Сейчас, в первой четверти XXI века, мировая наука вообще и медицина в частности столкнулись с вызовом, который заставил нас вздрогнуть и покрыться холодным потом. Люди почувствовали себя, если не на заре цивилизации, то словно в «веке осьмнадцатом», когда во время свирепой чумы медики придумали носить смешные маски с птичьими клювами.
Тогда голландский лавочник Антон Левенгук, сосед художника Вермеера, уже изобрел свой микроскоп и увидел, что в любой капле воды живет множество мельчайших существ. Серьезные ученые мужи в такие глупости особо не верили. Но практикующие врачи опытным путем дошли, что грубые перчатки, передники и маски наподобие карнавальных – спасают от смерти. Сначала всё это они надевали на себя просто, чтобы отшибить неприятный запах, не испачкать одежду. Но оказалось, что жизнь это тоже спасает.
И вот словно бы не было этих двухсот-трехсот лет: эпидемия, карантин, страшная «чума ХХI века». Сначала в Китае, потом в Италии. Долетело до Америки, докатилось до нас. Сперва все думали, что нас коснется в меньшей степени, ведь мы же не «туристическая Мекка», не север Италии, и, тем более, не Соединенные Штаты. У нас же не мёдом не намазано: холодно, сыро и недружелюбно. Ан нет! Не получилось отсидеться. Из вышеназванных «намазанных медом» стран потихоньку, никого не информируя, вернулись наши соотечественники. В том числе региональные «нулевые пациенты». Они иногда обладали довольно высоким статусом, тут же созвали совещания, инфицировав всех, кто рядом. И завертелось.
Постепенно Россия вышла на третье место по числу зараженных. Растет число врачей, погибших на рабочем месте как на боевом посту от новой заразы. Она страшна своей непонятностью. Неясно, как от нее лечить, и это напрягает. На момент написания этих строк количество умерших от COVID-19 российских врачей достигло двухсот с лишним. Это двести человеческих судеб и трагедий. Из почти трех тысяч умерших россиян, каждый десятый – медицинский работник.
Причем среди погибших отнюдь не все инфекционисты или терапевты. Это и рентгенологи, и офтальмологи, и медсестры, и просто санитарки.
В той же Америке умирает гораздо больше народу, но медиков среди них - в разы меньше. Просто там медицина - это изначально сервис и услуга, а у нас, по застарелой привычке, обязанность и общественный долг. Не все успели переучиться на американский манер: думать сначала о гонораре, а потом обо всем остальном.
Повсюду появляются плакаты или, как сейчас говорят, билборды с надписями о героизме врачей, со словами благодарности в их адрес. До многих дошло, что профессия эта - изначально непростая, трудная для освоения, благородная и часто героическая. Раньше такое называли «повседневным героизмом», но в условиях появления невидимой опасности, которую не ждали, это похоже на подвиг.
Первый такой врач-герой, о котором узнала вся страна, - главный врач московской инфекционной больницы №40 в Коммунарке Денис Проценко. Он заболел, поболел, не покидая своего поста, выздоровел и продолжил, как ни в чем ни бывало, работать. Хотя по сухой медицинской статистике он входил в группу риска - вместе с другими взрослыми мужчинами, склонными к полноте. Как и премьер-министр Михаил Мишустин, тоже заболевший и энергично выздоровевший.
Предвижу возражения, мол, этих-то людей, конечно, «не могли не вылечить». Все силы бросили. Один имеет в своем распоряжении всю российскую медицину, другое – самое лучшее и передовое в Москве.
Увы, будь им лет на десять больше, это могло и не помочь. Как, например, не помогло доктору медицинских наук, профессору-эпидемиологу Арпик Асратян. 69-летняя Арпик Ашотовна была специалистом-вирусологом. От Сovid-19 умер и её муж, известный ученый-физик Мишик Казарян.
Или Эдуард Михайлович Николаенко, доктор медицинских наук, анестезиолог-реаниматолог из ЦКБ РЖД. Это был специалист с мировым именем, член ряда зарубежных медицинских академий и ассоциаций медицины критических состояний, обладатель серебряной медали за развитие трансплантации сердца. Этой весной он скромно отметил свой 80-летний юбилей, был всецело занят организацией помощи больным с коронавирусом.
После того, как «посыпались», словно листья в бурю, пожилые люди, в стране объявили для них своего рода комендантский час. Досужие аналитики иронизировали и возмущались. Да и жалко было: вышла моя знакомая пожилая женщина по имени Нелли Федоровна на Белорусской к ларьку купить газету, её и оштрафовали на четыре тысячи. Но если знать, что в свободной от предрассудков Швеции, идущей своим путем в борьбе с ковидом, 70 % умерших - это жильцы домов престарелых, то охота иронизировать проходит.
Но с этой пандемией пока еще нет полной ясности. Не то что бы: пожилые умирают, молодые не болеют, или хворь проходит в легкой форме. В целом это так, но почему тогда в начале мая умер 28-летний участковый врач-терапевт из Егорьевска Наиль Саматов? Только в прошлом году он закончил учебу и, наверное, был еще только врачом интерном…
Постепенно, с течением времени люди поймут: как, кого и чем лечить. И сейчас уже ко многим пришло понимание: существующие тесты - несовершенны, стетоскопом - не определить воспаление легких при ковиде. Оно проходит в такой форме, что только на компьютерном томографе можно увидеть в легких, словно за «дымчатым стеклом», страшные последствия работы вируса.