Прошло несколько часов, как 74-пушечный английский линейный корабль «Нортумберленд» отбыл из Плимута. Его долгое плавание, начатое утром 9-го августа 1815 года, имело конечной целью прибытие на расположенный в южной Атлантике остров Святой Елены. Закончив обед, специально приготовленный в честь его пребывания на судне, низложенный Император Франции Наполеон I, в сопровождении небольшой свиты и своего адъютанта Анри Бертрана, вышел на палубу. На море, впереди и позади «Нортумберленда», то совсем близко от него, то поодаль, видны были паруса девяти военных кораблей эскорта. Во множестве попадались и другие суда. В этих водах пролегали пути, ведущие к портам Англии и Франции, поэтому движение было весьма оживлённым.
Бонапарт, заложив руки за спину, смотрел то на вспененную кораблём воду, то всматривался в даль необъятного морского простора. Тёплый ветер гнал волну в попутном направлении. Снасти, с момента отхода, вначале робко, а дальше под напором ветра всё увереннее и громче затеяли исполнять свою вечную морскую песню, скрипя на все лады каждою своей частью. Воздух пах смолой, краской, пенькой и отсыревшей парусиной.
Внимание Анри Бертрана привлекло необычное судно. Поначалу ему показалось, что оно без движения дрейфует на их пути – паруса были спущены, а над палубой клубился дым. Это пожар, подумал Бертран. Но спустя некоторое время, когда расстояние сократилось, он столь удивился увиденному, что счёл возможным обратить на странное судно внимание Наполеона. Однако, чтобы не оказаться в глупом положении из-за своей слишком смелой догадки, не стал делать этого немедленно.
По мере сближения, Бертран всё отчётливее различал детали. Судно, несомненно имело встречный ход. С боку, который он мог разглядеть, в центре корпуса вращалось большое мельничное колесо. Над палубою возвышалась труба из которой исходил серый угольный дым. Полосатый флаг Америки и двадцать две пушечные амбразуры по борту, обращённому в сторону «Нортумберленда», говорили о том, что им встретился самоходный американский военный корабль.
Бертран наконец решился. Он сзади подошёл к Наполеону и произнёс:
- Ваше Величество, Вы видите это? - он рукой указал на диковинный корабль.
- Да, Бертран, я вижу. Это судно идёт без парусов на паровой тяге, - ответил Бонапарт.
Ещё через минуту, когда на борту уже можно было прочесть название корабля, Наполеон произнёс его вслух: «Фултон I».
*****
Двенадцатью годами ранее, в невыносимо жаркий августовский день 1803 года, в Париже, по обеим сторонам набережной Сены, оглашая восторженным гулом прилегавшие кварталы и улицы, продвигалась толпа зевак. Ажиотаж был вызван небывалым событием – по реке, без парусов, против течения, двигалось самоходное судно. Это был плод многолетних опытов инженера и изобретателя Роберта Фултона.
Необычное событие не осталось незамеченным. В применении машин, внедрении новой машинной техники в производство Франция заметно отставала от своего лютого врага - Англии. Ознакомившись с изысканиями Фултона в области паровой тяги, ученые Французской академии наук - Карно, Вольней, Перье, Прони и другие дали высокую оценку проведенному им эксперименту. По их мнению дальнейшая работа в этом направлении сулила грандиозный технический прорыв во многих отраслях промышленности и, в первую очередь, в морском транспорте.
Фултон, имея в распоряжении прототип первого в мире самоходного судна, располагая множеством опередивших время разработок в конструировании подводных аппаратов и применении изобретённых им мин и торпед, планировал предложить свои услуги Наполеону. Инженер рассчитывал, что его проект создания флотилии военных паровых судов поможет, наконец, революционной Франции получить решающее преимущество над Англией не только на суше, но и на море. Однако, добиться личной встречи с первым лицом государства было не так просто.
Хорошо осведомлённый маршал Огюст Фредерик Луи Мармон отлично понимал, что никакая другая проблема не стояла для наполеоновской Франции так остро, как проблема морского соперничества с Англией. Все задачи борьбы против Англии в конечном итоге упирались в несомненную слабость французского флота по сравнению с английским. Мармон прекрасно сознавал, какие спасительные возможности открывало Бонапарту изобретение Фултона. Благодаря его ходатайству, Наполеон, наконец, нашёл время принять изобретателя.
*****
Встреча состоялась во дворце Тюильри ранней весной 1804 года.
Фултон был деловым и решительным человеком, твёрдо убеждённым в правоте своих идей, к тому же и не робкого десятка. Едва только перешагнув порог кабинета, Фултон обратился к Бонапарту со словами:
"Сир, Вы великий человек, если Вы окажете мне поддержку, Франция сможет иметь самый большой и могущественный флот в мире. Я предлагаю Вам создать паровой военно-морской флот Франции. Боевые корабли, движимые паром, помогут поставить Англию на колени".
С этими словами Фултон решительно подошёл к небольшому овальному столу, разложил принесённые с собою чертежи и приступил горячо убеждать Первого Консула в блестящих перспективах своих изобретений.
Вероятной его ошибкой стало то, что так долго ожидая встречи, и наконец получив её, Фултону хотелось представить Наполеону сразу все свои наработки. Но, если пар, как движитель судна, ещё мог произвести некоторое впечатление на Бонапарта, то подводные лодки на мускульной тяге, торпеды и мины, назначенные из под воды атаковать английские корабли, показались ему фантазиями и породили сомнения в отношении всех предложений Фултона.
Наполеон не имел привычки вежливостью фраз маскировать свои мысли. Выслушав изобретателя, взглянув на макет двигателя, изучив чертежи подводных лодок, мин, торпед и колёсного парохода, Бонапарт иронично и раздражённо произнёс:
«Откуда в сигарном дыму может взяться сила, способная двигать корабль? Это же смешно!... Во всех европейских столицах полно авантюристов. Бегают по миру и предлагают правителям мнимые изобретения, которые существуют только в их фантазии. Это одни шарлатаны и обманщики, жаждущие только денег. Похоже, Вы – один из них».
С каждым словом Наполеона Фултону всё более становилось не по себе. Чаще всего ему приходилось иметь дело с тупыми скептиками, глумившимися над его идеями. Но то были ограниченные мало образованные люди. Здесь же перед ним сидел человек передовой мысли, один из умнейших людей эпохи, который, вопреки его ожиданию, проявил глухоту и дремучее непонимание значения новых технических сдвигов. Все планы на поддержку, все мечты и надежды рассыпались в прах.
Между тем, Наполеон продолжал:
«Каждый день мне в кабинет доставляют военные прожекты, при помощи которых я якобы покорю весь мир, включая Америку. Только вчера я прочитал записку французского ученого, предложившего мне пересадить кавалеристов Мюрата на прирученных дельфинов. Ознакомившись с вашим проектом, я понял, что пар на военном флоте и дельфины под кавалеристами одного поля ягоды. Я не сомневаюсь, что Вы, Фултон, безумны, а умалишенные изобретатели в Париже мне не нужны. Советую вам в кратчайший срок покинуть пределы Франции».
*****
Миссия маршала Мармона по постановке новых технических идей на службу Франции была провалена. При первой же встрече с Бонапартом он услышал от него такие слова:
«Мармон, о Фултоне не хочу больше слышать ни слова! Его изобретения слишком ненадежны в военном отношении, чтобы относиться к ним всерьёз».
Позже, возвращаясь в своих мемуарах к этому случаю, Маршал Мармон напишет:
"Я видел, как Фултон ходатайствовал о проведении опытов с пароходом. Первый консул отнесся к Фултону как к шарлатану и не желал ничего слушать. Я дважды вмешивался, но мне не удалось поколебать мнение Бонапарта. Нельзя даже представить себе, что бы произошло, если Наполеон позволил себя вразумить и использовал бы флотилию паровых судов в качестве составной части проектируемых средств вторжения в Англию. Но тогда Первый консул, оставшись глухим, сам упустил свое счастье".
А что же Фултон? Являясь сторонником демократических идей и убеждённым республиканцем, после встречи с Наполеоном он решил, что отказавшись прибегнуть к самым современным средствам борьбы с мировыми монархиями, Бонапарт предал дело революции. Фултон утратил интерес к Франции. Он перебрался в Америку, где к его изобретениям отнеслись с должным интересом. В итоге, спустя всего три года, по реке Гудзон стал курсировать пароход Фултона «Кларемон».
*****
Невысокие волны плавно баюкали судно. Наполеон, не меняя позы, поворотом головы сопровождал уходящий вдаль встречный пароход. Английские матросы и офицеры, находившиеся в это время на палубе, проследовали на корму, чтобы как можно дольше наблюдать эту американскую диковину.
Проводив взглядом «чудо-пароход», Император сделал шаг к своему адъютанту и с горечью сказал ему:
«Вы знаете, Анри, изгнав 9 лет назад этого Фултона из Тюильри, я собственноручно скинул со своей головы императорскую корону»
17 октября 1815 года Наполеон был высажен на остров Святой Елены. Перед тем, как сойти на берег, он некоторое время молча стоял, осматривая место своей ссылки. После этого он сделал решительный шаг вперед — шаг по дороге, уводящей в никуда, шаг в небытие.
В заточении, по долгу оставаясь наедине со своими мыслями, всеми покинутый и как ему казалось всеми забытый, Наполеон вновь и вновь будет вспоминать этого напористого, не понятого им Фултона, благодаря которому он мог, но сам не пожелал стать властителем мира.
Жить бывшему Императору Франции оставалось пять с небольшим лет. Он умер 6-го мая 1821 года.
Голубое. 05.2020 г.
ХВГ.