Трудно сказать почему, но в сознании большинства туристов посещающих Лондон будничные вещи и явления часто заслоняют подлинные символы города. Во всяком случае известность Собора Святого Павла не идёт ни в какое сравнение с популярностью городской телефонной будки или местным такси — кэбом. Не каждый даже объяснит, что это за собор и чем он знаменит.
Как и всякая большая стройка, Сент Пол стал результатом коллективного творчества. Персонализированное авторство всегда связывают с проектной частью работ. Но даже в этом случае архитектору редко удаётся быть причастным ко всему процессу, который нередко затягивается на десятки и сотни лет. Кристоферу Рену повезло, он сопровождал своё детище «от» и «до» и никогда не отдавал на откуп кому-то другому однажды начатое дело.
Поначалу речь шла лишь о реконструкции старого собора, который стоял на том же месте, что и нынешний, уже не одно столетие. Работу поручили Рену и он приступил к планированию сразу после возвращения из Франции, где изучал опыт великого Бернини. Но в августе 1666 года в Лондоне случился пожар, самый разрушительный за всю историю Сити.
По воспоминаниям современников свинец, покрывавший крышу храма, буквально раскаленной лавой тек по улицам города. От многих построек буквально камня на камне не осталось. Зато, едва стихия улеглась, на рассмотрении у короля лежал реновский план восстановления, а по сути совершенно нового, района Сити.
В документе чувствовался размах, прежние узкие средневековые улочки должны были уступить место просторным 90 футовым авеню. Единственное:, что смущало отцов города - требовались большие полномочия, чтобы провести принудительную скупку участков, а это неизбежно упиралось в возможности казны. В результате от идей архитектора-новатора отказались, хотя и оценили полет мысли.
Спустя три года Рена назначают королевским инспектором по строительным работам. Под его надзором началось строительство 55 новых приходских церквей. А на руинах собора Святого Павла по-прежнему проводились службы. Точка была поставлена лишь тогда, когда рухнули последние крупные куски постройки.
Рену поручили разработать новый проект с учетом того, что работы должны выполняться поэтапно. Часть угольного налога, которая шла на восстановление храмов, к тому моменту была уже истрачена. Первой очередью проекта «Святой Павел» могли бы стать хоры, а вторая началась бы сразу после накопления достаточных средств в городском бюджете. На согласование ушло почти 10 лет. И только третий вариант, так называемый «предписанный проект», был одобрен и церковью и королем и принят как отправная точка работ.
Рен к тому времени похоже успел съесть собаку на чиновно-церковной волоките. Об этом говорит тот факт, что непосредственно перед началом стройки, он лично для себя выторговал право вносить коррективы в утвержденный проект по ходу дела. Никто не предполагал, что изменения будут серьёзными, а зодчий непреклонным в своих решениях. Поэтому в какой-то момент власти даже урезали его жалование вдвое.
Главное, чего Рен не хотел для своего детища, так это печальной судьбы всех средневековых храмов. Вспомните, многие ли из них и из тех, которые строились позднее, порадовали своих авторов завершенными формами. А Рену это удалось! Говорят, за счет того, что он не делал акцент на хорах, а старался строить храм пропорционально распределяя силы и материальные ресурсы между разными его частями.
Единственное, на чем он был зациклен больше всего, это купол. И сегодня многие признают за ним право называться не только шедевром архитектурной, но и инженерной мысли. Рен смог найти тонкую грань между эстетическими требованиями и внешними эффектами — купол должен был казаться изнутри лишь слегка вогнутым, в то время как габариты барабана у тех, кто находился под ним, могли создавать иллюзию основания огромной заводской трубы.
Рен придумал целую головоломку. Он перекрыл уходящую к вершине купола перспективу скромным сводом, но оставил в нём своеобразный глазок, который вел к парящему на самой верхотуре фонарю. Из окон последнего внутрь помещения проникал поток естественного света. Фонарь поддерживался конструкцией в виде конуса, идущей от основания свода.
Но даже у такого мастера как Рен, по мнению знатоков, нашлось слабое место. Западный фасад, а сегодня это главный вход в храм со стороны Флит стрит, должен был украшать ордер с колоннадой соответствующего размаха. По каким-то причинам в Лондоне в то время возник дефицит крупного камня, из-за чего пришлось ограничиться двойным ордером. Он-то и вызывает нарекания и некоторый дискомфорт у ценителей пропорций. Сглаживают недостаток только боковые барочные башни. Для неискушенной публики такие нюансы вряд ли заметны.
Главное, что собор Святого Павла дарит не только ощущение собственной бренности перед такой величавой красотой, но и ощущение полёта. Оно возникает как внутри, под огромными арками и сводами, так и снаружи, когда поднимаешься на смотровую площадку купола и когда у твоих ног оказывается весь Лондон.