В последнее время на заседаниях правительства принято радостно рапортовать о намерении снизить в будущем году инфляцию до уровня менее 10%. При этом члены правительства не удосуживаются пояснить, что же ОНИ считают инфляцией.
До сих пор существовало два определения инфляции. Первое – девальвационное – подразумевало снижение содержания всеобщего эквивалента, то есть золотого содержания денег. Второе отождествляло инфляцию с ростом цен: насколько выросли цены, настолько и снизилась стоимость валюты.
Российское статистическое ведомство и правительство с ним вместе изобрели третье определение инфляции, явочным порядком. И держат это свое претендующее на нобелевскую премию открытие в тайне. Дело в том, что Роскомстат считает инфляцией рост не всех цен по экономике, а только рост некоей корзины. Причем из корзины этой исключены наиболее важные для определения ценности валюты товары – золото, топливо, недвижимость, земля, оборот на рынках которых и создает порядка половины ценности валюты. Рост этих цен по сути не учитывается, а значит и темпы обесценения валюты недооцениваются.
В то же время за последние три года цены на топливо, недвижимость, золото и землю выросли в РФ втрое. Это означает, что реальная цена валюты РФ уменьшилась не в полтора раза, как пытается уверить нас Правительство, а в три раза, то есть не на 50%, а на 200%.
Именно в три раза выросли за эти годы также и цены на услуги – наиболее эластично реагирующий на снижение реальной ценности валюты рынок. Единственный сектор, в котором рост цен меньше – это демпинговый импорт из стран ЮВА. На него цены выросли лишь вдвое.
Возникает вопрос, почему Президент РФ В.В.Путин с полным доверием относится к этим шизофреническим цифрам, хотя каждый человек в России может убедиться на своем кошельке, что размер инфляции не менее чем втрое превышает правительственный индекс? Возможны лишь две гипотезы: человека обманывают потому, что он совершенно некомпетентен в этих вопросах и недостаточно умен, чтобы в них разобраться, или же – потому, что он очень хочет обмануться.
От первого предположения придется сразу отказаться. Путин достаточно умен, чтобы разобраться в столь простых вещах. Остается одно – он очень хочет быть обманутым, и потому изо всех сил изображает наивного дурачка. Для чего?
Последний вопрос оказывается самым интересным. Впрочем, ответ на него очевиден.
Если исчислить темпы инфляции в РФ по стандартным методикам, то окажется, что они составляют примерно 50% годовых. Это очень много. Это означает, что все цифры роста за последние годы – дутые, что промышленное производство падает, уровень жизни снижается, как и реальные доходы населения, а всю гламурную статистику последних лет придется признать обманом.
Делать этого нельзя, скоро выборы. Остается придерживаться главного принципа: факт – ничто, PR – все.
Впрочем, на самом деле картина существенно хуже, чем просто инфляция рубля. На самом деле мы живем в ситуации всеобщей галопирующей инфляции. И наиболее быстрому и фатальному обесценению подвергается основная резервная валюта – доллар.
Посмотрим на вещи без шор. Какие основные товары обеспечивают ценность доллара? Очевидно – энергоносители, золото, продовольствие, недвижимость. Давайте теперь посмотрим, как ведут себя цены на этих рынках? Да очень просто – все эти цены выросли за 3 года в 3 раза. А с прошлого века - в 5 раз.
Конечно, товары неоколониальных стран ЮВА пока что растут медленнее в силу давления, оказываемого на них ВТО с одной стороны и Европейскими протекционистами – с другой. Но тенденции в целом это не отменяет: все остальные существенные товары выросли в цене примерно пропорционально в три раза.
Это значит, что имеет место инфляция доллара примерно 50% в год.
А поскольку руководство ЕЦБ изо всех сил поддерживает инфлирующий доллар, то и евро за три года потерял половину стоимости. О рубле я уже говорил.
За доллар еще недавно давали 32 рубля. Сегодня еще дают 26. Завтра будут давать 20. Послезавтра будут за него давать в морду.
Возникает вопрос – почему же правительство РФ не только старательно привязало свою валюту к галопом инфлирующему доллару? Почему свои резервы оно разместило именно в этой валюте, обесценив их за три года втрое? При том, что в российской экономике и денежной системе своих, имманентных факторов такой инфляции не было, за исключением единственного – выбора вместо золота или нефти в качестве обеспечения обесценивающегося доллара.
В начале 90х я приложил немало усилий к тому, чтобы убедить российскую элиту в том, что создание реально суверенного государства со своей резервной валютой существенно выгодней прямой распродажи Родины за валюту, выпускаемую внешним эмитентом. Дело в том. что эмитент всегда имеет возможность обесценить свою валюту (то есть свои обязательства) и начать игру с чистого листа, получив в результате все ранее проданное нахаляву. В результате предпринимаемой сейчас ФРС операции по всеобщему обесценению фиктивных активов, российская элита оказалась в положении проститутки, которая, узнав в обменнике, что с ней расплатились фальшивой купюрой, кричит «Так значит, меня изнасиловали?».
Впрочем, и сейчас еще не поздно для перехода от затянувшейся изначально проигрышной игры в продажу Родины к игре в суверенитет и эмитента резервной валюты. Конечно же, в составе нынешней властной элиты нет специалистов, которые были бы к такой игре способны. А те, кто способен, сотрудничать с нынешней элитой не станут. Это и делает неизбежной в ближайшей перспективе очень крутую ротацию элит. Она начнется, как только обесценение доллара сделает активы нынешней элиты малозначительными.
В этом контексте и состоялся 7-10 июня в Петербурге Международный банковский конгресс. Темой был объявлен переход российских банков на международные стандарты отчетности и измерения капитала. Тема не обещала неожиданностей и планировалась мной как проходная в очередном обзоре. Да и на сам Конгресс я решил пойти только потому, что по некоторым причинам оказался в июне в Петербурге, хотя обычно этот месяц провожу в более теплой Испании.
Но действительность оказалась гораздо интереснее, и неожиданности ждать себя не заставили. Неожиданностью оказалось совершенно странное поведение организаторов Конгресса. Они то подтверждали, то вдруг отменяли аккредитацию, препятствовали встречам и нормальному участию в Конгрессе. На меня смотрели как на какого-то шпиона из Франкфурта, то ли от ЕЦБ, то ли от банковского сообщества, хотя я приехал исключительно как частное лицо. Похоже, сам факт моего внимания к Конгрессу вызвал у них какой-то мистический ужас.
Это было странно. Я считаю, что давно уже пора отказаться от отношения к германским коллегам как к врагам, которые обязательно засылают шпионов. В рамках Германо-Российского философского сообщества, сопредседателем которого я недавно избран, мы много делаем для развития взаимопонимания между русскими и германскими деловыми кругами. Многие клиенты, которых я консультирую, делают существенные инвестиции в российскую экономику. И рецидива подобных фобий от руководства МБК и Центробанка я никак не ждал.
Странностью было и то, что эта совершенно безосновательная враждебность была проявлена в максимально хамской, провоцирующей на скандал форме. Скандалить мне было лень, и я задумался, почему так не любивший ранее скандалов Сергей Игнатьев в этом случае скандал санкционировал? Объяснение было только одно: необходимость отвлечь мое внимание от чего-то серьезного.
Итак, я начал понимать, что на Конгрессе все не так гладко, как мне казалось до его начала. Очевидно, российский ЦБ и банковская система столкнулись с такими проблемами, что само внимание к ним нежелательно. И я стал выяснять, что же скрывают Игнатьев и организаторы Конгресса этим странным поведением?
Впрочем, ларчик открывался довольно просто. Проблема, которая привела к такой нервозности, давно на Западе известна и обсуждаема. Дело в том, что есть причина, по которой реализовать «Базель II» в России будет крайне сложно. Это проблема кризиса возвратности кредитов в российской банковской системе.
При выдаче кредитов частным лицам российские банки проверяют клиентов через систему МВД. При этом они исходили из предположения, что паспортные и прочие данные о заемщике система МВД поставляет в соответствии с законом. Однако же, в прошлом году стало регистрироваться все больше случаев, когда в системе МВД стали создаваться «Мертвые души», то есть формироваться комплекты документов на конкретное физическое лицо, которого нет в природе, причем все эти документы заносились во все базы данных, а потом предъявлялись в банк для оформления займа на очередного «подпоручика Киже». Банк проверял документы по всем базам МВД, благонадежность заемщика подтверждалась, и кредит он получал.
Совершенно очевидно, что обратно получить кредит с «подпоручика Киже» не представляется возможным – за отсутствием такового. Так стал нарастать ком невозвратных кредитов, который повис тяжелым грузом на балансе большинства российских банков, кредитующих частных лиц.
С конца прошлого года стало очевидным, что речь идет не об отдельных преступлениях мафиозных группировок, а о том, что МВД как система кидает банковскую систему в целом. Стало ясно, что происходящее – не случайность, а системообразующий, имманентный и институциональный элемент существующего политического режима. Стало ясно, что банкам в рамках этого режима не выжить, по крайней мере при существующих правилах игры.
Реализация «Базеля II» немедля высветит эту проблему на уровне отчетности, и ЦБР придется попросту позакрывать почти все оставшиеся еще на плаву банки. По сути, все банки сегодня уже – банкроты, и только махинации с отчетностью позволяют скрыть последствия этой масштабной преступной практики.
Но эта ситуация вообще-то общеизвестна, и в Европе бытует стойкое мнение, что проблема исходит от системы МВД. Я тоже придерживался этой гипотезы, но странное поведение приспешников господина Игнатьева навело меня на совершенно новую гипотезу. Если бы все дело было в МВД, Игнатьев вряд ли бы так дергался. Да и реализовать такой масштабный кидок всей банковской системы без участия руководства ЦБ было бы не просто. Похоже, что вся эта операция крышуется как раз на уровне руководства ЦБ.
Эта гипотеза объяснила бы все выкрутасы оргкомитета Конгресса, странные метания с аккредитацией и всю немотивированную враждебность. Однако, пока что гипотезой она и остается, так как доказательств у меня нет, да и быть не может: я все же не следственный орган :)
Другим странным сюжетом Конгресса оказались слухи о том, что глава ЦБ Армении приехал на него на самом деле лишь для того, чтобы под благовидным предлогом встретиться с Игнатьевым для обсуждения обстоятельств и подробностей предстоящего государственного банкротства Армении. Поначалу я не придал значения этим слухам, но когда стало ясно, что оргкомитет предпринимает усилия, чтобы я не мог встретиться с Саркисяном и получить у него разъяснения из первых рук, ситуация обрела интригу.
Мотивы оргкомитета Конгресса могли быть разные. Если слухи о предстоящем банкротстве Армении соответствуют действительности, то желание изолировать Саркисяна могло быть вызвано неверием господ из оргкомитета в способность руководителя армянского ЦБ самому грамотно отпиарить ситуацию. Поэтому они посчитали, что слухи и недоговоренность лучше, чем то, что мог бы сказать Саркисян.
Если же слух все же не соответствует истине, и Армения далека от государственного банкротства, то сочетание появления этого слуха с отсечением Саркисяна от прессы может означать осуществление специальной атаки на доброе имя ЦБ Армении и его главы. В любом случае, теперь подозрения о трудностях Армянского ЦБ стараниями оргкомитета Конгресса остались, и ЦБ Армении придется приложить немало усилий к тому, чтобы выправить ситуацию.
В любом случае остается вопрос – а что вообще делал руководитель ЦБ Армении на этом довольно-таки сомнительном мероприятии? Почему он на него явился, в то время как большинство его коллег решили избежать этого самого сомнительного участия? Какие проблемы заставили господина Саркисяна ради встречи с Игнатьевым приехать на Конгресс?
Саркисяну не дали шанса ответить на эти вопросы. Ответит ли за него кто-то?
Отделенный Week-endом от Банковского Конгресса Международный экономический форум явил собой разительный контраст с последним как по уровню организации, так и по масштабу. Я участвую в обоих мероприятиях с прошлого века, и помню те времена, когда эти два события в жизни Петербурга были равнозначны по масштабу и соперничали по значительности и уровню. Но с той поры усилиями своего оргкомитета Банковский Конгресс очевидным образом захирел, да и положение его участников в мире бизнеса серьезно пошатнулось. В то же время МЭФ все эти годы шел на подъем, а в этом году пережил качественный скачок.
Как и любой качественный скачок, новый формат МЭФ может быть предметом споров и двойственных оценок, хотя общий баланс, несомненно, выглядит положительно. Спорным моментом является сама новая концепция МЭФ, выдвинутая Германом Грефом и реализованная под его руководством. До прошлого года МЭФ представлял собой явление достаточно специфическое, уходящее корнями в русский образ жизни. Было в нем что-то и от светских раутов, и от партхозактива, и от тусовки с домашней атмосферой. Этот формат обеспечивал прежде всего насыщенный неформальный контакт.
Греф решил полностью порвать с русской спецификой МЭФ и организовать его по образцу Франкфуртской Messe, торгово-промышленной выставки, для чего и перенес его из дышащих традицией залов Таврического во вновь отстроенные павильоны Ленэкспо. Разумеется, соперничать с Messe по масштабам и размаху сделок невозможно, в силу чего МЭФ был этой концепцией поставлен в заведомо проигрышное положение к своему прообразу. Оставаясь в национальном формате, МЭФ с этой точки зрения был в положении более выигрышном.
С другой стороны, новый формат МЭФ оформляет смену поколений политико-экономических элит, окончательное вытеснение старшего поколения новым, ориентированным еще с юности на воспроизводство европейских, прежде всего немецких образцов. Оформляет он и тот факт, что бизнес в России становится более формализованным, приближаясь в этом плане к западным образцами теряя свою избыточную личностную составляющую.
В плане критики стоило бы добавить, что более продуктивным было бы не лишать Петербург его специфически национального способа бизнес-общения ради создания своей Messe, а сформировать петербургскую Messe с нуля. В этом случае Петербург имел бы два сильных мероприятия в июле, дополняющие друг друга – одно в европейском, другое в национальном формате. Впрочем, со временем к этой идее неизбежно еще вернутся.
Но критика нового формата МЭФ этим, собственно, и исчерпывается. Что касается реализации нового формата, то она вполне соответствует европейским требованиям. Конечно, не обошлось без привычных россиянских накладок, типа прорвавшей перед входом в Ленэкспо аккурат к приезду высоких гостей трубы или нервного поведения служб безопасности в непривычном для них пространстве выставки (в давно нашпигованном отлаженной техникой безопасности Таврическом они выполняли свою работу незаметно). Но старания дирекции Ленэкспо были выше всяких похвал, и в целом мероприятие соответствовало и уровню и масштабу.
С моей точки зрения, главным событием МЭФ стала речь Дмитрия Медведева. Была она внятной и достаточно четкой, хотя кое-где и излишне дипломатичной. А может и не излишне: в программной, по сути, речи явного кандидата в президенты не всегда допустимы столь же точные и жесткие формулировки, как в писаниях независимых аналитиков. Но главное Медведев все же сказал.
Прежде всего, Медведев признал ошибочность денежной политики предыдущих 15 лет с ориентацией на доллар как резервную валюту. А признав, сделал и следующий шаг: объявил курс на переход к мультивалютной резервной системе, сделал заявку на превращение рубля в одну из мировых резервных валют.
Конечно, у нынешних властей нет инструментального, технологического ресурса для реализации такой задачи. Но пока что важно другое: реальность берет свое, хотя и поздно, и в головах кремлевских администраторов начинается запоздалый поворот к реалистической экономической политике.
За этим стоит большее, чем просто мнение. За этим стоит опыт поколения. Точнее, даже двух поколений.
Мы с Медведевым погодки. Только жизненный опыт у нас разный, и это долго определяло разницу во взглядах на вещи. Мне довелось бороться за выбор будущего пути Россией во время становления нынешнего государства. Я отстаивал линию на суверенную политику, резервную валюту, экономический эгоизм, постиндустриальное развитие. Тогда я и мои друзья проиграли, возобладала линия на ограниченный суверенитет, чужую резервную валюту, распродажу Родины за чужую валюту, роль сырьевого придатка Европы. Но возобладала не окончательно: сложившаяся государственная система стала продуктом компромисса, сохранив потенциал для превращения в современную и эффективную державу.
Медведев пришел в политику, когда эта система давно устоялась, пришел не как борец, а как член команды, чиновник и администратор. Его политический опыт сложился уже в XXI веке, как продукт столкновения принесенных в Кремль иллюзий и жесткого прессинга реальности, которая все более и более давит на руководство страны, заставляя его сознать тупиковость выбранной в начале 90х стратегии и близость общего краха, на некоторое время оттянутого «премией от внешнего мира» в результате высоких цен на нефть. И это давление заставляет искать способы перейти к более адекватной стратегии развития.
Риторика Кремля уже давно эволюционировала в сторону той политической линии, которую мы отстаивали десятью-пятнадцатью годами ранее. Практика – еще нет. У Кремля нет ни идеологического, ни кадрового обеспечения для проведения такой политики.
Речь Медведева, конечно, не является ни его личным мнением, ни результатом его единоличных размышлений. Это – результат эволюции, опыта всей кремлевской команды, состоящей не только из его ровесников, но и из ребят на 10 лет старше, которые и составляют костяк того поколения, которое приняло власть в 1999 году – поколения тех, кто служил государству в окаянные 90-е. Сегодня они осознали, что унаследованные ими от предыдущего поколения формы государственности и политики не просто порочны, но смертельно опасны и для страны, и для их будущего. И они ищут выход, начиная понимать: либо они его найдут, либо их самих сметет скорое обострение кризиса. Очередной крах на бирже, разразившийся в день открытия МЭФ, служит очередным звонком к наступающим проблемным временам.
Может так статься, что именно Медведев возглавит Россию в те времена, когда будет решаться – быть ли ей великой и богатой, или же не быть вовсе? И от того, насколько далеко зайдет он в своей решительности и осознании сути вещей, может зависеть исход этого выбора.