Сначала надо объяснить, кто такой кустод и почему или кому он служит?
Кустод – это тот человек, которому пришла в голову странная мысль наняться работать смотрителем экспозиций в художественном музее. Почему служит – такова терминология охранных организаций, которые нанимают кустодов на работу, при этом платят им чрезвычайно мало, наверное, меньше всех.
При таких условиях кто может пойти работать кустодом? В большинстве своем – это пенсионеры, любящие изобразительное искусство и хорошо в нем разбирающиеся; кустод должен провести все восемь часов службы на ногах, а такой режим работы выдерживают скорее пенсионерки, чем пенсионеры, последние очень быстро сдаются и не могут доработать даже до конца первого испытательного дня. Но среди кустодов можно также видеть людей предпенсионного возраста и более молодых. Кроме того, охранным организациям государство рекомендует принимать на работу не всегда адекватных, но безопасных инвалидов, которые не нанесут ущерба посетителям и коллегам, а, главное, экспозициям. При этом государство хорошо платит таким организациям за трудоустройство инвалидов.
На службу мы приходим за полчаса до открытия музея, чтобы переодеться в униформу – темный костюмчик, который очень неплохо смотрится. К нему полагается галстук или платочек, поэтому кустоды всегда выделяют коллег из посетителей, которые почему-то предпочитают тоже носить темную одежду. Потом главный по этажу сообщает нам, кто в каком зале начинает рабочий день, и мы отправляемся по местам. Порядок таков, что мы меняемся местами через определенное время, это помогает нам не заснуть стоя, пока нет посетителей, да и при них тоже.
Через несколько минут после открытия музея появляются первые посетители. Их я делю на две категории: любителей искусства, которые пришли с целью внимательно осмотреть экспозиции, и других, которых я называю «бегунами». Бегуны за несколько минут успевают проскочить огромную и потрясающую по ценности галерею, наверное, для какой-то «галочки». Любители же внимательно читают вступительную информацию при переходе из одного зала в другой и часто задают адекватные вопросы. Был однажды ближе ко времени закрытия музея один пожилой посетитель, который за пару часов успел посмотреть только два зала, потому что он фотографировал каждую картину очень подробно, многими кадрами. Когда его спросили, зачем он это делает, он сказал, что хочет дома детально, без спешки изучить все понравившиеся ему картины.
С бегунами у кустодов нет никаких проблем, они не успевают подойти близко к картинам и нанести им вред. За любителями, наоборот, надо внимательно следить, потому что они подходят к картинам очень близко, ползают по ним носами, тычут пальцами и любят фотографироваться на их фоне. Приходится объяснять им правила поведения в музее.
Среди посетителей - любителей искусства много иностранцев, в основном, французов, потому что наш музей обладает потрясающей коллекцией французского искусства периода от середины 19 в. и до первой половины 20 в. То, что можно увидеть в залах сейчас – это только маленькая часть всей коллекции. В хранилище ждут своего часа быть выставленными произведения очень большой известности и ценности. Для меня – просто бальзам на душу, когда я перехожу в соответствующие залы. В одном из них со мной произошел забавный случай. В середине дня стою я, прислонившись к косяку, уже немного устала, и тут ко мне подбегает француженка и весело показывает на картину за моей спиной со словами: «у Вас такая же прическа, как у дам на картине». Эту картину я раньше не особенно выделяла, теперь же я подмигиваю ей каждый раз, когда бываю в этом зале.
Там же я не менее получаса наблюдала за посетителем, который рассматривал дамский портрет работы П. Боннара: он то подходил очень близко, то отходил на несколько метров, прищуривался или широко открывал глаза. Я знаю этот портрет, проходила мимо него много раз, теперь же начала присматриваться более внимательно.
Очень хорошо об этом сказала Ирина Антонова, искусствовед, президент ГМИИ имени Пушкина: «Самое поразительное в искусстве – возможность по-новому взглянуть на вещи, которые, казалось бы, хорошо знаешь. Великие произведения вечны, вы всегда будете открывать их заново».
Так и я, смотря на картины великого Ван Гога, Сезанна, Моне, Ренуара, каждый раз вижу что-то новое. Даже набираюсь смелости искать у них недостатки: у Ван Гога, например, нашла отсутствие теней, которые должны бы быть, как мне кажется. У Сезанна считаю, что его техника маслом часто смахивает на акварельную манеру живописи. А часто розовый Ренуар, как оказалось, может быть и голубым.
В конце рабочего дня внимание притупляется и смотреть ни на что не хочется, мы ждем, когда уйдут последние посетители. В это момент появляется несколько бегунов, которым надо непременно за десять минут до закрытия осмотреть всю экспозицию во множестве залов. Их удается вежливо отговорить от этой затеи.
Теперь нам остается только очень быстро переодеться в «цивил» и всем вместе выскочить на улицу, чтобы доплестись до трамвая/автобуса/метро и добраться домой.