Продолжение, предыдущая часть здесь
Через неделю в издательстве лежала рецензия на рукопись моей книги, в которой ее автор характеризовался несомненным талантом, достойным публикации. Колесо издательского процесса сдвинулось с мертвой точки ожидания. Ожидание стало осмысленным. Еще пришлось терпеть два долгих с половиной года. Книга была все-таки напечатана под новый тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год. “Третий закон Ньютона”. На внутренней стороне обложки фотография. Пока позировал, прохожий читатель украл шапку. А почти весь тираж книготорг отправил в Узбекистан, думая, что Рекшан — это узбек…
Перестройка – благостное время для гуманитарной интеллигенции. Новые возможности прорастали из-под падающей цензуры. Читательский психоз нарастал. Кто успел напечатать что-либо, когда тиражи в несколько сот тысяч или даже миллион являлись нормой, того уже не забудут. Мне такое удавалось несколько раз. А влиятельность Евгения Васильевича вдруг сошла на нет. Но он еще петушился, и частенько пивал во дворце Шереметева с видом на Неву. В 1992-м все рухнуло, Союз писателей разделился, славянофилы и западники совершали взаимные выпады, пытались делить дворцовые помещения. Партия Кутузова проиграла, оккупировав всего две клетушки на третьем этаже. Кутузов проводил пьяные демарши и клял либералов, захвативших графскую роскошь. Но ресторан покуда оставался общим. Затем случился пожар, тогдашний руководитель либералов Михаил Чулаки отказался от дворца. А через некоторое время писатели вышли к Законодательному собранию города с транспарантами – они требованием дворца нового. Прохожие трудящиеся Санкт-Петербурга собравшихся не поддержали и власть на писателей плюнула навсегда.
...Евгений Кутузов в новой гуще не появлялся. Дошли слухи, что он съехал с улицы Жуковского в центре и обитает в городе Колпино. Там он когда-то жил и работал на заводе. После мне позвонили, и я поехал на похороны. А после похорон посидел на поминках в скромной колпинской квартире…
Теперь осталось понять, для чего я написал про эти пьянки и жалкие желания сделать карьеру. Но ведь диалектика прекрасна именно тем, что дала формулу счастья: единство и борьба противоположностей.
Не зная точного ответа на поставленный вопрос, лучше нарисую еще одну сцену из недавнего уже буржуазного прошлого. Меня пригласили в библиотеку Педагогического университета имени Герцена на презентацию книги знакомого доктора философии. Предполагалось, что там соберутся писатели с бородами и без поговорить о судьбах державы. Да и фуршет, к тому же... Когда я пришел, чуть опоздав, то обнаружил среди собравшихся нескольких знакомых. Поскольку философ ходил раньше на семинар прозы в Дом писателей, то присутствовал в библиотеке и Евгений Кутузов. Совестливые мыслители вещали только о главном. Встреча продолжалась где-то с час. Ведущий презентации, непроизвольно посмотрев в угол библиотечной залы, где на столах ждали своего уничтожения бутерброды и водочка, предложил кому-нибудь высказаться напоследок. Поднялся никому не известный пожилой, но опрятный мужчина, встал напротив президиума, сказал о своей книге, которую уже отослал президенту и губернатору, что более ей при жизни заниматься не станет, положил экземпляр на стол перед ведущим презентацию, а затем.... затем... Не знаю даже, как и сказать. Затем упал и умер. Народ всполошился, забегали дамы, вызывая врача, упавшему стали делать массаж сердца. Однако скоро привыкли к трупу посреди зала, потянулись к столу. И тут Евгений Кутузов вернул себе бразды правления, утерянные вместе с социализмом. Писатель поднял рюмку, строго посмотрел на славянофилов и западников, произнес строго и лаконично:
- Памяним!
Продолжение следует...
- Предыдущая глава
- В начало
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!
Встретиться с автором и задать вопросы лично вы всегда можете в музее "Реалии Русского Рока", все подробности здесь. Также, если захотите, вы можете поддержать музей любым пожертвованием. Благодарю всех друзей Музея!