Альк смотрел, нахмурившись, как раньше, на лице отразилось мучительное раздумье, а вот Рыска нежно улыбалась, глядя ему в глаза, не в силах насмотреться. Они были в доме совсем одни: Фесся с дочерью нарочно ушли, дав им возможность пообщаться наедине.
— И всё это — правда? — наконец вымолвил он.
— Лишь часть всей правды, — опустив глаза, поправила путница, — правдой была наша с тобой жизнь. — она вздохнула, снова с улыбкой посмотрела на него. — Я так рада, что ты жив… Ты даже не представляешь!
Альк вздохнул.
— Эх… И что дальше-то? — спросил он, не в силах осознать услышанное: да такое просто в голове не укладывалось!
— Что дальше?.. — словно у самой себя спросила Рыска, — дальше будет весна, — она посмотрела в окно, уже как будто бы видя, как тает снег, бегут ручьи, чернеют проталины, всходит трава, распускаются деревья, пригревает солнце… — Вы поедете на север, в Саврию, переправитесь через реку. — И она словно снова чувствовала запах полноводной реки и слышала её плеск, перемежающийся скрипом паромных цепей. — Тебе будет достаточно показать герб на седле и вот это кольцо… — Вот для чего она столько лет носила и то, и другое! — От граничной реки до твоего родового замка — на север дня три-четыре пути, если переправляться на пароме близ городка Приозёрье на ринтарской стороне и Чеговиц на саврянской, а там… Там тебя узнают, — Рыска умолкла. Её отчего-то душили слёзы… А так хотелось быть спокойной. Или хотя бы казаться…
— Кто меня узнает? — переспросил Альк.
— Твои родители, сестра, брат. Дети… наши дети. — Рыска встретилась с Альком глазами. — Скажешь им всем, что я их люблю… Не забудь! — она вздохнула, поднялась из-за стола и стала одеваться. — Я оставлю тебе свою нетопыриху. Её зовут Лада, и когда-то мне подарил её ты… Она уже, конечно, немолодая, но ещё вполне крепкая… до замка уж точно дотянет и троих довезёт. — пообещала путница. — Возьми также и мои мечи, — она сняла с гвоздя и положила ножны с клинками на стол, — так будет безопаснее… А что с ними делать… я уверена, ты вспомнишь: такое не забывается… Да, и деньги мои забери: прокормиться вам всем до весны и на дорогу до замка тут с лихвой хватит. — её кошель лёг рядом с ножнами. — Ну и… собственно, всё.
Рыска умолкла, накинула капюшон, словно по команде, развернулась к двери и, не глядя больше на Алька, вышла во двор. Крыс догнал её на крыльце и привычно по ней взобрался — путница лишь осторожно придержала его, спускаясь по ступеням.
Ладу она просто вывела из сарая во двор, накинула поводья на колья забора, на миг обняла нетопыриху за шею.
— Прощай, моя боевая подруга, — сказала она, — не поминай лихом!
Животное, лучше всякого облечённого даром чувствуя, что происходит, жалобно и тоненько заплакало, прямо как покинутая собака, пытаясь сорваться с привязи и побежать вслед за удаляющейся хозяйкой, но Рыска решительно и быстро шла к калитке — ей было пора. Она завершила свои труды, а значит, скоро дар выжжет её окончательно, и тогда придут крысы… Она не хочет и не допустит, чтобы хоть кто-нибудь увидел то, что за этим последует, и потому сейчас отправится прямиком в лес, да постарается укрыться там так, чтобы никто и никогда не нашёл её останки.
…Внезапно кто-то властно схватил её за руку и развернул в обратную сторону.
— А ты куда? — непонимающе глядя на неё, спросил белокосый.
— Ухожу. — глядя ему в глаза, спокойно сообщила путница.
— Куда?
— Неважно… — она попыталась было высвободить руку, но почему-то не смогла: не от того, что не отпускали, а просто не захотела, просто осознала, что десять лет мечтала снова ощутить эту руку в своей!..
— Альк, не надо, я пойду… — прошептала она, уже судорожно сжимая его пальцы и до ушей заливаясь краской, словно в молодости. К горлу подступили рыдания, и сдерживать их становилось всё труднее… А он лишь всё так же молчал, испытующе глядя на неё.
— Если всё, что ты рассказала мне — правда, а смысла во вранье тут не может быть никакого, — начал Альк, — то почему тогда ты уходишь? По твоим словам получается, что ты занимала в моей жизни одно из самых главных мест… Останься! — попросил он.
— Нет… — всхлипнула-выдохнула Рыска.
— Но почему?!
— Потому, что у тебя теперь другая жена… И она любит тебя! — не выдержав, прорыдала путница, — и мальчик… Ты нужен им!
— А как же ты? — воскликнул белокосый.
— А я всё равно скоро умру!.. — у Рыски сорвался голос. Стало тяжело дышать… Не видя и не слыша больше ничего, она сделала шаг вперёд и уткнулась лицом в Алькову грудь, обхватила его руками, с наслаждением почувствовав, что и он тоже её обнял.
— Ты никуда не пойдёшь… — тяжело дыша, проговорил он.
— Ты что, меня вспомнил? — с надеждой прошептала она, подняв на него глаза.
— Нет. Но женщину, которая искала меня десять лет, нашла, спасла и отдала всё, что у неё в этой жизни осталось, я никуда не отпущу: не имею права да и просто не хочу, — твёрдо произнёс он. Голос его звучал так же, как раньше: Альк всё решил и никого не собирается спрашивать. Рыска и подумать не могла, что это может не злить, а умилять и радовать!
— Но моя смерть… Она же совсем рядом! — напомнила она.
— А это мы ещё посмотрим, — с вызовом проговорил он.
***
…А потом ей стало тяжело дышать: что-то словно сдавило грудь, и вместо дыхания получался лишь кашель.
Когда мало-помалу, преодолевая боль, Рыска смогла несколько раз неглубоко вдохнуть, то и перед глазами хоть что-то появилось, сначала неясное, потом уже более чёткое. А позднее она обнаружила себя лежащей на спине и смотрящей в потолок.
Потолок был белёный — такой, как бывает в весчанских избах, а под ним кое-где пучками висели старые, пересохшие травы, по углам же клочьми болталась грязная, пыльная паутина.
Вот Саший, где это она?
Рыска медленно подняла одну руку — левую, сама не понимая, почему, поднесла к глазам, взглянула на неё и увидела кольцо… Кольцо с бриллиантом, то самое, которое подарила ей Камилла в ночь, когда состоялась их с Альком свадьба… Как-то странно: это кольцо она отдала Вангелии перед отъездом!
А ещё за пальцы зацепились волосы. Чёрные.
И это были ЕЁ волосы!
В следующую же щепку взволнованная Рыска попыталась сесть на своем ложе, да потерпела неудачу и упала обратно, ощутив страшное головокружение и слабость, закашлялась с кровью, не понимая, почему с ней это происходит…
Она всё ещё давилась воздухом и кровью, скрючившись на кровати, когда сильные руки пришли на помощь, уложили удобнее, поправили подушку, убрали волосы с лица, вытерли перепачканные губы…
— Ничего, ничего… Ты справишься. Главное: живая! — произнёс самый родной для неё в этом мире голос. А когда она снова смогла различать предметы вокруг себя, то увидела и его самого…
— Альк… — слегка шевельнула она губами.
Да, это был он! Её Альк! Благородный белокосый видун, которого она любила больше своей жизни — уже не молодой, но ещё далеко, далеко не старик, без шрамов на лице, на обеих ногах, как всегда, живой и несломленный! А его дар и память были, как прежде, при нём.
— Альк… — снова прошептала Рыска.
— Молчи! — грозно велел он, — тебе нельзя разговаривать. Хвала Пресветлой, ты жива, — вздохнул он, присаживаясь рядом с ней. А потом взял её руку, поцеловал, приложил к своей щеке, закрыв глаза. — На этом — всё, — проговорил он через пару щепок. — Никаких больше дорог, Пристаней, кормилен и войн! Как только выздоровеешь — в замок! И больше ни шагу оттуда!
— А ты? — слабо пролепетала Рыска.
— И я тоже.
Рыска лишь кивала, кротко улыбаясь. Ей было всё ещё страшно тяжело дышать и очень-очень больно, но она и представить себе не могла, что при этом можно быть… такой счастливой!
Впрочем, вся её жизнь, начиная от того момента, когда она нашла его, была такой — сладко-горькой. Смесью боли и наслаждения.
Она никогда не желала себе другой доли.
Читать роман с начала ====== >>>>>>>>>>
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Другое альтернативное продолжение дилогии "Год крысы" Ольги Громыко - фанфикшн-роман Неторная дорога