ГЛАВА 4. Игра обезьяны
Чуть не проспал. Когда выскочил из комнаты, Данилка, уже одетый, несмотря на раннее воскресное утро, стоял в коридоре, а Карина рылась в сумочке разыскивая ключи от входной двери.
— Сыночка! — хотя глаза еще слабо открывались, улыбка моя сверкала задором и радостью. — Как быстро ты собрался! Прямо как молния! Но сейчас я тебя догоню, и мы приедем в зоопарк к самому открытию.
Волшебное слово «зоопарк» сработало безотказно, внимание ребенка переключилось на меня полностью, сонный потерянный взгляд ожил и засветился. Зато другой взгляд из-под черного, низко повязанного платка, резанул откровенной злобой. Но Карина молчала. Умная девочка, хорошо знает, что, если сейчас устроит скандал, то сын окажется еще дальше от нее. Против зоопарка не попрешь.
Данилку я никому не отдам — ни ей, ни ее попам. Впрочем, это одно и то же.
— А что ты ел на завтрак?
— А мы не ели, — мои худшие опасения начали сбываться, — мама сказала, что пойдем в «Макдоналдс».
— Даня, — в голосе зазвучало настоящее обращение «по-взрослому», — разве ты не знаешь, что завтракать в «Макдоналдсе» нельзя? Живот испортится и будет болеть каждый день.
Сын опустил голову. В свои восемь лет он очень «взрослый», ему стыдно. Но здесь главное не передавить.
— Давай сделаем так. Я сейчас быстренько приготовлю твой любимый омлет с сыром.
— На скорую руку?
— Да, сынуля, на скорую руку. И мы сразу отправимся в зоопарк. Ты мне поможешь?
— Да, папа.
— Тогда быстренько разувайся и беги на кухню. Достань сковороду.
Данилка стряхнул с ног сандалии и пулей улетел на кухню. Через несколько секунд там раздался страшный грохот. Сын выбирал сковородку. Разумеется, ту, что лежит с самого низа.
— Карина, мы же договаривались!
Она спрятала глаза. Но в опущенной голове не было покорности, уверена, что делала благое дело. Да, мы договаривались, но она искренне верила, что так будет лучше для Даниила.
Открыв входную дверь, жена молча вышла из квартиры, и сразу же из кухни появился сын.
— А мама с нами пойдет?
— Нет, сынок, мама уже ушла, у нее дела.
— В церковь?
Врать бесполезно, мой «взрослый» сын все понимает.
— Да.
— Бедная мама, — вздыхает Данилка с явно чужой, но очень знакомой интонацией. Это Валентина Михайловна, теща. Мой друг и надежный союзник. Если бы не она, то не знал бы, как жить дальше. Хотя, если честно, мне кажется, что для нее это оказалось даже более тяжелым ударом, чем для меня.
— Мама ладно! А ты куда собирался, мой юный друг?
— В «Макдональдс».
— А потом? В церковь?
— Нет. Я бы в церковь не пошел.
— Это как?
— Сказал бы, что у меня живот болит. Очень сильно болит, и мы бы пошли домой. И мама тоже бы в церковь не пошла.
Так. Нас уже трое. Только вот что мы сможем сделать? Достаточно или нет?
— Хорошо, сын. Но так не получится. Мама быстро все твои хитрости раскусит.
— Ничего, мы с бабушкой еще придумаем.
Ах, вот в чем дело! А то обычно Данилу утром в воскресенье не поднимешь. Уж во всяком случае, без шума. А здесь, гляди-ка ты!
Вообще, я Валентине Михайловне жутко благодарен. Хотя сначала у нас не очень складывались отношения. Альпинизм мой сильно не приветствовался. А когда и Карина в горы пошла, то до серьезных скандалов дело доходило. Но потом как-то терпимей теща стала, смирилась, что ли. Хотя, конечно, про Стаса все она знала. А уж когда беда эта с дочкой приключилась, то стали лучшими друзьями. Беда ведь у нас на двоих одна. Сразу и безоговорочно стала Валентина Михайловна на мою сторону. А уж помогала как! Пока меня нет, Данилку одного с Кариной не оставляла. Никогда. Из школы встречала, по поликлиникам водила, когда я на работе задерживался, ночевать у нас оставалась.
Карина поначалу спорить пыталась, но Валентина Михайловна — женщина дочку в одиночку поднявшая — проявила характер. Тогда и родилась формула: мы не трогаем тебя, ты не трогаешь Данилку. Шаткая такая, скорее продекларированная, чем незыблемая. Потому, что обе стороны в любой момент готовы были ее нарушить, если появлялась реальная возможность чего-либо добиться.
* * *