Вот и пришло время, когда всех нас, «самоизолированных» выпускают на свободу.
Стала появляться у некоторых первая работа, пошли первые денежки, взяты первые кредиты на выплату работникам заработной платы, а также прилетели первые весточки из налоговой о начисленных и доначисленных, и переначисленных налогах.
Учитывая, что Почта России также была на самоизоляции, ввиду возраста там работающих, а также отсутствие на почте интернета, ввиду того, что все деньги ушли стройными рядами на премии руководству, до работников всяких там Фондов, а также местных налоговых, управляющих компаний и расчетных центров так и не дошли указания о том, что надо бы прекратить грабить граждан, хотя бы на период пандемии.
И все-таки граждане радуются свободе, при этом каждого мучает вопрос: «А что будет завтра и послезавтра?».
И все наше дружное в этом вопросе руководство в один голос говорит о том, что:
Безусловно не очень понятно, откуда такая уверенность?
И тут в дело вступают зарубежные специалисты и эксперты.
Так, специалисты Boston Consulting Group провели даже исследование, в результате которого установили, что в России, после окончания пандемии коронавируса ничего, напоминающего «экономический кризис 90-х годов», не будет.
Но что же тогда будет завтра?
И с чего это вдруг заморские эксперты так озаботились нашим будущим?
Вообще-то фраза «Всё будет хорошо!» очень-очень знакома, прямо скажу, до боли душевной.
Не всем, конечно, но тем, кто в далеком 1991 был взрослым или пребывал в возрасте, когда понимаешь, «что такое хорошо и что такое ПЛОХО», знакома не понаслышке.
Я очень хорошо помню январь 1991 года.
После отставки Николая Ивановича Рыжкова, в декабре 1990, на пост Председателя Совета Министров СССР, с согласия Верховного Совета СССР, 14 января 1991 года был назначен Павлов Валентин Сергеевич.
Тогда же Совет Министров был переименован в Кабинет Министров СССР, а Председатель Совета Министров - в Премьер-министра СССР.
Сразу скажу, что не долго «прожила» должность Премьер-министра, как и сам Павлов пробыл не долгое время в этой должности.
В течение первой недели после назначения, Премьер-министр В.С.Павлов неоднократно и публично заявлял, что никаких денежных реформ в государстве не планируется, что цены повышаться не будут.
Даже в одном из своих выступлений в программе «Время», в порыве «искренности» заявил, что «дает руку на отсечение», что никакие реформы, ухудшающие положение граждан, Кабинетом министров проводиться не будут.
Короче: «Всё будет хорошо!».
Но спустя ОДНУ неделю после назначения Павлова, 22 января Президент М. Горбачев подписал Указ об изъятии из обращения и обмене 50 и 100-рублевых купюр. Сроки обмена были установлены с 23 по 25 января. Всего три дня: со среды по пятницу!
Обменять купюры можно было не более 1000 рублей на человека. Остальные деньги можно было обменять только после решения специальной комиссии до марта 1991 года.
О подписании Указа было сообщено по телевидению в 21 час по московскому времени того же дня, когда практически все финансовые учреждения и магазины уже были закрыты
Я хорошо помню, как маму срочно вызвали на совещание, и она приехала поздно. Родители долго обсуждали вопрос обмена денег, но мы дети, подробности не слышали, так как находились на втором этаже дома. Но наутро мама с нами беседовала и рассказывала об этом событии.
В этот день мама на работу на станцию не поехала, осталась в городе, а папа уехал очень рано. Мы же в школу не пошли.
Наличных денег дома у нас было немного, но и эти деньги поменять было трудно. Несмотря на короткие сроки обмена, руководством Чернобыльской станции были подготовлены документы и, в порядке исключения, станция получила возможность провести обмен крупных денежных купюр на другие купюры, так как в то время многие вахтовики получали заработную плату наличными деньгами в крупных купюрах: их везти, и прятать проще.
Впоследствии было объявлено, что такая срочность и такие короткие сроки обмена были установлены в связи с тем, что из-за границы были ввезены большие партии фальшивых купюр и надо было быстро их изъять.
Но вот вопрос о том, зачем было отключать телефонную связь в Москве, мне до сих пор не ясно.
Также до сих пор не ясно, почему Павлов на совещании не обратил внимание на позицию Госбанка, которую специалисты этого учреждения довели до сведения участников секретного совещания: нет никакого заговора. Проводить такое срочное изъятие крупных купюр не нужно.
Но у Павлова была своя теория заговора, свои убеждения и, видимо, свои цели.
Второй «неожиданной акцией» Кабинета Министров стала реформа цен на основные продовольственные и потребительские товары, а также услуги. Эта акция была проведена после 1 апреля 1991 года и привела к тому, что подъём цен составил в 2, а то и в 3 раза.
Безусловно, такие вот непродуманные шаги и суматошные реформы сказались не только на отношении простых граждан к государству, но и заставили лидеров союзных республик крепко задуматься над дальнейшей судьбой своих государств в составе СССР.
Впоследствии политики и историки вполне справедливо оценили реформы Павлова, как несостоятельные и подрывающие доверие граждан к союзному руководству, что в свою очередь оказало значительное влияние на весь ход дальнейших событий.
Ну, а дальше у Павлова был ГКЧП.
Павлов, как Председатель Кабмина, в отсутствие Президента СССР М.Горбачева, создал Государственный комитет по чрезвычайному положению и сам вошел в его состав.
Но по иронии судьбы оказаться в активных деятелей ГКЧП ему так и не удалось.
Но это уже совсем другая история, в которой ни для В. Павлова, ни для нас с вами не было «ВСЁ ХОРОШО!».
Так вот, когда я слышу фразу «Всё будет хорошо!», у меня перед глазами появляется темнота и внутри холодеет: значит что-то, кто-то замышляет!
А у вас, дорогие читатели, возникает чувство счастья, когда вы слышите эту фразу от наших политиков, или всё же есть определенная настороженность?
Поделитесь своими мыслями, как вы думаете, что будет после окончания пандемии?