Загадка: если младенца с самого его первого дня изолировать от общения и сделать так, чтобы он никогда не слышал человеческой речи, на каком языке он заговорит спустя несколько лет?
Мы с вами знаем, что ребёнок попросту говорить не будет: будет кричать и мычать, но в слова эти звуки не обернёт. А вот пару тысяч лет назад люди уверенно заявляли: он будет говорить на древнееврейском. Потому что это первоязык, данный человеку Богом.
То был дар людям однажды, а потом — строительство Вавилонской башни, смешение языков, разлад и потеря единства... Отождествляя многоязычность с грехом, люди стали одержимы поиском единственного языка.
Но каково могло быть воплощение такого грандиозного плана ? Это и исследует Умберто Эко в своём труде «Поиски совершенного языка в европейской культуре».
Уверена, многие слышали про язык эсперанто — искусственный язык, призванный упростить международное общения и в некотором роде объединить разные нации. Но кроме него было много и других попыток отыскать или создать универсальный-единый-совершенный язык. Давайте посчитаем: в нашем распоряжении 16 глав, в каждой — упоминание от трёх до семи разных проектов по созданию мирового языка (при это учтите, что автор, по его собственному утверждению, оставил на страницах только крупные проекты). Похоже, раньше люди по-настоящему страдали от «трудностей перевода».
Если честно, наблюдать за историей воплощения мечты о едином языке даже забавно. Складывается впечатление, что каждый второй решил поиграть в профессора Толкиена и посвятил немало времени выдумыванию благозвучных слов, написанных почти эльфийскими чёрточками и линиями.
Но это, конечно, слишком простое изображение тех поистине удивительных проектов. После длительного и трудного выбора, какому из языков ныне и прежде живущих отдать пальму первенства (претендентами были: латынь, еврейский, английский, китайский, египетские иероглифы, мифический язык птиц, язык информатики, музыкальный язык и, разумеется, национальный язык почти каждой европейской страны), люди принялись за изобретение способа коммуникации «с нуля», и выглядело это просто фантастично. Алхимия текстов с магическими знаками и кругами, заклинание слов, математика лингвистики, поиск неизвестных слов по правилам алгебры и даже модель языка для общения с представителя других галактик. Бруно играл с комбинаторикой для создания бесконечного словаря, а Лейбниц считал, что его бинарная арифметика и китайская «Книги перемен» работают одинаково — и для передачи информационных команд.
Но чего ради затевались эти смелые проекты, иногда граничащие с безумством? В каждое время своя причина: религиозная экспансия, жажда раскрыть тайны мира, что открываются лишь посвящённым, потребность в шифровании посланий, общение без границ и всемирное взаимопонимание, единение с Богом и источником первоначального знания, устранение несовершенства в познании из-за неоднозначности смысла слов.
И почему эти проекты не увенчались успехом? Почему мы до сих пор учим иностранные языки, и профессия переводчика всё ещё востребована? Да потому что язык живой, и он живёт с человеком, и речь не может изменяться одинаково и одновременно во всём мире, и уж тем более философский язык, в котором слова строятся итеративно по правилам логики, не может использоваться для общения «подвижно», без ограничений.
Но может ли мечта о мировом языке однажды стать реальностью? Будет ли это первым шагом для создания общества без государственных границ и разных идеологий? Перестанем ли мы быть друг другу врагами, если будем говорить на одном языке?
Масштабная работа Эко не даёт ответов (явных, по крайне мере) на эти вопросы. Но после её прочтения вы наверняка захотеть радовать искусством каббалы после: это просто какое-то колдовство!