Американец Фердинанд Демара с юности страдал тягой к тому, чтобы выдавать себя за представителя разных уважаемых профессий. Вообще такое поведение считается одним из возможных симптомов нарциссического расстройства и заканчивается плохо, но случай Демары был уникален. Он отличался не только умением войти в доверие и расположить к себе людей. Он также быстро обучался, обладал чудесной памятью и был очень умён.
Демара пытался стать то офицером, то профессором психологии ( даже некоторое время преподавал психологию в колледже). То он оказывался строительным инженером, то заместителем шерифа. То сидел в тюрьме за дезертирство с флота, то учился на юриста по поддельным документам. Но однажды мужчина познакомился с молодым хирургом Джозефом Сирой, и личность Сиры оказалась для него такой притягательной, что Демара её буквально присвоил. Под именем Джозефа, Фердинанд устроился на канадский эсминец бортовым врачом и оказался у корейских берегов.
Сначала на службе было спокойно. Что нельзя было вылечить средством от поноса, то отлично лечилось антибиотиками, и Демара по своему усмотрению назначал то одно, то другое. Но однажды на борт доставили шестнадцать раненых солдат, каждому из которых нужна была срочная операция. Демара отдал распоряжения о подготовке раненых и операционной, а сам срочно сел изучать учебник по хирургии. И… успешно провёл все шестнадцать операций. Выжили даже самые тяжёлые раненые.
О врачебном подвиге с восторгом написали чуть не все американские газеты, и мать настоящего Сиры с изумлением узнала, что её сын будто бы служит у берегов Кореи. Она, конечно, сообщила обо всем властям, и случился скандал. Капитан эсминца долго не мог поверить, что на его борту служил самозванец, а власти, хотя и уволили Демару, не стали предъявлять ему обвинений.
После этой громкой истории Демара ещё сделал много чего хорошего (что трудно ожидать от самозванца с жаждой признания). Например, основанный им колледж работает до сих пор. А ещё он разработал и успешно претворил в жизнь психологическую программу реабилитации заключённых. Свою жизнь он закончил приходским священником при больнице и, говорят, утешал как никто.