Третью волну чеченской атаки мы встречаем очень плотным пулемётно-автоматным огнём. Не жалея патронов, в два пулемета, как на стрельбище, рисуем по кустам «галочки» и «восьмёрки». Засекаю «чеха» за деревом в метрах двадцати и долбаю без перерыва, пока из-за ствола не вываливается труп. Время! Ноги в руки и делаем стометровку. Подстегивать никого не надо, не знаю, как другие, а я несусь, почти не касаясь ногами земли! Пробежали и залегли, понимая вдруг, что вслед никто не стреляет. В том, что делать дальше, на сей раз споров не возникает, занимать опять круговую оборону, а кто-то пойдёт искать наших. Насчёт того, кто пойдет, тоже сомнений нет. Все, как один, уставились на Чичу. – Ну что, сука трусливая, искупай свой косяк, иди в лес, ищи Гюрзу. – Я никуда не пойду!!! – Тогда я пристрелю тебя прямо здесь и сейчас, выбор у тебя не велик. Чичи край как не хочет идти в лес, но Гарик ставит точку в неначавшемся споре: – Я пойду с ним, если что – завалю его легко… Гарик и Чичи уходят в лес. Очень надеюсь, что они знают, куда идти, потому что, например, лично я понятия не имею, где искать наших: ни карты, ни компаса у нас нет. С боеприпасами совсем беда, на пятерых две гранаты, сотня патронов в пулемёте и по полтора рожка на автомат. Если ещё одна атака – нам пи… Но чечены как вымерли, с их стороны ни звука, в лесу только птички поют. Красивая природа, умиротворяющая картина, и не верится, что только что стоял такой грохот и треск. Пашка только позеленел, но всё так же смотрит в небо и улыбается, его земные проблемы больше не волнуют. Ёлка перематывает себе плечо, да Прист слегка постанывает… Чувствую, что день 23 мая 1996 года я запомню надолго, и, судя по всему, это ещё далеко не конец. – Свои! Не стреляй!!! Кажется, радостней и долгожданней этого крика из леса я не слышал в своей жизни ничего и никогда! Первым из леса выходит Чичи, за ним Гарик, следом Петрович с Гюрзой, дальше остальные. Братишки!!! Как же я рад вас видеть! Гарик уссывается: – Чичи упёрся, назад идти не хотел, пришлось под пулемётом вести. Сам-то я в лесу теряюсь легко, а он наших моментально нашёл, по прямой на третью точку вышел. А там и разведка вся, и «гусары» тоже. Гюрза сразу после миномётного обстрела с моста ушел, по лесу покружил да обратно на точку вернулся. Гюрза весь в жажде подвигов: – Где чечены? Пошли! Вот уж чего не хочется до дрожи в коленках, так это возвращаться на место боя. Но Петрович уже мелькает там, с ним ничего не случилось, и это слегка успокаивает. Шагаю обратно. Вокруг картина ещё та, трупы «чехов» с десятка полтора (Петрович деловито их обыскивает, листает документы, сразу видно, на гражданке опером работал, ментяра, бл…), под деревьями кучи кровавой одежды (видно, раненых перевязывали и даже оружие не собрали!) Шмонаю ближайший труп. В паспорте имя Магомед (ну а кто же еще?), прописка Урус-Мартан. Не понял? А чего не Бамут? Залезаю в карманы к другому – тоже Урус-Мартан. Третий – такая же херня… Выходит, Бамут урус-мартановцы оброняют? У пацанов со взвода «Лотос» находка ещё круче: штабная печать (с волком и арабской вязью) и штатно-должностная книга банды! Это уже на медаль тянет. Несмотря на богатые находки, у меня сердце ноет и нервы уже на грани истерики – или отходняк от боя, или явно пора сваливать. Для меня в настоящий момент нет дома ближе и роднее, чем точка номер три, высотка с бульдозером и танком ПТ-76 того бугра, на котором мы провели предыдущую ночь. В кустарнике замечаю ещё один труп. Он лежит лицом вниз, головой на автомате, в луже крови, свернувшейся в комок красной слизи. Пытаясь преодолеть тошноту, тяну автомат за приклад и вытягиваю зацепившуюся за ствол нижнюю челюсть нохчи… Сдерживать себя больше не могу, похоже, это последняя капля, и следующие пару минут меня рвёт желчью. И, словно пытаясь добить мою психику, Петрович идёт от трупа к трупу, с остервенением отрезает им уши и разбрасывает их по сторонам… Дальнейшие пару часов я нахожусь в полуобморочном состоянии, мозг фиксирует только какие-то не связанные между собой эпизоды. Вот закладываем гранаты под трупы. Вот собрали в кучу и заминировали боеприпасы, которые не в состоянии унести. Вот идём куда-то цепочкой через лес, впереди на самодельных носилках несут тело Пашки, сзади меня, шатаясь, ковыляет Макс, загрузивший на себя полторы тысячи патронов в лентах. У меня на плечах кроме своей поклажи ещё «чеховский» гранатомёт РПГ-7 с выстрелами и пара «мух». Вот мы на точке номер три, я то в прострации, то в истерике, а Макс скармливает мне свой запас сахара… Постепенно прихожу в нормальное состояние. Дело уже к вечеру. На высотку вернулись разведчики, которые ходили к дороге относить добытое оружие, боеприпасы, раненых и труп Пашки, привели пехоту. Пулемёт по наследству перешёл к Димычу, и вторым номером с ним вписался Дрюсик – земляк Димыча из Иваново. Мечта прийти в себя и поспать в спокойной обстановке накрылась медным тазом. Поступила новая вводная – танк ПТ-76 и бульдозер взорвать и, как начнёт темнеть, всей группой покинуть высотку и идти обратно к реке Фортанге (Мартанке)… Видя мое разбитое состояние, Кобра решает сменить меня с головного дозора. Эта его идея действует на меня, как допинг, и удесятеряет мои силы, мой головной дозор не отдам никому, я буду не я, если не пойду впереди своих!!! Ну а пока что последний час высиживаем всем взводом в огромной авиационной воронке, ибо где-то в штабе у отцов-командиров возникла замечательная идея раздолбить на всякий случай из артиллерии крупных калибров все бугры и высотки, которые есть на пути нашего следования. По лесу лупят САУ и «грады», эхо разносит грохот далеко по округе, нашу высотку трясёт, как во время землетрясения, и комочки земли осыпаются на дно воронки. Пытаясь отвлечься, мы перетираем весь прошедший день и ищем ответы на много разных «почему». Почему Гюрза так не вовремя (или, наоборот, вовремя) ушел от моста? Почему «чехи» побросали не только трупы и оружие, но даже документы своего отряда? Почему Бамут обороняет кто угодно, только не жители Бамута? – Ну с Гюрзой всё понятно, «золотое копытце», бл, почуял чтото, вот и решил свалить! – Да не… – высказывается Дрюсик, – просто понятно стало, что снайперша вперед нас успела через мост в Бамут свалить, вот и решил, что на хрен там высиживать. А потому и пошёл по лесу пошляться, другую жертву поискать… У Дрюсика всегда на всё своё мнение. Сейчас он нашел кусок железной сетки, притиснулся спиной к земле и сверху этой сеткой накрылся (типа от случайных осколков). Всех развеселил этим, но при этом очень серьёзен и вылезать из своего псевдоукрытия не собирается. Димыч выковыривает из стены воронки осколок весом с килограмм, добавляя всем смеха, но для Дрюсика это не аргумент. – Ну а почему «чехи» всех своих убитых побросали? Ведь всегда забирали… Вон в Белгатое всю ночь в атаки ходили, чтоб своего жмура забрать! – Да простая математика, некому было трупы уволакивать. Кроме этих ещё были, да раненых сколько, по одежде простреленной оставленной прикинуть можно, что тоже не меньше десятка. Видно, унесли сколько смогли… – Ну, а то, что они с Урус-Мартана да с Гойского, это тоже понятно. Сколько уже Бамут штурмуют, никаких местных не хватит. Основательно подорвали генофонд ичкерийской нации, долго им теперь возрождаться и востанавливаться… – Да ну, долго! Как история показывает, уж чего-чего, а плодиться и размножаться они быстро умеют, не в пример нам. Пять-шесть детей в семье – это ни хрена не показатель. В нашу воронку запрыгивает Кобра, у них в соседней яме шло совещание офицеров. – Расклад такой: сейчас взрываем танк и уходим отсюда с концами. Первыми идут «гусары», потом следом за ними пехота, две роты. Идём к реке, проводим разведку, на ночь ставим засаду у брода. Утром переходим мост, и днем мы должны быть в Бамуте. – Спать когда будем? – В Бамуте отоспимся! Ещё вопросы? Вопросов больше не возникает. Новость про то, что первыми будут шагать «гусары», лично меня радует несказанно, приключений на сегодня выхвачено выше крыши. Думаю, что ещё одного встревания мне будет достаточно, чтоб остаться идиотом на всю оставшуюся жизнь. В конце концов «гусары» здесь самые крутые, как-никак спецназ ГРУ, следовательно, им и карты в руки! Не радует, что опять поспать не удаётся, хотя при всем желании, наверно, и не получится уснуть, весь как один сплошной комок нервов… Ну да и хрен с ним, после смерти отоспимся, а пока что нам предоставляется невиданная честь первыми войти в Бамут!
________________________________________________________________
Константин Масалёв, "Журнал "Болевой порог"