Пуру настаивает, чтобы Дарий ответил на вопрос о персидской базе на границе Поурава. "Да, -- мигом овладев собой, отвечает Дарий. -- Она там есть". У окружающих столбняк: даже Канишку, кажется, на этот раз проняло. "Никак запамятовали, партнер, что сами выделили нам эти земли под дополнительные мастерские? -- продолжает Дарий. -- Ну же, припомните, еще Шивдатт-шри вам приказ на подпись носил. Могу принести показать...". Бамни припоминает: да, так и есть, подписывал.
Ну вот, кивает Дарий. Двадцать один год честно сотрудничал, а теперь меня тут почти что преступником объявили... со слов предателя (выразительный взгляд на Пуру). Ну уж нет, всему есть предел, мне мое доброе имя дороже. Я устал, я ухожу. Все торговые связи сворачиваю, дочь забираю. Помолвка тоже отменяется. Идем, дочь моя! Мы минуты не останемся в этом собрании нечестивых!
Лачи выходит на центральную площадь и видит виселицу. Вокруг зеваки толкуют о том, что не каждый день приходится видеть, как вешают принца. Ужаснувшаяся Лачи гадает, кто из двоих так нарвался, но слабая надежда, что это Канишка, опоры не имеет.
Бамни пытается успокоить Дария, но Царь царей непреклонен. Давать последнее слово преступнику ваша традиция? Защищать честь гостя тоже ваша традиция, и где она -- в Джелам утекла? Зачем вообще это судилище, если ваш младший сын, махарадж, сам видел нападавшего? Или вам старшего жальче? Тогда о каком правосудии речь?
Нервно слушавший все это Канишка вскакивает, прося Дария остановиться. Он тоже не понимает, зачем нужен этот спектакль. За покушение на принца в Поураве вешают. Пуру, разве я не тебя видел у себя за спиной? Отвечай честно! А если ты невиновен, то чью вину ты на себя взял и зачем?
У Пуру, видимо, от нервов, боли и недосыпа идет кругом голова, потому что он ломает собственную игру, повторяя, что если б хотел убить Канишку, убил бы еще тогда на лестнице. Бамни мигом подхватывает мысль и требует, чтобы Пуру перестал морочить присутствующим мозги, если не виноват. Он же был в покоях Канишки и не мог не видеть преступника! Пуру после этих слов так откровенно косится на Хасти, а Хасти под его взглядом так откровенно дергается, что не понять правды сложно. Пуру переводит дух и опять огорошивает собрание чистосердечным признанием. Я напал. А причина -- месть. За нож в спину после боя на Арене.
Ну вот, констатирует Дарий. Опять версия поменялась. Вот это все можно воспринимать всерьез? Хотя чего от него ждать? Натуральный дасью, разбойник и изменник. Что еще надо для приговора?
Делать нечего. Бамни встает, чтобы объявить приговор: царевич Пурушоттама признан виновным по всем статьям и будет повешен. В глазах махараджа стоят слезы, что делается с царицей -- и вовсе не описать. Ох, Пуру, не знаю, сколько раз тебя в темнице выпороть успели, но ты заслужил! Можно так над родителями издеваться? Бамни -- еще ладно, все знают, что ты его не любишь, но мать-то за что? Хочешь, чтобы она еще раз чокнулась, уже насовсем? Уж вряд ли дух Рипудамана будет этому рад...
Народ на улице скандирует "Смерть изменнику!". К Пуру подходит стража, чтобы надеть оковы и вести на площадь, он в отчаянии кричит, что не изменник, что персы враги... Дурень, у Бамни по лицу видно, что до него никакие речи не доходят, он просто ничего не сознает, кроме того, что его сына сейчас убьют по его же приказу! Анасуйе не помогает царская выдержка, она плачет. Снаружи стоящая в толпе Лачи с таким же ужасом смотрит на петлю, предназначенную ее любимому...
Македония. Александр торжественно входит в Пеллу. Олимпиада приветствует сына, но не может отвязаться от мыслей о словах жрицы: если он пойдет в Индию, то не вернется. Александр замечает ее тревогу. Царица отговаривается пустяками.
Александр произносит речь перед народом, говоря о том, что истинный царь влияет на умы подданных. Разгром Фив приведет к тому, что никто более не осмелится предать союз, когда греки пойдут на Персию и покорят ее. А потом... "...Обратно в Македонию!" -- внезапно изрекает Олимпиада. Александр замолкает от удивления.
А что нам еще нужно, кроме Персии, уточняет Олимпиада. Взяв ее, Александр сделает Македонию самой великой и обширной державой, а сам он -- станет величайшим императором. Как так, наконец изрекает Александр, ведь Индия -- это твоя мечта. Никаких Индий, следует ответ, не нужна она нам. Даже не думай, не как мать велю, а как царица! Александр в тяжких непонятках. Ясно одно -- без него тут что-то случилось.
Поурав. Царь со всем собранием также выходит к народу, дабы видеть отправление правосудия. Анасуйя походит к сыну попрощаться. Он просит прощения за то, что не назвал Хасти. Наконец-то понятно, почему -- если убить Хасти, род прервется, и Рипудаману с предками будет плохо в посмертии. Анасуйя отвечает, что его решение правильно, и благословляет...
О! Показывают давешнего ниндзя, который топчется за колонной. Да кто ж ты такой, злодей, заинтриговал вовсе!
Горожане орут идущему к виселице Пуру: "Предатель!" и швыряют в него непойми чем. Народ считает, что он заслуживает худшего наказания, чем смерть. У такого великого царя сын -- изменник, позор какой! Дарий усмехается в бороду: вот так в политике наносятся удары, царевич Порус!
Пуру падает по дороге к виселице, его поднимает стража. Анасуйя не выдерживает и встает, намереваясь уйти, она больше не в силах на это смотреть. Бамни, собрав всю выдержку, произносит положенные слова и почти падает на трон, словно у него подкосились ноги. Пуру отталкивает палача и вновь говорит, что его ложно объявили изменником, но в Поураве это участь всех, кто защищает Родину. Что-ж, он покажет, на что способен изменник. С этими словами он обрывает петлю и рвет наручники, затем стряхивает с себя оковы, что легко -- они чисто символические.
Ниндзя накладывает стрелу на лук. Бамни вскакивает и уже без колебаний приказывает схватить и вздернуть преступника. Обретшая надежду Лачи вытаскивает длиннющий нож, готовая к драке. Пуру, как водится, выхватывает саблю у подбежавшего солдата и раскидывает стражу. В одного из стражников прилетает стрела. Все изумлены и оглядываются в поисках стрелка. Даже ниндзя, потому что стрелял не он. Аж лук опустил от изумления.
Анасуйя! Стоит на стене с луком, выпуская одну стрелу за другой. Нет, ее, безусловно, можно понять, но махарани Поурава, расстреливающая поуравских солдат -- это как, дхармично? Что теперь бедняге Бамни делать еще и с женой? Телохранители уже спешно прикрывают щитами царя, Кадику и Канишку. Вот Шивдатт ухохочется, если узнает! Со стороны все выглядит именно так, как он говорил: царица осталась враждебной гандхаркой, и сын у нее такой же. Благо: с того места, где она стоит, ее, похоже, нельзя разглядеть.
Так, стрелы у Анасуйи кончились, а Пуру где-то посеял трофейную саблю. Еще выстрел? Нет, это брошенный нож, стоивший жизни еще одному стражнику. Лачи! Выскакивает на помост и голыми руками отбирает саблю у очередного солдата. Все! Она готова сражаться рядом с Пуру (хотя без долгих взглядов, конечно же, не обошлось). Пуру отпустил стражника, попросившего пощады. Прочих рубит без всяких моральных судорог. Ниндзя мучает лук, и непонятно, намерен ли он вообще стрелять, и в кого...
Ну, наконец-то! Стрела летит в солдата, подкравшегося к Пуру сзади. Теперь в тревоге все, так как стрела невесть чья. Телохранители от греха утаскивают младшую царицу с площади. Пуру оглядывается и видит Бамни, идущего к эшафоту с видом Тараса Бульбы. Как зеваки еще не разбежались -- непонятно, видно зрелище очень уж феерическое, когда еще такое увидишь! Внукам рассказывать будут!
Лачи испуганно шепчет, что одни они не справятся, а Пуру вообще нельзя сражаться с царем. Пуру отвечает, что сражаться надо умом, не утруждая рук... Делает Лачи знак бежать и опрокидывает виселицу. Пылища на всю площадь... Когда облако рассеивается, Пуру и Лачи нигде нет. Понятно, Дарий не может не вставить свои пять копеек: мол, видали, махарадж, что за сынок у вас? Чистый разбойник! Дасью и есть дасью!
Бамни отвечает, что умеет ловить и растворившихся в воздухе, и приказывает солдатам отыскать Пуру любой ценой.
Македония. Олимпиада стоит в зале перед картой, когда подходит Александр и протягивает ей корону. Он говорит, что мать всегда вдохновляла его, и он думал, что она верит в его силу и способности, но теперь она, видимо, перестала верить в своего сына, либо он ошибался, думая так, а потому он возвращает корону ей.
Олимпиада надевает на сына венец, заверяя, что никогда в нем не сомневалась. Александр настаивает, чтобы мать сказала, что изменилось. Олимпиада пытается отговориться тем, что, мол, Индия так далеко, она поняла, что не перенесет столь долгой разлуки. Александр наконец догадывается, что дело в каком-то пророчестве. Поняв, что он догадался, Олимпиада рассказывает о предсказании. Александр решает ехать в Дельфы...
Продолжение следует...