На полпути от Ромининой комнаты до трона Софии я встретил Луизу, выходящую из своей сокровищницы.
- О! Мой мальчик! Вижу, тебе уже полегчало. Наше семейное лекарство действует безотказно! – с улыбкой во всё лицо прожурчала своим хрипловатым голосом Луиза и нежно потрепала меня по щеке.
«Она совсем как моя мама», промелькнуло у меня в голове, «такая же нежная и преисполнена такой же самоиронией». Я нежно обнял Луизу и прошептал ей на ухо: «Луиза, ты волшебница!» С этими словами я благодарно поцеловал её в пахнущую домашними благовониями щёку, чуть отстранился и поцеловал её добрые и ласковые руки.
- Спасибо! Спасибо! Спасибо! – лепетал я переполненный какой-то сыновней нежностью к этой замечательной женщине. И действительно я был ей благодарен за всё: за материнскую любовь ко всем нам, за нежность, за волшебный бальзам, за мой отпуск и вообще за всё.
Я собрался уже попрощаться с Луизой, как увидел Ромину, выходящую из своего кабинета. Само совершенство и полная безупречность, она деловито шла с апельсинового цвета папкой в руках, прекрасно гармонирующей с её белой блузкой и цвета свежего газона лёгкой свободной летней юбкой. Она шла к нам или к Марио своей неизменной порхающей походкой. Каждый её шаг сопровождался волнующим меня флэш-мобом. Ткань юбки то облегала ноги, формируя и очерчивая соблазнительный треугольник внизу живота. То юбка вдруг разлеталась свободными крыльями, чуть приподнимаясь и открывая прелесть Ромининых загорелых ног чуть выше колен. Её небольшие груди чуть покачивались под блузкой в такт её шагам, заставляя играть батист белизной с лёгким отливом на каждом изгибе соблазнительных форм. К сожалению, я не всегда, а точнее сказать, практически никогда не могу скрывать свои эмоции. И мне всегда стоит больших усилий сохранять невозмутимость при серьёзных обстоятельствах. Марио прекрасно знает этот мой недостаток и умело им пользуется. Иногда он специально выпускает меня вперёд. Когда нужно ввести противоположную сторону в состояние дискомфорта. Он выпускает меня на сцену, сопровождая мой выход напутствием: «Не сдерживай себя! Задай им шороху!». Это всегда мой звёздный час. Как правило, после моей партии близкой к истерике наши партнёры, контрагенты или клиенты с радостью бросаются в объятия всегда уравновешенного и любезного Марио, а их поведение становится более сговорчивым и компромиссным. Вот и сейчас я не смог сдержать восторга от вида Ромины и пережитых только что моментов блаженства с ней. На моих щеках начал появляться предательский румянец, а глаза непроизвольно расширились и наполнились похотливой влагой. Ромина с невозмутимо-любезным видом продефилировала мимо нас с Луизой, ласково улыбнувшись нам обоим.
- Ромина! Деточка! Ты прелестна! – как всегда с любовью ответила Луиза на улыбку Ромины.
- Спасибо! Луиза! – уже широко и искренне радостно заулыбалась в ответ Ромина и направилась дальше в направлении Софии, которая уже издалека начала есть её влюблёнными глазами.
Не знаю, любит ли София Ромину просто как старшую подругу и восхитительную девушку. Она всегда готова сделать всё, что Ромине потребуется. Во многом, не смотря на категоричные отличия в их стиле, София копирует её: в одежде, в манерах, в жестах. Конечно, Ромина стоит того. Она прекрасный образец для подражания девушки, на 10 лет младше её. Да к тому же Ромина всегда особенно любезна и ласкова с Софией. Но порой у меня закрадывается сомнение, что в чувствах Софии есть что-то большее. Не я один мучаюсь в нашем офисе сомнениями, не лесбиянка ли София. Несколько раз мы её видели на улице в окружении девушек. И их общение очень походило на общение лесбиянок. Но напрямую к Софии с расспросами на эту тему никто не пристаёт. Возможно, Марио и Луиза знают истинное положение вещей. Но эти двое – бездна молчания, из которой достать какую-либо информацию без их доброй воли абсолютно невозможно.
Я не смог сдержаться, и моя голова почти вывернулась на сто восемьдесят градусов, следуя за Роминой. Я застыл, любуясь, как Роминины ягодицы играют с юбкой, заставляя её колыхаться, переливаться, формировать причудливые складочки, подчёркивая и облегая прелесть их округлых упругих форм. Юбка то прилипала к ягодицам, то струилась по ним, то чуть вздёргивалась и снова падала при новом шаге обессиленной счастьем гладью. Мои мечты прервала Луиза, взяв меня за подбородок и повернув голову в прежнее положение. Перед собой я увидел добрые, но строгие глаза, глядевшие прямо в меня.
- Фэдор! Не обижай эту девочку! Ромина чудная девушка и она заслуживает самой лучшей партии! Я понимаю, что ты изголодался в этой холодной Москве по женскому телу, женской ласке и просто по сексу. Думаю, русские такие все закованные, что трудно найти хорошую девушку, чтобы заняться сексом или просто провести время. Я понимаю! Но Ромине уже пора выходить замуж, а ты её отвлекаешь. Может тебе подумать и жениться на ней. Ведь вы давно уже и хорошо дружите?
Взгляд Луизы стал ещё добрее и пронзительней.
- А если ты будешь её обижать, вызову твоих родителей, - с улыбкой сказала Луиза и погрозила мне пальцем.
Луизины слова переполнили меня такой радостью, что я не сдержался, расплылся в дурацкой улыбке, взял Луизу в охапку, приподнял её и крепко расцеловал в щёки.
- Поставь немедленно на место! Паршивец! Ты что, уже сделал ей предложение? – изумлённо запротестовала Луиза.
Я расхохотался, поставил Луизу на место и ещё раз поцеловал. Слова Луизы произвели на меня окончательное отрезвляющее действие. Я понял, что говоря про мои трудности в Москве, Луиза как бы выразила общее мнение. Я вдруг понял, что никто не только не знает о моём приключении в последний день, но и вообще о моих развлечениях в Москве. Все наивно уверенны, что уезжая в Москву, я окунаюсь в рутину скучной и сложной работы с русскими, которые кроме работы и водки ничего не знают. Какое счастье порой приносит нам осознание чужой наивности и неосведомлённости! Конечно, я не мог сказать Луизе, что меня так обрадовало.
- Неееет! Да и вряд ли когда-нибудь сделаю. Но обижать её просто невозможно! Она же чудо! А ты - волшебница! Даже не представляешь, какая! Я люблю тебя Луиза! – я крепко обнял и расцеловал её в щёки и в лоб, - Ты для меня как вторая мама! Люблю! Люблю! Люблю!
С этим словами я оставил теперь уже Луизу в состоянии полной растерянности и недоумения и почти вприпрыжку отправился в свой кабинет. По пути я весело помахал рукой Софии, при этом почувствовал какое-то необъяснимое родство с ней. Но не придал этому никакого значения. В ответ София, улыбаясь, послала мне воздушный поцелуй и пожелала хорошо отдохнуть. Бодрым, довольным решительным шагом я промаршировал мимо открытых дверей кабинетов коллег, дразня всех своей счастливой улыбкой во весь рот. Я буквально впорхнул к себе, как ласточка радостно залетает в апреле в любимый и знакомый амбар после долгого перелёта. Мой кабинет показался мне исключительно уютным, радостным, милым и родным. Я чувствовал прилив сил, бодрость и готовность свернуть горы. Я глубоко вдохнул полной грудью и присел на краешек своего стола. Пенис в штанах снова довольно надул щёки, но не буянил, а лишь выражал свою наполненность силой и гордостью за совершённый обряд. Я провел рукой по слегка бугрящемуся в штанах болту, расправив и заботливо уложив его поудобнее. Мне было хорошо. Через несколько минут довольного созерцания своего кабинета, я перемахнул в кресло и с необычайным рвением, присущим обычно стажёрам, принялся разбирать почту и бумаги. Через час у меня уже был готов отчёт для Марио. Окрылённый необычайной лёгкостью от свалившихся с плеч груза, страхов и взращённого мною самим же стыда я набрал Софию.