Рассказ охотника
– На прогулку выходи! - говорю я, выходя рано утром во двор. Из большой, вместительной будки показываются сразу две головы: маленькая лукавая, и большая прямодушная и заспанная. Собаки начинают юлить вокруг меня, как бы извиняясь за то, что проспали свою собачью службу и хозяин застал их врасплох.
Путаются поводки и ошейники, но вот, наконец, мы выходим гулять в парк, который расположен совсем рядом.
Собаки тащат меня с такой силой, что впору возмущаться.
Но я понимаю, что их тренированные частыми охотами мышцы требуют разминки и, скорее для порядка, одёргиваю их строгой командой - «Назад»!
Дратхаар Джек и Русский спаниель Боня.
Такое нелепое сочетание сложилось не по моей воле, но я полюбил этот комичный «смычок», придающий необычный колорит каждой охоте.
Боня, он же Бонифаций, неохотно отзывается на свою вторую кличку, чего не скажешь о «немце», который одинаково реагирует и на Джек и на Джексон. Я думаю – всё дело в ударениях. В первом случае оно меняется с «е» на «а», во втором – ударение на букву «е» остаётся прежним.
Первые подозрения в недостатке ума у Бони по этому поводу оказались ошибочными, потому что во многих вопросах он оказывался даже более смышленым, чем его «старший брат». Это касается всех меркантильных вопросов бытия. В получении еды и ласок от хозяина, а также отлынивании от работы – Боня явный фаворит.
Например, гладить я могу либо только Боню, либо обеих собак одновременно. Если начать ласкать Джексона, спаниель тут же устраивает истерику, выплясывая рядом и стараясь оттеснить дратхаара.
Здоровенному Джеку это совершенно безразлично, но моё сердце не выдерживает.
Свободной рукой я начинаю гладить Боню, который мгновенно исполняет свой коронный номер: падает на спину, подняв лапы кверху, ибо его живот – это зона высшего наслаждения. При этом кобелек жмурится от удовольствия, не забывая косить черным глазом на «старшего брата».
В этом взгляде одновременно и подхалимаж и нескрываемое чувство превосходства. Я говорю: « Ну какой же ты, Боня, все таки… Какой же ты…». Какой он именно, я в этом случае определить не могу.
Они очень разные, эти два охотничьих пса, сказать точнее – совершенно разные. Общее у них лишь то, что они оба «лохматые», и вислоухие. И еще – они оба страстные охотники.
Когда я был молод, то легко мог бы поспорить с ними в этом последнем качестве, но теперь… Теперь я умиляюсь их охотничьему фанатизму, и понимаю, что собаки эти даны мне судьбой может быть для того, чтобы не давать успокаиваться моей душе под грузом прожитых лет, и по-прежнему ощущать себя тем молодым, беззаботным и азартным охотником.
Джек – очень крупный дратхаар, с классическими бородой, бровями и усами. У него вообще все «классическое» - и окрас, и жесткая шерсть, и желтые глаза с глубоко выраженным смыслом. В его взгляде смешались и преданность, и ум, задорность и угрюмость, и даже печаль…
Мне всегда казалось, что немецкие породы выведены не естественным отбором с закреплением полезных качеств, как это было у пород английских, а какой-то неведомой нам генной инженерией или чудовищным по гениальности инбридингом.
Мне кажется, «немцы» имеют более ярких и талантливых представителей, но подвержены нестабильности и даже возможному распаду породы от незнания этих особенностей при её ведении. Отсюда, видимо, и печаль в глазах Джека…
Боня – мелкий Русский спаниель яркого черно-белого окраса. Он свободно может пробежать под брюхом стоящего Джека.
Шерсть у Бони мягкая, шелковистая, как будто специально предназначенная для сбора семян чертополоха и репейника. Я поначалу с ужасом представлял, чтО будет, когда он на охоте забежит в обычные заросли. «Боня, Боня…- говорил я задумчиво, почесывая кобельку живот, когда он в очередной раз грохался передо мной на спину. – Что же с тобою будет…»
Оказалось – ничего страшного. Клубки шерсти вместе с намертво завалявшимися в них репяхами я после первой же охоты радикально остриг ножницами. Боня потерял часть своего кудрявого шарма, но зато собирать репяхи стал значительно меньше. Относился он к процедуре вычесывания чрезвычайно спокойно и терпеливо.
- Ты молодец, Бонифаций – говорил я ему, орудуя расческой, - ты просто молодец.
Странно, но степенный и с виду угрюмый «немец» к этому процессу имел, наоборот, предосудительное отношение. Правда, репяхи цеплялись у него в более чувствительных местах – бороде возле губ.
Закатывались они так, что у меня опускались руки при их вычесывании. Джек нередко взвизгивал во время экзекуции, и я недоумевал, почему он до сих пор не откусит мне кисть руки или хотя бы один отдельно взятый палец.
Я говорил ему:
- Ну, потерпи, Джексон, потерпи, друг. Сейчас вытащим этих ежиков, расчешем тебе бороду, и будешь ты красавец. Стой спокойно.
Дратх вздыхал, словно лошадь, выкатывал желтые глаза и иногда мотал головой, от чего едва не сбивал меня с табуретки.
При обработке противоклещевыми препаратами все получалось с точностью до наоборот. Джек просто стоял, уткнувшись мордой мне в колени, пока я распределял содержимое пипеток на его холке.
Боня перед обработкой почему-то испытывал панический ужас, и старался спрятаться, чаще всего – под машиной в гараже. Выманить его оттуда удавалось только элементарной подачкой.
Изловленного пса приходилось держать на коленях, и теперь он, притворяясь покорным, лежал абсолютно неподвижно. Однако, во время процедуры приходилось следить, чтобы при малейшей возможности он не рванул у меня из рук.
- Бонифаций, ну чего ты боишься? Ты же мой любимый, хороший песик. Неужели тебя каждый раз нужно волоком доставлять на такие процедуры? И я объяснял ему особенности пироплазмоза, дирофиляриоза…Впрочем говорить можно что угодно, лишь бы тон был ласковым.
Когда мы впервые отправились на охоту втроем – Джеку шел уже четвертый год, а Боня чуть не дотягивал до полугода. Я терзался сомнениями, не будут ли собаки мешать друг-другу? Ведь они такие разные! Можно сказать – абсолютно разные по манере и широте поиска, по реакции на затаившуюся дичь.
Дратхаар работает со стойкой, спаниель поднимает дичь сразу. Теоретически сводить этих собак на охоте вместе было бы не разумным. Боня мог запросто мешать Джеку делать стойку, а учитывая неугомонность этого маленького кобелька, охота вообще могла стать проблемной.
Зная очень неприятную особенность Джека работать по чистым местам на большом удалении от меня, я предполагал, что он увлечёт за собой и Боню, который должен быть буквально «подружейной» собакой.
Но что я мог поделать? Спаниель появился у нас в доме нежданно-негаданно, совершенно не запланировано, и так случилось, что всем пришлось просто смириться с его появлением. Домочадцы к Боне быстро привыкли, а экзальтированные соседские мамы даже начали приводить своих малолетних чад для общения с этим ласковым чудом.
Кобелек естественно остался у нас навсегда, и встал вопрос о его приобщении к охоте, поскольку держать на диване охотничью собаку я считал преступлением.
Философское «единство и борьба противоположностей» проявлялись во всём. Джек брал из рук какой-нибудь лакомый кусок медленно и аккуратно. Боня бросался на еду так, как - будто с рождения его не кормили.
Однажды, слегка прикусив мне палец и получив за это подзатыльник, он, не переставая чавкать, даже не задумался, за что его любимый хозяин проявил к нему такую неблагосклонность.
- Ну что ты за человек такой, Бонифаций? – говорил я ему - Никакого у тебя воспитания. Ты что – самый голодный у нас? Посмотри, Джек сидит спокойно, и еду берет спокойно, и ест спокойно. А ты ведёшь себя некультурно и глотаешь, как удав… Ты жевать вообще умеешь?
Боня перебирал лапами, и преданно смотрел мне в глаза, разве что только не пожимая плечами: ну что, мол, поделаешь – такой вот я.
По-разному собаки вели себя и по приезду в угодья: стоило приоткрыть дверь багажника, как из - под неё вылетал Боня. На окрики он не обращал никакого внимания.
Джек же сидел в багажном отделении как сфинкс, ожидая, пока я застелю бампер краем плащ-палатки во избежание царапин от когтей, и дам ему команду «Вперёд»! Видимо, он воспринимал свой выход по ковровой дорожке, как должное.
- Вот смотри, паршивец – ласково говорил я, обращаясь к Боне, который с лаем носился вокруг машины, в полном восторге от того, что на мне была охотничья одежда. – Смотри, как ведет себя умная и воспитанная собака! А ведь я Джека этому не учил! Он сам постиг. А ты…Но «паршивец», не слушая, уже «метил» кусты поотдаль.
Усаживались в машину собаки тоже по-разному. Джек по команде мощным прыжком оказывался внутри и сразу замирал с гордо поднятой головой. Ему нравилось быть умной и строго воспитанной собакой. В такие моменты мне казалось, что, умей он говорить по-человечески, то запел бы «Deutschland, Deutschland uber Alles!».
Боня подбегал к машине слишком близко и прыгал через бампер кроссовера почему-то не прямо в багажное отделение, а наискось, точно так, как делают это прыгуны в высоту, разве что только не переворачиваясь через спину.
Иногда разбега и толчка ему не хватало, и он соскальзывал с высокого бампера, сваливаясь на землю. При этом он страшно пугался своей неловкости, второй попытки делать ни за что не хотел, и в полном смятении забивался под машину.
Приходилось доставать его оттуда и, как мягкую игрушку укладывать в багажник. В машине он, впрочем, тут же оживал, начинал носиться по багажному отделению и зачем-то рычать на Джека, который его совершенно не трогал, а только флегматично и с недоумением смотрел на проделки этого маленького бесноватого лицедея.
- Ну и паршивец же ты, Бонифаций… - со смехом говорил я, захлопывая дверь.
Продолжение следует
Энциклопедия оружия: http://vk.com/wall-1087481?q=разговоры
Капканный промысел приманка на соболя
http://vk.com/wall-1087481_12276
Используете ли Вы шкуры добытых на охоте животных
http://vk.com/wall-1087481_9241
Капканный промысел приманка, привада на белку ?
http://vk.com/wall-1087481_36087