Ещё больше интересных статей на Fitzroy Magazine
Древний Рим и хорошая погода: как глобальное потепление создало нашу цивилизацию
“…Мне в этом? В однобортном?! Да вы что! Не знаете, что в однобортном сейчас никто не воюет!” — провозгласил его светлость герцог Ганноверский в фильме “Тот самый Мюнхгаузен” и был абсолютно прав. Двубортный мундир легче подгонять по фигуре, удобнее расстановка пуговиц, позволяет надеть под мундир фуфайку и защищает грудь двумя слоями сукна. Мобилизационный ресурс не бесконечен, а потому на обмундирование солдат и офицеров, от которого зависит их здоровье, необходимо обращать пристальное внимание. Только двубортный! Мало ли, придётся воевать зимой!
Воевать зимой? Ещё лет триста назад этот тезис вызвал бы обмороки и приступы мигрени у большинства европейских полководцев. Невозможно! Зимой никто не воюет! Как вы представляете себе зимний полевой бивуак? Марши пехоты? Действия и снабжение кавалерии? Транспортировку артиллерийских орудий? Нет-нет, это абсолютно исключено, а потому ступайте прочь из кабинета. Можете зайти снова в следующем веке, не раньше!
А потому стоит взглянуть пристальнее на вопрос взаимосвязи войны и климата в античной древности, поскольку даже во времена Рима погодно-климатический фактор оказывал серьёзное влияние на имперскую экспансию — военную, колониальную и экономическую.
…Милая девочка Грета Тунберг вряд ли осознаёт, что европейская цивилизация в том виде, в каком мы её знаем, появилась благодаря глобальному потеплению, только случившемуся не сейчас, а две с лишним тысячи лет назад. Климатологи называют этот период “Римским климатическим оптимумом”, ориентировочно продолжавшимся шесть с половиной столетий, с 250 года до н.э по 400 год по Рождеству.
Первые систематические наблюдения за погодой велись жрецами в древнем Египте, в Европе же начало метеорологии положил этрусский агроном Сазерна, живший во второй половине II века до н.э. и осознавший, что грамотное ведение сельского хозяйства в долине реки По немало зависит от сезонных погодных изменений. Его сочинение до нас не дошло, но Сазерну обильно цитируют другие латинские авторы, сообщая, что в те времена на Апеннинском полуострове царили холодные снежные зимы, затруднявшие разведение винограда и оливок.
Известно, что в III–II веках до н.э. замерзала не только река По — даже находящийся южнее Тибр покрывался льдом. Ледники в Альпах были существенно больше по площади, линия снега в горах зимой опускалась низко, а большинство перевалов оставались непроходимы. Путь на север, в Галлию, для римлян в период Республики был если не закрыт, то очень затруднителен — похолодание Железного века не давало молодому и динамичному государству возможностей к расширению.
На этом фоне переход карфагенского полководца Ганнибала Барки из долины реки Рона в Италию через Альпы выглядит подвигом на грани невозможного — впервые в истории регулярному войску в составе около 20 тысяч пехотинцев, 2 тысяч всадников и 15 боевых слонов предстояло преодолеть Альпийский хребет. Если верить историку Марку Теренцию Варрону, армия Ганнибала переходила горы две недели, с 15 по 29 октября 218 года до н.э. — для успешного вторжения в Италию было необходимо любой ценой прорваться через Альпы до наступления холодов, иначе весной римляне соберут легионы и встретят карфагенян во всеоружии.
Ганнибал почти успел. Римский писатель Полибий сообщает нам: “…в ночь заката Плеяд выпал снег. На рассвете лагерь был снят, и войско лениво двинулось вперёд по дороге, на всём протяжении занесённой снегом; у всех на лице лежал отпечаток тоски и отчаяния”. Закат Плеяд приходится на 26 октября, ещё через три дня Ганнибал спустится по южным склонам Альп на Паданскую равнину, отлично зная, что путь назад отрезан — вернуться уже не получится, горы закрыты снегом и льдом.
А теперь, держа в уме время перехода Ганнибала, откроем Google и взглянем на даты выпадения снега в Альпах за минувшие годы XXI века. Выясняются довольно любопытные подробности: “…Начиная с 1960 года горнолыжный сезон в Альпах сократился почти на месяц. Теперь он начинается в среднем на 12 дней позже и заканчивается на 26 дней раньше, чем обычно. <…> Толщина снежного покрова в южных французских Альпах в последние годы составляла всего 20% от его обычной глубины”.
В 2015 году в Доломитовых Альпах снег не выпал даже на Рождество и Новый год — ради спасения горнолыжного сезона пришлось использовать несколько тысяч снежных пушек. За минувшие три десятилетия ледники существенно потеряли в объёме из-за повышения среднегодовой температуры в Европе всего-то на 1,5–2 градуса.
Кошмар и ужас? Да ничего подобного! Ровно такие же процессы начали происходить две тысячи лет назад, и уже к появлению на свет Юлия Цезаря в 100 году до н.э. альпийские перевалы становятся проходимы поздней осенью и ранней весной, ледники отступают, прохладный и сухой климат меняется на тёплый и влажный — климатический маятник вновь качнулся и привёл к расцвету величайшей империи Древнего мира.
Римская империя была создана не только на фундаменте цепочки удачных политических и экономических решений, но и благодаря Римскому климатическому оптимуму. О том, что в северном полушарии стало тепло, свидетельствуют находки палеоэнтомологов — при раскопках в городе Йорк (римский Эборакум) были найдены хитиновые скелеты чрезвычайно теплолюбивых насекомых вида Heterogaster urticae.
Йорк расположен на 53 градусе северной широты, а эта параллель проходит через Аляску, Онтарио и Ньюфаундленд, которые ну никак не назовёшь южными курортами. Судя по всему, Heterogaster urticae приехали на Британские острова из Италии вместе с римлянами и прекрасно себя чувствовали в условиях тогдашнего “глобального потепления” — эта букашка является важным климатическим маркером лишь потому, что в условиях холодов не размножается и не выживает.
Фатальной проблемой республиканского периода Рима был острейший дефицит сельскохозяйственных угодий, то есть посевных и выпасных площадей, способных прокормить как растущее население собственно Италии, так и крупнейшие города во главе с самим Римом, начавшим превращаться в гиперурбанизированный мегаполис.
Больше того, следует куда-то сплавлять излишки пассионарного (и бедного!) населения во избежание внутренних социальных конфликтов, которые, как известно, бывают куда страшнее войн с внешним противником.
Римляне были чрезвычайно практичным народом, и римская элита ясно понимала, что выход из “земельного кризиса” только один: внешняя экспансия. Но и здесь имелись немалые сложности — а куда, собственно, идти? Гористая и неплодородная Греция? Покорена ещё во II веке до н.э., после серии так называемых Македонских войн, да и в аграрном плане толку от Эллады ноль: греки сами себя с трудом могут прокормить.
Африка? Тоже покорена после Пунических войн и разгрома Карфагена. Плодородных земель там предостаточно, но вот неудобство — Африка, как ни крути, далековато, за морем. Да, корабли с грузом пшеницы исправно прибывают в порт Остия, для снабжения зерном Рима, но во-первых, в бывших владениях Карфагена народу не меньше, чем в Италии, а во-вторых, снабжение-логистика дороговаты, да и в Африке доселе небезопасно — взять хоть царя Нумидии Югурту, не раз наносившего римлянам обидные поражения…
А что же огромные и малонаселённые пространства за Альпами? Тем более, что проникновение Рима в Галлию уже состоялось — в 121 году была создана провинция Нарбоннская Галлия, занимавшая территории нынешних Лангедока и Прованса. Исходное название провинции было Gallia bracata (“Галлия в Штанах”, в противовес уже романизированной Галлии Цизальпинской — Gallia togata, “Галлия в Тоге”), но ведь севернее лежали необозримые земли формально независимых Аквитании, Белгики и собственно Галлии! А ещё дальше — долина Рейна и Германия!
“Надо брать!” — решили в Вечном Городе. И тут снова на выручку пришёл Римский климатический оптимум.
Описывать все события Галльской войны 58–50 годов до н.э. здесь смысла не имеет, однако тот факт, что легионы Юлия Цезаря без особых затруднений ходили туда-сюда через Альпийские перевалы, а сам Цезарь, к примеру, в марте 58 года до н.э запросто добрался из Рима в Генову (Женеву) всего за десять дней, говорит о многом. Преемник Цезаря, Октавиан Август, закончил дело любимого дяди и приёмного отца, окончательно превратив перевал Пуник (современный Сен-Бернар) в главную транспортную артерию из Италии в Центральную Европу. Надо отметить, что название “Пуник” отсылает нас к походу Ганнибала через Альпы, но современные учёные полагают, что великий карфагенянин шёл другой дорогой.
В 43 году, уже при императоре Клавдии, была завершена мощёная римская стратегическая трасса Alpis Graia через Пуник/Сен-Бернар, а на самом перевале был возведён храм Юпитера Пунического. Римские артефакты, найденные в тех местах, датируются вплоть до правления Феодосия II, правившего до 450 года — как раз до наступления очередного похолодания и угасания Западной Римской империи.
Вскоре эта римская дорога была заброшена — Альпы вновь стали холодными и снежными, — но неплохо сохранилась подо льдом и снегом и опять начала эксплуатироваться в Средние века, когда примерно в 800 году начался Средневековый климатический оптимум.
Прямо сейчас эта дорога называется RN90 и входит в сеть национальных трасс Франции. Вряд ли Юлий Цезарь заглядывал так надолго в будущее, но и спустя две тысячи лет проект, начатый при нём, продолженный Августом и законченный Клавдием, исправно функционирует. Путь прежний, разве что появились асфальт да заправки.
Рим в буквальном смысле этого слова хлынул на север. Пожалуй, это была самая великая экспансия в истории человечества — военная, культурная, экономическая и политическая. Глобальное потепление Римского периода подсушило прирейнские болота, позволив империи распространить своё влияние (и, главное, отличные дороги!) вдоль русла великой реки вплоть до Северного моря.
Вслед за армией шли торговцы: вожди прежде диких адуатуков, белгов и атребатов быстро оценили качество италийских и греческих вин, тонкие ткани удивительных расцветок и драгоценные кубки медиоланской работы. В итоге они захотели стать такими же, как римляне.
На пике климатического оптимума, в II–III веках, в Германии и Британии появилось культурное возделывание винограда. Нынешние благородные рислинги из Грефенберга и Маркобруна ведут происхождение с тех времён, когда безвестный италийский легионер или колонист привёз с собой на берега Рейна саженцы винограда.
За армией и купцами шли учителя. Если ты, бывший варвар, хочешь стать таким, как мы, — как граждане Рима! — изволь учить латинскую грамматику и зубрить глаголы, осваивать риторику и арифметику, философию и геометрию!
Будь как мы — войди в Pax Romana, Римский Мир. Стань цивилизованным! Романизируйся!
И потому нам искренне жаль девочку Грету, бросившую школу ради борьбы с новым климатическим оптимумом — увы, ей никто не успел рассказать, что мир нашей цивилизации, основанной на римском базисе, стал таким в том числе и потому, что незадолго до Рождества Христова грянуло очередное потепление всего-то на два градуса Цельсия. Не исключено, что при ином варианте развития событий Грета Тунберг вообще оказалась бы незнакома с термином “школа”.
Наше счастье, что за 650 лет потепления Рим успел выполнить свою миссию — оставить потомкам богатое интеллектуальное наследство, от юриспруденции и литературы до военного дела и инженерии. В противном случае, во время нового похолодания, — климатического пессиума раннего Средневековья, — мы рисковали бы вновь скатиться в каменный век.
Климатические колебания возвысили Рим, и так же его и погубили. Но об этом — в следующий раз.
(Продолжение следует)
Андрей Мартьянов
Ещё больше интересных статей на Fitzroy Magazine
