— Ань, ну чешется! Сил нет, понимаешь? А сама никак не достаю. Будь другом — почеши? Там сто процентов прыщ очередной лезет.
— Да у тебя там не прыщ, а целый нарыв! — я присвистнула. — С двух сторон. А головки нет. Но я вижу что-то беленькое. Сильно мешается?
— Еще спрашиваешь!
— Могу иголочкой проткнуть и выдавить.
— Давай! Что хошь делай! — заныла подруга.
Я быстренько проткнула и замерла.
— У тебя тут перо.
— Какое, к черту, перо? — она раздраженно мотнула головой. — Хватит шутить!
Я потянула за маленькое, несуразно торчащее из спины перышко, и Саша передернула плечами.
— Что ты там делаешь, дави давай до конца, и все! А перо убери, откуда оно только взялось?
— Не могу.
— Что не можешь? — недовольно спросила Саша.
— Перо убрать. Оно из спины растет.
— Да ты сбрендила. Ты еще пошути, мол, под лопатками чешется — крылья растут!
Я окинула взглядом худую девичью спину и два трогательных перышка, торчащих из-под лопаток.
— А я не шучу.
Крылья росли. Мучили по ночам, мешались одеваться. Чернели и иногда выпадали, если Сашка ругалась. Мне же выпала роль немного восхитительницы и чесателя лопаток. Ибо чесалось сильно. Скоро стало невозможно выходить из дома и прятать их. Сашка взяла работу домой и еще больше ушла в свое творчество. Мне оставалось лишь собирать перья по квартире и улыбаться маленьким пока крылышкам.
Наконец, скрывать их стало бесполезно. Да и все чаще взгляд Саши поднимался к небу. В такие моменты на её лице появлялась мечтательная улыбка.
Мы выехали за город. Всю дорогу подруга ворчала, что не может устроиться на заднем сиденье и что ей совсем не надо никуда ехать.
Скалистый обрыв встретил нас свежим порывом ветра и солёным запахом моря. В свое время — моё любимое место. Я помогла Саше выбраться из машины и подтолкнула вперед.
— Ну, лети!
— Куда? — растерянно переспросила она. В глазах её одновременно боролись страх и безумная надежда.
— За своей мечтой, куда же еще, — я улыбнулась и сунула руки в карманы.
— Ань, а ты?
— Лети. Мечты сами собой явью не станут, — я крепко обняла Сашу и отступила на шаг.
— А ты? — настойчиво спросила она.
— А у меня тоже лопатки чешутся.
