсек. Собрав инструмент и еще раз проверив костюм, я плотно закрыл дверь и, немного подумав, взял новую кислородную маску в запас, хотя моей должно было хватить надолго. Робот-кладовщик, это такая веселая программа, которая может и анекдот рассказать и последние сплетни, атак же должна всё пересчитывать и делать заказы на головной склад, пропищал, что раз уж я взял вторую маску и собрался дойти до центра нашей планеты, то стоит взять и запас воды. Чувствуете, что робот-кладовщик веселый? Мы посмеялись, но я решил последовать его совету, а он напутствовал меня, чтобы я случайно не вылез на другой стороне, а то мне долго придется ждать, пока проходческий щит продолбит туннель, чтобы могла проехать наша машина. Машина включилась в этот разговор, сделав вид, что уже ведет переговоры с ближайшей буровой станцией. Мы посмеялись, я надел маску и шлем, проверил все системы, воздух уже начал генерироваться, и робот-кладовщик дал команду на подготовку к открытию шлюза.
Из отсека вытянули весь воздух, бесшумно открылись замки, и шлюз открылся. Я вышел из машины, попав в абсолютно черную пропасть. Машина отключила фары, я должен был привыкать к черноте. Медленно загорался фонарь на голове, давая глазам время на адаптацию. Я стоял на месте, действуя по инструкции, и смотрел перед собой, ненадолго зажмуриваясь, чтобы глаза расслаблялись. Вокруг была всепоглощающая тишина, слабый писк в наушниках, так мои друзья машина и робот-кладовщик напоминали о себе, доносился откуда-то далеко, с другой планеты. Я похлопал машину по борту и пошел в коридор.
Я быстро шел по коридору, фонарь на шлеме хорошо освещал всё, что было впереди, я видел на много десятков метров вперед. Создавалась иллюзия, что коридор освещен, настолько ярок был свет фонаря, от которого пламенели стены. Иллюзия, ничего из этого не было – ты можешь видеть лишь то, что тебе дозволено увидеть. Позади смыкалась непроглядная тьма и всепоглощающая тишина, забиравшаяся внутрь тебя, наполняющая тебя. Никто, никто не может говорить о том, что он знает нашу планету, если он или она никогда не спускались в шахту.
Здесь была настоящая вселенная, без удобств, без радости, без горя, без лицемерия, всё, что было, то и есть и ничего более, и, как ни странно, без смысла. Вселенная сама по себе не имеет смысла, в нашем понимании. Ей всё равно на наши умозаключения, рассуждения и прочую пустую говорильню, которой я уж е и сам занялся. Смысл подразумевает желание оно первично, во всем: желание жить, желание обладать, желание властвовать, удивить создать, любить, но, в конечном счете, обладать и жить. Вселенная бесстрастна, как и наша планета. Живущая вне времени, вне человеческого времени. Мы можем взять из нее всё, что захотим, не отдавая ничего взамен, и даже не осознавая, что все наши дела бессмысленны.
Вот такие думы на меня навеял этот коридор. Когда думаешь, то и дорога короче… Я еще не успел всё обдумать, как следовало, а уже дошел до поломанного проходческого щита. Мощная, огромная машина слабо пропищала у меня в наушниках, приветствуя меня. Я похлопал ее по кузову и стал протискиваться между ней и стеной, чтобы рассмотреть ее лучше. Внешних повреждений не было, машина подсказывала, что у нее что-то с датчиками, поэтому она не может ни вернуться назад, ни продалбливаться дальше вперед. Ее мощный бур уперся в тело планеты и жалобно потрескивал, при попытках провернуться.
Я попросил машину ничего не делать без моей команды, она покорилась, хотя, я это почувствовал, у нее был порывистый нрав, ей хотелось всё делать быстро, а остановка ее угнетала. В подтверждении моих слов по телу машины прокатились судороги, так наши машины сбрасывают излишний потенциал, как человек борется с нервным перенапряжением.
Странно, но бур не был зажат породой. Я подлез к нему, потрогал, даже поколотил его молотом: всё было в норме, он нормально поворачивался. Я подключился к ЦПУ, ошибок не было, все системы отзывались, даже датчики отрабатывали верно, но что-то мешало двигаться машине вперед. Дав принудительную команду, я смог отодвинуть щит назад, машина сконфужено стояла, разминая бур, но не решалась начинать работу. На мгновенье мне показалось, что из нее что-то вылетело, как черное облако или пыль, свет от моего фонаря помутнел, я стал видеть всё в легкой дымке. Пока машина сама себя тестировала, я подошел к тому месту, где она застряла. Порода была другая, я такой еще не видел. Она не светилась красно-бирюзовым светом, она была абсолютно черная, свет от моего фонаря растворялся в ней.
Я ушел к инструменту, вытащив ручной молот, чтобы попробовать отколоть черный кусок. Рассмотрев получше, я заметил, что порода была не вся черная, такой эффект производил ровный квадратный слой посередине, в него и уперся бур щита. Я, не раздумывая, ударил прямо в центр и отлетел назад, сильно ударившись о машину. Хороший удар, костюм чудом не порвался. Проходческий щит извинился, что не успел отъехать, я заверил его, что сам виноват. Щит покатился назад, решив стоять подальше от меня.
Подобрав молот, я вернулся к черному квадрату и ударил молотом слева от него, желая выдолбить его из породы. Мое тело отдалось сильной дрожью, но молот не выпал из рук, продолжая работать. Не знаю, сколько я выдалбливал одну сторону, но я очень сильно устал, дико хотелось спать. Я решил присесть и отдохнуть, а на самом деле просто свалился на пол, отключившись.
Вам когда-нибудь снились кошмары? Наверное, да. У нас кошмары снятся редко, мало чем нас можно испугать. Я не помню своего сна, такие сны никто не помнит, но я помню ощущение, как в меня кто-то вторгается, пытается разорвать на части, чтобы лопнула каждая клетка, рассыпалась в прах. Возможно, такое чувство испытывает тот, кто попал под выброс ионизирующего излучения при взрыве, вбирая в себя весь пучок, без остатка.
Кто знает, я до сих пор иногда чувствую это. Я был возле взрыва, спасаясь от взрывной волны за стенами старого города забытой мною планеты, я это вижу каждую ночь в своем кошмаре, но об этом может быть расскажу позже. Так вот это другое, то, что входило в меня, молчало, но я знаю, что оно могло со мной поговорить, но оно не хотело. И сейчас я понимаю, о чем меня предупреждали духи, то, чего они боялись сами, то, что остановило бесстрашную машину.
Продолжение следует...
В тексте упомянуты спиртные напитки и/или табак, вредные для Вашего здоровья.
Нравится повесть? Поблагодарите журнал и автора подарком.