С тех пор, как на тропе в пещеру я однажды повстречал кобру, внимательно и осторожно пробираться через узкий входной проход в недра скалы стало для меня хорошим тоном. Отшельник рассказывал, что тоннель в былые времена вел к самой вершине холма, на которой до сих пор сохранились поросшие зеленью руины смотровой башни форта, фрагменты крепостной стены и фундаменты кирпичных сооружений, свидетельствующие о стратегическом назначении объекта. Там же на самом дне чашеобразного плато я обнаружил старое, прямоугольной формы водохранилище.
Проход к нему полностью зарос колючими лианами и кустарником, так что со стороны, внушительного размера углубление в земле, водоизмещением не менее сотни тонн, выглядело как островок зелени на выжженной солнцем земле вершины холма. Оказавшись на дне сооружения, при условии отсутствия в нем воды, можно было легко представить, что оно могло служить входом в подземелье стратегического назначения, ведущее прямо к устью реки.
В пещере помимо "предбанника" было еще две комнаты. В верхней произошел обвал, но, судя по колебанию пламени свечи, имелась сквозная циркуляция воздуха. Нижняя имела сравнительно пологую площадку, на которой могло сидя одновременно расположиться несколько человек. В этом пространстве абсолютно отсутствовали звуки внешнего мира, и звенящая тишина давила некоторое время на барабанные перепонки, пока слух полностью не очищался шумового фона. Пробыв в пещере неопределенное время я выбрался наружу, заново окунувшись в океан звуков субтропической природы. Большая часть тараторивших и вопивших на протяжении дня мыслей унялась и попритихла — можно было отправляться на ночлег.
Отшельник вставал рано, по крайней мере по сравнению со мной. Так что к тому времени, как я привел себя в чувство и вышел к завтраку, он уже успел порядком попотеть над углублением оросительных канав. Мне было предложено поработать над соусом для дос, используя безвременные технологии предков. Для современных домохозяек, впадающих в уныние от кухонных хлопот, приведу последовательность технологического процесса.
1. Отделение скарлупы от ядра происходит при помощи насаживания кокоса на острый металлический клин. (Со стороны похоже на снятие скальпа с высушенной головы врага.)
2. Разбивание ядра на весу в руке пополам выверенным ударом тяжелего серпа или ножа. (Со стороны похоже на членовредительство.)
3. Выскребание мякоти из разбитого ядра. Происходит сидя на корточках, верхом на миниатюрной скамье, оборудованной металлическим скребком, который следует располагать между ног. (Оставим без ассоциаций.)
4. Измельчение и превращение в однородную массу всех ингридиентов, включая кокосовую стружку, специи и воду в каменных жерновах. (Со стороны напоминает работу на тренажере для укрепления мышц верхнего плечевого пояса.)
5. Подача на стол сверх экологичного органического кокосовогоисоуса осуществляется на вкус и воображение домохозяйки.."
Съедается все приготовленное обычно быстро и за раз. При отсутствии холодильника в субтропических широтах — это обоснованная необходимость. Как при этом после завтрака не призадуматься о грядущей приготовлениях к обеду?
То было благословенное время манго, и Ганапати задумал операцию по захвату плодов, созревших на высоченном раскидистом дереве, перед входом в пещеру. Так как сам он за годы глубоких послеобеденных размышлений о трансцендентном приобрел патентованный индийский животик, трудно совместимый с лазанием по деревьям, участь древолаза автоматом пала на меня.
Техника лазания по голому стволу дерева представляет собой вид экстремального искусства туземцев, успешно поставленый на службу сельскому хозяйству. Руки мастера охватывают дерево, и соединяются за ним коротким ремнем из мешковины при помощи, которого осуществляется подтягивание вверх по стволу. Тогда как, ступни ног продеваются через такой же ремень, только с противоположной стороны ствола, чтобы им можно было отталкнуться вслед за подтягиванием рук.
Когда человек поочередно подтягивается руками, а затем отталкивается ногами, продвигаясь вверх по дереву, своими движениями он напоминает гусеницу, сжимаясь и разжимаясь, всеми силами стремящуюся добраться до привлекших ее плодов.
Несмотря на то, что теорию древолазания я описал вам довольно подробно, на практическом занятии все обстояло не столь успешно. Ствол мангового дерева прямой как спина Ганапати во время медитации, не уступал ей и в объёме. Попытавшись совершить, на первый взгляд, простые синхронные движения, я осознал, - да простит меня Дарвин — что мой мозг, руки и ноги все же не были созданы для самостоятельных перемещений в вертекальной плоскости. Тогда баба, не привыкший легко отступаться от своих затей, решил сам применить технику тряпичного захвата манго.
Для справки, в Индии "бабой" называют уважаемого человека. Уважают здесь, как известно, не только добившихся материального благополучия, но чаще людей просвещенных, ведущих аскетичный образ жизни и проявляющих неординарные способности, а также эксцентричных, чудных и "себе на уме". После первых попыток Ганапати влезть на дерево, я всерьез забеспокоился и стал отговаривать его от этой опасной для здоровья затеи. Правда мне не пришлось долго рассыпаться словами - баба с невозмутимым видом скинул тряпки и, прихватив их с собой вернулся в дом. Я решил пособирать плоды, опавшие на землю без нашей помощи, и почти преуспел в этом, пока вновь не увидел Ганапати, с торжественным видом приближавшегося к дереву.
В руке у него была длиннющая, тонкая бамбуковая жердь, на конце которой имелось искривлённое лезвие. То был триумф зрелого разума над необузданной юношеской беспечностью. При помощи этого шедевра сельскохозяйственной мысли нам удалось собрать манго по меньшей мере на целое пиршество из 108 блюд.
Ганапати был доволен и расхваливал дикие манго, приобретающие пикантный вкус, благодаря тому, что впитывают в себя соленый морской воздух. Не подозревая в бабе искушенного гурмана, я претерпел непродолжительный кулинарный шок, когда тот стал учить меня варить гороховый суп с манго. Дело обстояло следующим образом. Промыв и поставив вариться на огонь крупный желтый дал, Ганапати стал собирать в отдельное блюдо приправы и ингредиенты для супа.
Первым в него полетели стручки тамаринда, придававшие блюду густоту и кисло-сладкий оттенок. Затем нашелся газетный сверток домашней гарам-масалы, придающей пряную остринку и огонек послевкусия. В миску последовала морская соль и щепотка древесной смолы, чудесным образом имитирующей вкус лука и чеснока, не рекомендованных в употребление практикующим медитацию. В этой гремучей смеси баба обвалял сладкие сочные ломтики свежего манго, что в моем понимании кулинарного канона было на ровне святотатства.
Манго в специях погрузились в гороховый бульон и поварились в нем некоторое время для верности. В итоге, оказалось, что более пикантной подливки к рису я не пробовал в своей жизни.
Бесспорно Ганапати был большим затейником и не любил скучать, ибо в жизни отшельника скука — вреднейшая вещь, похлеще термитов, москитов и плесени. Я же в какой-то мере стал его новым проектом, учеником, если хотите, которому можно было передавать сначала бытовые знания, а в дальнейшем возможно, более тонкие материи, - и баба с энтузиазмом за это взялся. Беда в том, что мой собственый мир не настолько уж сильно отличалось от мира отшельника, чтобы серьезно вовлечься в последний. Это абстоятельство очень скоро пробудило во мне уверенность в необходимости скорого возвращения к делам. С другой стороны, я вовсе не хотел предпринимать поспешные действия, не отблагодарив Ганапати за его ко мне расположенность и проявленное гостеприимство. Если добавить к этому прескверную историю с Ананди, не без моего участия втерешуюся в доверие к бабе, за мной заржавел должек.