Музыка началась с подачи документов в институт. Это был серьезный джаз. Не стандартный. У нас двоих их просто не приняли. Где комсомольские учетные карточки? Мы были из того класса, который целиком в комсомол не приняли. Перейдя в математическую школу, просто забыли про это. Но, как все, платили взносы, никто не спрашивал билеты, мы принимали активное участие в общественной и политической жизни. Об этом было в наших «комсомольских» характеристиках. Без комсомола в институтах с военными кафедрами не диплом выдавали, а справку. Учился там-то и тогда-то. Отслужи в армии, а диплом после службы.
Вот уж точно. Кажется, Малер утверждал, ищите музыку в паузах. Она и возникла. Эта самая пауза. Мы, двое, медалисты с математическим уклоном испортили кому-то, какие-то показатели. Вмешалась парторганизация. Отправили в райком, там подняли документы по тому самому классу, и поскольку приводов в милицию не было, тут же приняли в комсомол. Веселый дядька, первый секретарь, лично в присутствии своей секретарши. Спросил, почему же не пришли раньше? А что сказать? Некогда было! Засмеялся и со словами «Ну понятно, самые занятые у нас! Всякое в жизни бывает, старайтесь, учитесь и трудитесь на благо комсомола и себя» и вручил нам билеты с карточками. Я почему-то ответил «Рады стараться!». Секретарша погрозила пальцем «Ну, ну».
Медалистам можно было сдавать только математику письменную и устную. Если были только пятерки, ты уже студент. Тут опять джаз, для меня более мощно. На письменной выбрал вариант, легкое быстро порешал. И занялся замысловатой задачкой. Ответ получился очень громоздкий, даже с логикой. Сдал бумаги. Свободен. Прихожу в назначенный день, а меня в списках сдавших нет. Значит два бала, не сдал. Конечно, возмутился и в приемную комиссию. Поднял шум, прошу объяснений. Показывают правильный ответ. Но мой правильный другой! На шум вошел председатель приемной комиссии. Оказалось, на доске в моем варианте, в исходных условиях была ошибка, и все переметнулись на другие варианты, ошибку обнаружили и исправили уже потом. А я так увлекся, что этого и не заметил. Единственным, оказался на этом варианте и решил эту задачку в не исправленном виде. Председатель освободил, от устного экзамена и сказал, что я уже принят. Свободен. Так закалялась сталь!
С этим председателем столкнулся еще раз. Собрался ехать на заработки, нужно сдать математику раньше. От него зависело разрешение, у нас он не преподавал. Пришел к нему на лекцию. Утро, а уже жарко, май месяц. Вошел он почему-то в черном длинном пальто и в шляпе. Как Чеховский «Человек в футляре», не хватало трости. Сразу к раковине, смачно долго пил, красный, вытер лицо шляпой. Красавец, черные кудри, глаза горят, видимо, после вчерашнего. Студентки целыми факультетами в него влюблялись, не замеченные им, готовы были вешаться пачками, но ректорат с деканатами предусмотрительно повыдергивал крючки в потолках и на стенах. Только поэтому и проскочили непрерывные Адажио по ушедшим. В перерыве, подошел, он узнал меня, и вопрос решили.
Студенчество же началось яблочным колхозом. Вторая половина августа. Вкуснее яблок не встречал. Огромные, тяжелые и сочные. Хутор в 100км от города. Нас 17 человек. Парни жили в хлеву, студентки не далеко, в хате. По вечерам пили дешевый портвейн, пели хором и сольно, танцевали и играли в ручеек. Руководителем был молодой преподаватель физики. Очень нас стеснялся. Посетили на кварцевой горе памятник, где Хмельницкий воссоединил Украину с Россией. А работали так, что задолжали колхозу за еду. В колхозах очень романтично.
Второй колхоз был серьезнее. 200 км от города. Ехать в открытых грузовиках. Накануне отъезда я заболел. Когда температура упала, в деканате узнал, куда ехать, купил три бутылки перцовки и вперед. Из Ростова до Семикаракор теплоходом. Наступил вечер. До колхоза километров двадцать, доехать нечем. Географию учил? Астрономию тоже? Медаль получил? Проверка боем. Решил ориентироваться на местности по звездам и часам. Дорога проселочная, и пошагал. Меня догнал «Москвич». Два мужика, туда же, дороги не знают. Я сказал, что в курсе. Взяли, повезло. Просил два раза останавливаться, на развилках и поворотах требовалась корректировка. Они были, видимо, двоечниками, выкинули меня из авто и поехали обратно.
Темнота приличная, луна серпом, не полная, но как-то светит. Млечный путь, полярная звезда и время. Запахи пашни и сена, цикады. Красота, что еще надо? Иду бодро, пою частушки и всякое такое. За полночь увидел, огни селения, а ближе, двух пьяных догнал. Комбайнеры, задержались на работе. Довели до клуба.
Жара, везде двери открыты. Определил, где спали парни, по храпу, девчонок решил не беспокоить. Нашел выключатель, яркий свет, заорал «Подъем!». В меня полетела обувь и крики в ответ. Спали на полу, на матрацах. Но когда показал бутылки, многие расслабились. Тут же и выпили. Началось, что, да как?
Сентябрь. Когда учиться уже начнем? В клубе радиола и пластинки. Колхоз виноградный со своим винодельческим заводом. В магазинах был сухой закон. Пьянки местного населения не должны мешать сбору урожая. А нам можно. В магазинах бутылок на витринах не было. Нашли разливное. Поскольку посуду мы с собой не взяли, носили ведрами, выданными завхозом для мытья полов.
Как-то вечером, с одноклассником, тоже математиком, медалистом прилично проигрались в карты двум парням. У нас таких денег с собой не было. Договорились рассчитаться по приезде, в институте. Они, как оказалось, были нашими руководителями. В этот год они окончили институт, и остались работать на кафедрах. В те времена, работу в институте предлагали выпускникам склонным к научным исследованиям и способным к преподавательской деятельности. Оба удовлетворяли таковым требованиям. По приезде мы рассчитались в общежитии отменной выпивкой, за хорошее знакомство.
Дружеским и демократичным отношениям преподавателей и студентов в немалой степени способствовала продажа пива и вина в студенческих столовых корпуса «В». Было такое. Одна в подвале. Потом стала ОНИЛ «Системотехника». Сейчас там не понятно, что. Другая. Прямо над ней. В обеих можно было перехватить стаканчик портвейна. Между парами, например, по математике и английскому. Аудитории были в этом же корпусе.
Весьма уважаемой преподавателями и студентами была пивная на розлив. Бывшая трамвайная диспетчерская, единственное строение, на трамвайном переулке. Когда-то трамваи объезжали Старый базар по Октябрьской площади, находившийся прямо на месте сквера. Памятник Ленину тогда еще был у парка. Пивная была как раз там, где сейчас угловой жилой дом с магазинами и кафе в подвале, по левым сторонам Украинского и Петровской. Трамваи убрали, а переулок остался. Старый базар перенесли и сделали Казачьим. Туда же переехали молдаване, торговавшие на розлив прекрасным, кустарным, сухим вином. Красное - 20 копеек стакан, белое - 25 копеек. При стипендии 30 рублей.
В музыкальном смысле студенчество началось с концертов в городском ДК, там уже стали выступать зарубежные артисты. Особо веселыми были югославы и немцы, часто на подпитии. Один из таких, любимейший в нашей стране, пел и шел по барьеру оркестровой ямы, не удержался и грохнулся туда вместе с микрофонной стойкой, под восторженные вопли публики. Кажется, после этого случая яму ликвидировали. Сильно ушибся, концерт прервали, мы пошли в буфет и увидели там пострадавшего и музыкантов. Они пили сухое, красное, алжирское гранеными стаканами с зельцем и конфетками. Мы присоединились к ним и вскоре вместе допели прерванную падением песенку на югославском языке, певец дирижировал. А потом исполнили несколько песен на итальянском из репертуара Дж. Моранди.
За одну знаменитую певицу сосед отсидел 15 суток. Хулиганство в трезвом виде. Она пела под чиркающую пластинку, а музыканты старательно делали вид, будто извлекали звуки. В 60-е годы фанера уже была. Сосед с балкона, стоя, очень громко, в позе В.И. Ленина на постаменте, протянув руку в сторону сцены, кричал «Халтура!». К нему присоединился весь зал. Он оказался зачинщиком срыва выступления певицы из-за рубежа.
Хорошо запомнился концерт польской рок группы. У меня была их пластинка, в духе британских Faces и Troggs. Предтечей припанкованного тяжелого рока. Но в первом отделении они аккомпанировали известной и очень красивой польской певице в бальном одеянии с ласковыми песенками. Сами были в строгих светлых костюмах. Типа наших ВИА.
После антракта вышли босиком, в рваных джинсах и рубахах, вместо гитарных ремней были пулеметные ленты. Вынесли много шампуров с нанизанными на них цветочками, втыкали их в сцену. Исполняли только свое, на польском. Очень мощно. Такая музыка призывали к протестным настроениям. Призыв частью публики был принят.
Объект протеста находился в первых рядах партера. Это были очень значительные люди типа секретарей и председателей, завскладов и завмагов. Мужчины с серьезными лысинами и намерениями, дамы с мощными бюстами и волевыми подбородками, в шиньонах. Тяга даже у них, все же к року была.
Один из нас, очень предусмотрительный, принес несколько коробок с мятными конфетами «Цветной горошек». Мы сидели на балконе и принялись жменями метать этот горошек в эти самые лысины с шиньонами. Что тут началось. Конечно, мы готовы были в любую секунду броситься к пожарным выходам.
Но тут, вспыхнул и погас один из юпитеров (прожектор для сцены), а потом еще почему-то загорелся занавес. Персонал выключил электричество, погас свет, остался тусклый, дежурный. Музыка затихла. Стало не до конфет. Раздались крики «пожар!», публика бросилась к выходам. В зал не могли прорваться пожарные. Тогда во время таких концертов дежурили пожарные машины и скорые помощи. Единственно, кто был спокоен, так это музыканты. Видимо, была подготовка или сами из пожарных. Один из них положил гитару на пол, подошел спокойно к пылающему занавесу, сорвал и быстро замотал его, и тот погас. Только было много дыма.
К нам подбежали два молоденьких милиционера, надо было сдаваться. Но один из них, изъяв коробки, набрал жменю и запустил конфетами в партер. Наверное, он тоже решил выразить протест. Все вокруг засмеялись и одобрили поведение милиции.
Тут включили свет, пожарный объявил перерыв для проветривания зала. И концерт продолжился, уже для настоящих любителей рока, публика частично поредела. Значительные люди приходили на концерт, может, затем, что у них все иностранное вызывало трепетные чувства, как все прогрессивное. Оказалось, проявление прогресса бывает разным. Мы же пришли послушать музыкантов, выразить свое признание и взаимопонимание.
Проскочил и мягкий джазок. В корпусе Г появилось объявление, о конкурсе Проектов Парковых аттракционов. Сроки, спецификации и суммы премий! Только для студентов и аспирантов. ППС предложено было отдохнуть. Мы с приятелем и соседом решили принять участие. В это время мы увлекались изготовлением икон под старину. Он рисовал, даже писал, акварелью на слегка мятом мелованном ватмане, а я после высыхания, слегка обрабатывал мягкой шкуркой, окунал в бесцветный лак цапон, приклеивал к старым найденным на помойках деревяшкам и возвращал автору. Тот художественно обрабатывал паяльной лампой и реализовывали по ценам до 5 рублей за штуку. Доход, за вычетом прямых затрат, пополам. Короче, бездельничали, одна учеба.
Свободные от забот мозги предложили сразу два аттракциона силомер и танцующие на бревне. Были в моде японские авторучки для матросов торгового флота с девчонкой, когда ручка вверх пером она в купальнике, когда начинаешь писать, купальник исчезает. Банально и никаких усилий. Были в моде и силомеры. Мы решили объединить два развлечения. От пружины через датчик уходил сигнал пропорциональный приложенной силе, на усилитель тока и соленоидом перемещал изображение купальника вниз. Слабак мог, разве что, только обнажить груди. Единицам давалась возможность раздеть девицу полностью. Конечно за деньги. Экономический расчет мы приложили вместе с калькуляцией. Обслуживающему персоналу предложили иметь регулятор чувствительности, дабы калибровать степень усилия, для толп подвыпивших хилых интеллигентов, стаек хитрых бабников, или команд натренированных спортсменов.
Бревно большого диаметра, вращается от электромотора постоянного тока, над бассейном с водой или фонтаном, в ту или иную сторону, меняя угловую скорость в такт любой мелодии выбранной публикой или самим испытуемым. Можно менять и скорость вращения. Над бревном, вдоль него, имеется перекладина, на которой можно повиснуть, если подпрыгнуть, и повисеть вниз головой, уцепившись и ногами и руками и передохнуть или подобрать такт и продолжить движение, танцуя вдоль бревна. Цель, в танце пройти до конца (5 метров) и вернуться на исходную позицию. В качестве страховки предлагалась резиновая груша, типа клизмы, которую держал в руку испытуемый на длинной трубке. В любой момент грушу можно было нажать, срабатывал датчик давления и выключал мотор. По периметру бассейна спасательные круги.
Нами предлагались аттракционы массового веселья широким социальным слоям, при разнообразном показателе IQ.
Оформив за пару дней необходимую документацию, сдали в профком оба проекта. Каково же было наше удивление, силомер занял 2 место и мы получили 250 рублей. Фантастика, сумма соответствовала 50-ти фальшивым и не законно реализованным иконам. Мы сделали открытие, что честно жить рентабельнее, выгоднее, в соотношении прибыли к затратам, включая суету. В последствие узнали, честная жизнь не так уж и радужна, первое место досталось какому-то военно-оборонному НИИ с нашим же бревном. Девицу в купальнике заменили на мужика, стоящего на одной ноге, и у него не купальник исчезал, а в зависимости от приложенных усилий, надувались резиновые бицепсы с трицепсами. И отменили музыкальную часть. В пилотном варианте мы предлагали, при слабом результате «Ты моя мелодия», при среднем «Ой, кто-й то с горочки спустился», при сильном «Шумел камыш, деревья гнулись». Первый студенческий заработок! Мы потирали руки в предвкушении значительных финансовых потоков. В дальнейшем.
Фото моё