2 февраля было четыре года, как не стало моей мамы. Я категорически не люблю "высирать душу" где бы то ни было, но все, что я чувствую по ЭТОМУ поводу я держать в себе не могу и не хочу. Да, для каждого человека его мама - самая лучшая, любимая и единственная, но наблюдая за чужими мамами, я все-таки считаю, что мне с моей повезло намного больше.
Моя мама - дитя советского времени, ребенок военно-медицинской семьи весьма строгих нравов и правил. Бабушка была мамой из разряда "у меня не забалуешь". Но каким-то образом жизнелюбие и своеволие моей мамочки не смогло задушить ничто - ни строгость, ни наказания - воля к приключениям была у человека сильнейшая. Чудила и мудрила она чуть ли не с рождения, бабушке с ее страстью к порядку пришлось ой как тяжело. В детсад моя мама ходить не смогла, так как всячески сопротивлялась режиму. И плевать ей хотелось, что подумает соседка Марья Петровна или коллега родителей Иван Степаныч. Постановочное фото в первом классе? А если хочется зевать смертно? Ну и зевну. Зоинька, девочки не ходят в брючках! - Еще как ходят!
Но это мелочи. Историю с грибами бабушка боялась вспоминать всю жизнь. Нельзя ходить в горы за грибами? - Вообще-то, одной может и нельзя, а с друзьями вполне можно. А горы В Германии, да на границе с ФРГ, пропало десять детей из закрытой военной части - шкандаль! Международный! А дедушка мало того, что военный, так еще и активист по партийной части - и когда дети вернулись с полными ведрами боровиков, в семье Шпак было не до смеха, ибо выяснилось, что это именно младшая дочь всеми уважаемых Федора Яковлевича и Полины Максимовны чуть не свела детишек в сторону прогнившего капитализма. Благо начальство было мамой очаровано и дедушке даже не влепили выговор, хотя он уже мысленно готовился к выезду из ГДР и прощался с карьерой в целом.
В юности, когда все дружно вступали в комсомол, мама решительно туда вступать не захотела. Дочь замполита, на секундочку. Почему? А зачем идти, если все идут? Я что - как все? Не хочу. И не пойду. И не пошла. В комсомоле не была, в партию не вступала.
Возможно отчасти от того, что она всегда шла наперекор всем и всему, мама щедро получала от судьбы "бонусы" в виде тех или иных шишек, которые неизбежно набивают люди типа "душа нараспашку". Шишек было много, даже слишком. Но что меня удивляло всегда, и удивляет до сих пор - ничто не смогло сломить волю человека. Да, искринка в глазах и смешинка в уголках губ ушли, но сдаться, опустить руки, сесть и тихо угасать в уголке - это точно не про мою маму. Во времена, когда многие спивались, сбегали, садились в тюрьмы, она крутилась, как белка в колесе, бежала только вперед, как мышь в лабиринте, и выход находила всегда, из любой, даже самой безнадежной ситуации. Это была не женщина, а кремень. Иногда крошащийся, что уж там, но все равно остающийся цельным, потому что "хоть кто-то в этой семье должен быть ответственным". Мне не понять и не постичь, как можно пережить столько трудностей, и не сломаться. Ведь каждый человек нуждается в поддержке, опоре, а у моей мамы по сути не было опоры. Никакой. Опорой была она. Для мужа, детей, знакомых, бездомных зверушек - для всех была и рука помощи, и доброе слово, и кусочек колбаски. А для нее в ответ добра было слишком уж мало...
Мама не была идеальной мамой. Даже сквозь призму ее ухода я осознаю это полностью. Во многом она была неправа, могли мы и поругаться на пустом месте. Но только благодаря ей я понимаю, что такое безусловная любовь к ребенку. Потому что моя мама своих детей любила именно так - хорошие мы или плохие, мы - ЕЕ дети. Все мы люди, у всех бывают ошибки, и ошибки своих детей мама прощала. Хотя став немножко старше, лично я старалась их не допускать. Я слишком хорошо знала цену, которую мама платила за чужие ошибки.
Мама была моим другом. Другом с самой большой буквы. Который выслушает, не читая нотаций, нальет чаю, поможет, подскажет, посочувствует, пожалеет. В год ли, в семнадцать или в тридцать я в любой момент имела возможность побыть маленьким ребенком, прибежать к мамульке, чтобы меня обогрели каким-то моральным теплом, подули на физическую или душевную "вавку", подули волшебным ветерком, и все прошло. А сейчас все свои "вавки" приходится копить на душевных антрессолях, надеясь, что "ай, пройдет".
А еще мне безумно не хватает ее чувства юмора. Мы с мамой были настолько близки и легки в общении друг с другом, что для меня наши подколки, саркастический юморок и стёб в хорошем смысле этого слова были как дыхание - ты его не замечаешь, но жить без этого невозможно. Мы придумывали друг другу прозвища - я была "бианкина" или "козюлька", мама - "тухнея" (сокращенно от "матухнея"). Это было мило, и так по-родному...И сейчас у меня как будто вырвали легкие, потому что я понимаю - ТАК не будет уже никогда. Наблюдала много историй между родителями и детьми в духе "не смей со мной так разговаривать", "я тебе не подружка, шутки со мной шутить", "хватит ржать надо мной", "я тут мать и хозяйка, даже если я не права, сиди молчи, а не ржи как конь"... Честно, меня это почему-то задевает каждый раз на каком-то личном, глубоком уровне. Иногда настолько, что добрый смешок застревает липким комом в горле, и нестерпимо хочется плакать. Держать дистанцию с ребенком в духе "я - хозяин, ты - слуга" для моей семьи было дико и недопустимо. Мы с мамой были равными, хотя при этом все прекрасно знали, кто из нас родитель, а кто ребенок, границы и края были, и их никто не нарушал. Почему же разница с большинством семей чувствуется так ярко? Просто у кого-то эти границы из живого мягкого плюща, а у кого-то из колючей проволоки...
Мама, я просто хочу, чтобы ты знала, где бы ты не была - я так люблю тебя. Знаешь, как в детстве, когда ты спрашивала, какого размера моя любовь, как пальчик или как рука или нога? Я с гордостью говорила, что я тебя люблю как мой рост, а ты смеялась и делала взмах руками со словами "А я тебя люблю так, что никаких рук не хватит, чтобы точно измерить". Мой детский умишко буксовал и я спрашивала "Что, больше комнаты, что ли????", а ты говорила "Что комната - больше целого мира!" Мам, я люблю тебя безгранично, больше целого мира. А еще я надеюсь, что там, где ты сейчас находишься, ты снова маленькая веселая девочка, и тебе можно ходить в штанишках, зевать в любой момент, и ходить куда угодно, не боясь никаких границ. Ты можешь беззаботно бегать по просторам, у тебя нет проблем, нет семьи, которая тебя не заслужила, тебе не нужно тянуть вечную лямку, ты маленькая, счастливая и теперь это навсегда. Наконец-то ты свободна.