«Я любила простоту и была домоседкой», — говорила о себе Александра Федоровна. Но ей суждено было стать императрицей, супругой Николая I.
В 1821 году в Берлине прусский король Фридрих устроил праздник в честь приезда его дочери великой княгини Александры Федоровны с супругом, будущим императором Николаем I. На празднике была театрализована поэма Томаса Мура «Лалла Рук» о дочери монгольского правителя, которая должна выйти замуж за царевича Бактрии. Главную роль исполняла Александра Федоровна. Присутствовавший на представлении поэт Василий Жуковский был так очарован княгиней, что написал о ней стихотворение «Лалла Рук»:
Ах! Не с нами обитает
Гений чистой красоты:
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты.
Позже Пушкин позаимствует и увековечит фразу «гений чистой красоты», а в черновом варианте «Онегина» даже была строфа, посвященная Александре Федоровне.
После знакомства с Александрой Федоровной Пушкин записал в своем дневнике: «Я обожаю императрицу!». Она действительно очаровывала всех с первого взгляда.
Тем не менее прусская принцесса отправлялась в Россию в качестве невесты Николая Павловича с грустью и страхом перед своим будущим вдали от родины. «Я много плакала при мысли, что мне придется встретиться с вдовствующей Государыней, рассказы о которой меня напугали», — писала она в своем дневнике. Приехав в Россию, Фpедеpика-Луиза-Шаpлотта-Вильгельмина (именно так звали ее до принятия православия) пришлась по душе всему двору, а мать Николая Мария Федоровна и вовсе была в восторге от юной Шарлотты.
Брак прусской принцессы и русского царевича должен был укрепить русско-германские отношения, но, несмотря на преследуемые политические цели, союз был заключен по любви, что было редкостью в монарших семьях.
Первые годы семейной жизни супруги провели в «аничковском раю», так Николай называл Аничков дворец. «Мы совершали прогулки, поездки, экскурсии морем в Кронштадт, где император производил смотр флоту. Многочисленное общество, в котором дамы отличались более нарядами, нежели красотою, а кавалеры были скорее натянуты, чем любезны, было, однако, веселое: присутствие императора Александра, очарование, которое он умел придать всему, что ни предпринимал, наэлектризовывали весь двор. Несколько лет спустя все это изменилось совершенно в обратную сторону, о чем я вспоминаю с грустью; тем не менее это правда, и я расскажу об этом в свое время», — вспоминала это время Александра Федоровна. Под изменениями она, конечно, подразумевала вступление на престол Николая I, чего никто из супругов не только не ожидал, но и не хотел.
Но еще больше ее огорчило внезапное признание императора Александра летом 1819 года о том, что царевич Константин собирается отречься от престола. Это означало, что после смерти Александра I императором должен будет стать великий князь Николай Павлович.
В ноябре 1825 года из Таганрога, где находился император, приходит страшная новость — скончался царь. Александра пишет в своем дневнике: «Николай немедленно принес присягу императору Константину. Совет сделал ему упреки, показал волеизъявление императора Александра, но Николай не переменил своего решения, он знал, что делал». Действительно, Николай считал невозможным воспользоваться неопубликованным манифестом об отречении Константина от престола, к тому же он знал, что гвардейские войска в Петербурге не хотят видеть его императором. Не зря Александра Федоровна так не хотела, чтобы Николай становился императором, ведь восшествие его на престол вызвало в обществе реакцию известную, под названием «Восстание декабристов».
«Я так взволнована! Господь видит это. Еще бы! — Столица и такие казни — это вдвойне опасно. Счастье, что я осталась здесь, но я бы хотела знать, как все пойдет дальше. Да сохранит Господь священную жизнь моего Николая! Я бы хотела, чтобы эти ужасные два дня уже прошли… Это так тяжело. И я должна переживать подобные минуты… О, если б кто-нибудь знал, как колебался Николай! Я молюсь за спасение душ тех, кто будет повешен», — из дневника Александры Федоровны. Николай с супругой воспринимали подавление восстания декабристов как спасение России.
После окончания процесса декабристов следовала коронация Николая Павловича и Александры Федоровны.
Однако все свои переживания императрица оставляла в дневниках, на людях она умела владеть собой и не показывать эмоций. Французский аристократ Маркиз де Кюстин говорил, что Александра Федоровна «будет танцевать до тех пор, пока у неё не станет сил держаться на ногах».