Глава 3
Собрав все походные пожитки, затушив костёр и напоив лошадей из хиленького ручья, что голубой лентой тянулся посреди оранжевой американской пустыни, Альдо, по привычке, проверил оружие и уселся рядом с ожидавшей Мари на перекладину, обитую толстой тканью и служившей сидением фургона. Винчестер Henry Rifle Model 1860, явившийся прорывом в оружейной инженерии и всего за два года завоевавший любовь всех стрелков от Канады до Техаса, в том числе и Альдо Энфадо, покоился позади, в фургоне, а револьвер Ремингтон, как всегда, хранился на поясе мексиканца, в кожаной кобуре. В этих краях и в эти времена без оружия ходили только женщины, дети (и то, не всегда), да только что прибывшие в Штаты европейские щёголи, считавшие Америку оплотом безопасности. Возможно на восточном побережье так и было, но не к западу от реки Миссисипи. Здесь власть и пародия на порядок были только в больших и средних городишках, а за их пределами царил закон "первого выстрела". Конечно, за исключением Калифорнии. Однако тяга к постоянному вооружению у Альдо сохранилась с войны. Без верного "железа" он чувствовал себя чуть ли не голым.
Молодожёны продолжили путь. Они двигались не спеша, не поднимая излишней пыли, ведь припасов было достаточно, Альдо всё рассчитал. В отличие от большинства своих горячеголовых соотечественников, живущих порывами и чувствами, этот мексиканец был знаком с расчётом и хоть какими-то понятиями рациональности.
Тем временем их путешествие продолжалось. Летнее солнце неумолимо возвышалось к зениту и кусало путников. Мария спасалась веером, стараясь обдувать этим гениальным изобретением человеческого ума и Альдо. Пока они ехали, парень травил байки из жизни, следя за тем, чтобы любимая не соскучилась, и при этом пытаясь почаще вызывать у неё приступы смеха. Столь заразительного, и в то же время, по-дворянски сдержанного. О, новоиспечённая синьора Энфадо смеялась по-особенному! В голове её мужа и слов таких не было, чтобы описать её смех. По звучанию он напоминал резвое течение горного ручья. Он не раздражал, не был похож на крысиный писк, как у многих девушек. Его можно было слушать вечно, ведь он заражал.
Альдо рассказывал ей, как он и его сослуживец Иньиго Сантос (вечный персонаж его смешных историй с фронта) однажды наткнулись на медведя, когда собирали в лесу хворост. Их бешеная пробежка от бурого зверя и то, как Иньиго потерял сапог во время этого забега.
– ...Когда мы, наконец, добежали до лагеря, вижу сапога у него нет, зато хворост не обронил. – улыбнулся Альдо. – Прижал к груди эту кучу и так бежал всё это время.
Однако весёлый рассказ мексиканца прервали женские крики, эхом разнёсшиеся по всей раскалённой солнцем долине. И Альдо, и Мария разом вскинули голову и встревоженным взором окинули горизонт, "плывущий" от горячего воздуха. И справа от фургона, метрах в трёхстах, Энфадо увидел группу из полудюжины всадников, что на лошадях взбирались на холм. Самое же примечательное, что удалялись они от лежащих на дороге парочки людей и двух убитых лошадей. А ещё, перед одним из наездников, поперёк лошадиной спины, на коне лежала девушка, что брыкалась изо всех сил и пыталась сойти на землю. Видимо, от неё и исходили крики.
– Что за чёрт? – Альдо смотрел то на лежачих на дороге, то на всадников, удаляющихся с пленницей за холм.
По привычке достав револьвер из кобуры, он сильнее перехватил поводья и стеганул коней, дабы те прибавили ходу. Через пару минут фургон стоял уже возле тел двух бездыханных людей и двух лошадиных туш со следами от пуль. Как оказалось, двое невезучих были индейцами – пожилые мужчина и женщина.