Сразу хочу успокоить читателя, я под судом и следствием не был, а
следовательно, в тюрьме побывал не как осужденный. Дело было в
стремлении снизить себестоимость продукции, производимой нашей
фирмой. Как-то просматривая рекламную газету я прочитал компаньону,
что исправительное учреждение № такой-то предлагает свои услуги по
изготовлению разного рода изделий из металла. Компаньон воспринял
эту информацию скептически, а я загорелся, - как раз тогда мы расстались
с несколькими нашими сотрудниками и вынужденно сократили выпуск
продукции, а рынок не терпит пустоты. Была альтернатива - набирать
новых или воспользоваться услугами сторонних организаций (то, что
называется аутсорсинг). Ну и почему не воспользоваться таким шансом.
Короче, я уговорил компаньона, но при условии, что возьму все хлопоты
на себя. Я тут же позвонил по опубликованному телефону, мне ответили,
предложили встретиться на их территории и, после согласия, запросили
паспортные данные, что бы выписать пропуск.
И вот я в тюрьме,- меня встретил зав. производством в чине майора и
первым делом показал свой цех металлообработки, где стало понятно, что
с тем не сложным заданием, которое мы собирались им поручить они
наверняка справятся. Договорились, что вместо технологических карт и
чертежей мы предоставим образцы заказываемых изделий, осталось
заключить договор, оформление которого я брал на себя, подписать его у
тюремного начальства и начать сотрудничество. И вот когда майор
провожал меня к проходной меня кольнуло первое наблюдение. По
дороге на территории попадались одиночные и группы заключенных.
Одеты все они были в одинаковую форму - куртку и брюки, пошитые из
какого-то материала черного цвета, типа чертовой кожи и какие-то
дурацкие шапочки из того же материала. Так вот, при приближении
офицера они, чем бы ни были заняты, вытягивались в струнку и
сдергивали с головы эти шапчонки, а майор, как бы не обращал на них
внимания. Но стоило одному из группы, видимо, чем-то увлеченному, не
поприветствовать начальника, как тот приостановился на пол минуты и
успел за это время так обложить зеваку, что даже у меня, лишь свидетеля,
как говорится, опустилась матка. Таких выражений я не слышал с детства,
когда маленьким крутился с дворовыми приятелями у пивной, где
отдыхали ветераны ВОВ. У майора даже посильнее были. Добившись
нужного эффекта (заключенный сдернул шапчонку и вытянулся, потупив
взгляд) и семантически завершив начатый оборот, майор вежливо тронул
меня за локоть и мы двинулись дальше продолжая непринужденную
беседу.
Подготовив нужные документы и образцы я снова напросился в тюрьму
на прием к начальству. На этот раз знакомый майор проводил меня в
помещение администрации. Там, как ни странно, толпилось много народу
не относящегося к категории заключенных, но были и последние. Один
привлек мое внимание своими одеждой и поведением. Это был холеный
мужчина лет сорока - пятидесяти, одетый в прекрасно сшитый (наверное
местным умельцем) однобортный костюм из той же чертовой кожи и
белоснежную водолазку. О стрелки на брюках можно было порезаться,
ботинки его блестели, как зеркало. Голову украшала аккуратная прическа
с набриолинненым пробором, никакой дурацкой шапочки на нем не было.
Его сопровождало еще трое, одетых в обычную тюремную форму. Мой
майор с почтением двумя руками пожал протянутую этим персонажем
руку и мы посторонились пропуская живописную группу. Я ничего не
спрашивал, а майор не счел нужным пояснить разницу в отношениях к
своим подопечным. Наконец, мы достигли кабинета начальника и нас
приняли после доклада секретарши. Начальник - седовласый полковник
выслушав майора, ввевшего его в курс дела, протянул руку за договором
и, не читая, подмахнул его. Тем не менее эта процедура заняла некоторое
время,- было положено подписать каждую страницу всех экземпляров. Я
тем временем изучал обстановку кабинета. Заметив, что мое внимание
привлекли роскошные позолоченные каминные часы, начальник заметил с
гордостью, что второй образец есть только у Б. Н. Ельцина, их сделал один
заключенный - прекрасный резчик по дереву, жалко срок у него кончается.
На этом прием у начальства закончился, майор опять вежливо проводил
меня на выход и на этот раз обошлось без приключений.
Следующий мой визит был связан с получением первой партии тюремной
продукции. Опять в сопровождении майора я попал в цех и бригадир стал
показывать результаты их деятельности. Изделия были простыми и, так
как имелись наши образцы, оказалось достаточно визуальной проверки.
Но выполняя её я почувствовал, что тюремные немного тяжелее наших.
Присмотревшись и пощупав их руками, я понял, что зэки использовали
более толстый лист металла. Я немедленно заявил претензию майору.
Бригадир стал клясться и божится, что лист правильный. Майор молчал,
явно склоняясь поверить трудяге бригадиру, а не какому-то бизнесмену.
Я потребовал: "Тащи микрометр". Принесли прибор и проверка показала
мою правоту. Уже другим голосом майор спросил не забракую ли я всю
эту партию. "Нет, конечно, приму, но это для Вас убыток - металл-то Вы
поставили более дорогой, чем нужно",- успокоил я исполнителя. Майор
заверил, что это их внутреннее дело и такой брак больше не повторится.
На том и поладили и больше я в тюрьму не попадал, продукцию принимал
наш шофер-экспедитор. Но общее впечатление от этих визитов можно
выразить фразой: "Всюду жизнь"
Не помню, почему прекратилось наше сотрудничество, наверное, спрос на
эту продукцию упал и мы остановили ее выпуск.