А малыш оказался занятный. Не думала, что когда-нибудь буду воспитывать такое вот чудо лопоухое.
Важность внешнего вида давно превратилась у нас в игру, которая проходит обычно по таким правилам: сначала я его несильно прижимаю лапой и начинаю вылизывать ему то спинку, то мордочку, а он первые пару минут урчит от удовольствия, потом спохватывается и начинает делать вид, что он уж-жасно взрослый и ему такие телячьи нежности не нравятся. А по-простому − отпихивается от меня всеми четырьмя лапами.
Естественно, я прижимаю его сильнее и даже показательно могу прикусить за лапу, отчего он смешно взвизгивает и откатывается в сторону, не забыв продемонстрировать своё розовое брюшко. Так он катается минуты две и получает от этого огромное удовольствие. Я сижу и смотрю на это действо, помахивая хвостом, была бы человеком, засмеялась бы во весь голос.
Потом он переворачивается, принимает, как ему кажется, охотничью стойку и напрыгивает на меня, теперь я делаю вид, что отбиваюсь, а он с видом победителя ставит на меня лапку и начинает вылизывать меня.
Когда Виталий и Наташа увидели это в первый раз, они жутко смеялись. Но похвалили и даже дали вкусняшки. Спим мы частенько тоже вместе, хотя иногда я от Хана ухожу. Ну вот скажите, вам понравилось, если бы в то время, когда вы видите десятый сон, кто-то укусил вас, желая разбудить? Нет? Вот и мне не особенно.
Нет, всё же в чём-то я этого мелкого не понимаю, была ему охота вскакивать в такую рань, когда ещё можно поспать? И ладно бы сам вставал, так эта наглая мелочь ещё и других будит − меня, Наташу, Виталия. Когда же он наконец вырастет?
Вообще мне было обещано, что эта мелочь вырастет больше меня и будет моим защитником, но пока что мне и моим людям приходится наставлять его во всём, а иногда профилактически шлёпать.
Его самого надо охранять, а то полезет под тумбочку в погоне за мячом и хорошо, если выберется. Ох, нелёгкая это работа − быть кошачьей мамой, но я стараюсь. И вроде даже у меня получается, а, Хан?