Было время в те далекие восьмидесятые, когда в широкой продаже попросту не существовало ни компакт-дисков, ни пластинок зарубежных рок и поп-звезд ни печатной продукции о современной музыке.
В наличии имелись лишь виниловые диски производства заводов фирмы «Мелодия» с записями советских эстрадных исполнителей стоимостью от 2 до 4 рублей, да иногда попадались «пласты» братских социалистических рок-групп и исполнителей легкой музыки из ГДР, НРБ, СФРЮ, ПНР, ВНР и ЧССР. Их еще называли снисходительно "демократы". Ну а всё, что не входило в сей ассортимент, по умолчанию признавалось вредным, антисоветским и не совсем законным :-)
В то же самое время, у каждого уважающего себя современного человека имелись магнитофонные записи самой популярной на тот момент западной музыки. Записи переписывались «из рук в руки» – с магнитофона на магнитофон и так далее. Крутостью считалось иметь «первую запись», то есть сразу с пластинки, а уж если уж сама пластинка (или пластинки) имелась в наличии, то её счастливый обладатель становился уважаемым человеком в своем кругу.
Поэтому я, занимаясь в неформально отведенном месте обменом и продажей иностранных пластинок, к тому же, с очень специфической музыкой, конечно, почувствовал измененное отношение к себе окружающих – от удивления до презрения и ярлыка «спекулянт». :-)
А что же чувствовал я сам по отношению к своим пластинкам? Интересный вопрос. Я помню те дни и недели, когда у меня появилась первая пластинка, о которой я уже упоминал. Конечно, сначала была эйфория от того, что это реально ФИРМЕННАЯ вещь, кусок АМЕРИКАНСКОГО винила, который я держу в руках и слушаю на своем советском проигрывателе. :-)
А вот потом я осознал кое-что другое когда, возвращаясь с тусы, увидел в витрине киоска «Союзпечать» наш винил с записями какого-то артиста эстрады по 2 р. 50 к. за штуку. Я вдруг понял, насколько далеки эти две реальности – та, в киоске, и моя, что была со мной.
У меня родилось ощущение того, что я обладаю какой-то частью ТОЙ жизни, так непохожей на нашу, что мне это доступно и я свободно с этим обращаюсь, в отличии от большинства других людей. Такое вот откровение перед самим собой повергло меня в жуткий кайф, ну а сами пластинки с той поры перешли в разряд настоящих сокровищ.
А как звучали названия лэйблов – просто райские звуки – «Нойз», «Роадраннер», «Метал Блэйд», «Стимхаммер», «Комбат», «Андер Уан Флаг», «АААРРГ»…. в общем, было круто!
Пластинки лелеяли как маленьких детей – сдували пыль, чистили по специальным технологиям специальными составами, подкрашивали-подклеивали конверты, облачали их в 10-копеечные полиэтиленовые мешки, идеально подходившие по форме, вдыхали запах полиграфии и самого винила, словом, они были частью нас, а мы – их частью.
Я думаю, что вот это ощущение свободы, чувства причастности к чему-то большому и красивому и убеждении в том, что ты хоть немного заглянул за пресловутый занавес и делали те пластинки настоящими виниловыми сокровищами, лишиться которых было настоящей трагедией.
К сожалению, такие трагедии стали случаться в самом конце 80-х, когда наступили перемены и о сокровищах узнали не очень хорошие люди. Банды мордоворотов приходили на тусу и тупо отбирали понравившиеся диски, чтобы тут же или чуть позже продать их по смешным ценам.
Сопротивлявшиеся получали в репу. Было и такое, что этих маргиналов нанимали сами «влиятельные» пластоманы, чтобы отобрать у собратьев особо ценные экземпляры винила. Вот так и рождалось новое общество.
В более поздние времена пластинки также оставались хорошим денежным эквивалентом, но моральная их ценность потихоньку сходила на нет с появлением компакт-дисков, стоивших поначалу ещё дороже. После этого стал выходить и лицензионный российский винил, ну а, в конце концов, всё убили музыкальные магазины и интернет :-)
Несмотря ни на что, те мои пластинки и все, что с ними связано, остаются неоспоримыми виниловыми сокровищами восьмидесятых годов!