Предыдущая глава
Рыска, наконец, уложила вещи, поправила перевязи мечей и присела на дорожку. Поднимаясь, хотела сказать «с Хольгой», да в последний момент передумала: разговор с Альком двухнедельной давности был свеж в ее памяти, как и мысли, посетившие её во время этого разговора… А раз так, не стоит трогать имя божини своим языком. И молиться — тоже не стоит. Лучше затянуть пояс на кожухе потуже — и в путь.
Полог шатра, в котором они всё это время квартировались, колыхнулся у неё за спиной.
— Я уже иду, Альк, — не дожидаясь вопроса, проговорила Рыска.
— Подожди, — он вдруг подошёл к ней, заглянул в глаза, положил руки ей на плечи. — Присядь, пожалуйста. Я должен кое-что тебе сказать.
— Давай ты уже на корабле мне это скажешь, — отмахнулась путница, поворачиваясь к выходу. — Мы ведь и так много времени потеряли, а ещё на дорогу неделя нужна.
— Нет, — он остановил её, развернул к себе, снова посмотрел в упор, слегка нахмурившись, — На корабле не получится.
— Да что такое? Почему?
— Не получится… потому что ты никуда не поедешь.
Рыска, ничего не понимая, уставилась на мужа. За всё время, что они провели на побережье, ничего подобного не обсуждалось, да и некогда было разговаривать: они готовились в путь, искали подходящий корабль, собирали в дорогу вещи и припасы… А тут вдруг подобный поворот — да за новости такие? Да она и не спрашивает его, ехать ей или нет! Она всегда всё решала сама!
— Альк, ты что? Всё ведь уже решено! — как можно спокойнее напомнила она.
— Вот именно. — кивнул он, — всё решено, и ты никуда не поедешь, — заключил он абсолютно безапелляционно.
— Альк…
— Ты поняла? — он продолжал смотреть на неё так, словно взгляд мог оказаться убедительнее слов… А потом развернулся к выходу. — Сиди и жди меня здесь. — бросил он через плечо.
Долгие объяснения с женой на тему того, почему ей нельзя ехать на Пелигос, могли привести как минимум к её обильным слезам или, что ещё хуже — к тому, что она всё же уговорила бы его взять её с собой, и потому Альк намеренно дотянул этот миг до самого своего отъезда, и теперь, когда всё было сказано, осталось лишь добраться до палубы корабля и отправляться в путь.
Рыска же, на щепку замерев на месте, фыркнула и побежала за Альком тут же, не забыв, впрочем, прихватить свою сумку, а оружие и так было при ней.
Ну, держись, Альк! Мало ли, что ты там сказал! Да, ты мне муж, но ведь не хозяин же!
— А ну, стой! — крикнула она ему вслед.
Альк вздохнул и замер на месте. Н-да… ну, никто и не ждал, что она возьмёт и сразу послушается.
— Что это значит? — спросила она обходя его и тоже заглядывая в глаза. — Как мне тебя понимать?
В жёлтых глазах саврянина плескалась боль, да такая сильная, что у Рыски вдруг не не нашлось аргументов, чтобы начать его отчитывать.
— Почему? — только и спросила она тихо.
— Потому что ты погибнешь там. Я уже говорил… — Альк попытался отвести взгляд и продолжить свой путь, но она схватила его за руку. Он почти не сопротивлялся.
— Я это знаю, — напомнила путница, — но всё равно поеду. Вместе мы справимся с чем угодно! К тому же, и учитель говорил, что нам нельзя расставаться!
— Только не там… Под Дланью Сашия все равны, — устало напомнил Альк. — Моей смерти на этих дорогах нет… Я вернусь, — пообещал он, легонько погладив её по щеке, –Поверь мне. Как раньше… — он отвернулся от неё, помолчал. — Много лет назад в моей жизни уже были те, кого я не смог сберечь, потому что слишком долго думал или пустил дело на самотёк. В этот раз такого не будет. Сейчас ещё можно что-то сделать. Потом будет поздно.
В другое время, несколько лет назад, она начала бы спорить, что-то доказывать, но не теперь. Теперь, в этот самый момент, она увидела далеко-о-о… Намного дальше, чем раньше.
Дальше, чем видел Альк.
И его смерть на этих дороге тоже была: и на этой, и на всех остальных. Вернее было сказать, судьба предоставляла им выбор: либо он, либо она. Остаться обоим в живых никак не получилось бы.
А ещё была одна неясная, теряющаяся в тумане дорога, как тогда, перед наводнением, что-то резко отличающееся от всего остального — та самая зелёная горошина, но не в мешке жёлтых… В гораздо большем их количестве! И неизвестен был не только исход: вообще ничего не было известно, даже приблизительно. Очередной, а может, и последний в её практике слепой поворот… Но именно на этот поворот Рыска и рассчитывала, а сейчас благодарила судьбу за то, что этот единственный шанс им всё же выпадал! Понятное дело, что ничего хорошего ждать не приходилось, но все остальные дороги были совершенно неприемлемыми.
Путница давно поняла, что если спрячется за спиной своего любимого и спасётся сама, то её жизнь потеряет смысл, как и было всякий раз, когда она оставалась без него, и на этот раз это уже точно будет навсегда. Да и если она погибнет сама, пытаясь спасти его, то случится нечто ещё более страшное — то, о чём говорил Альков дед много лет назад, и это уже не было просто его выводом или домыслом… А потому в следующий момент Рыска выпустила ладонь Алька и отошла на шаг, продолжая смотреть на него и качать головой. С Альком всегда было невозможно спорить, теперь и подавно, а значит, она и не будет этого делать.
— Ладно… — неуверенно произнесла она, — раз ты так считаешь… Можно тебя хотя бы проводить?..
— Нет! — жёстко оборвал жену белокосый, вдруг припомнив то их прощание в Чеговицах, когда своими слезами она чуть и его до слёз не довела. — Возвращайся в шатёр и жди меня, — повелел он. — Я обещаю тебе, что вернусь.
С этими словами путник накинул капюшон и направился к причалу.
***
…Три лучины спустя Рыска всё ещё продолжала стоять и смотреть вслед кораблю. Ледяной северный ветер дул в лицо, но ей было не до этого.
«Теперь достаточно далеко, — думала она. — Теперь он не почувствует.»
И тогда, закрыв глаза, она увидела дороги — так чётко, как никогда прежде, словно вознеслась над миром, над самим временем, и смогла окинуть взглядом всё одновременно — и будто бы только эти дороги, видимые лишь ей одной, в этом мире и остались, а всё остальное ушло, потерялось, стало неважным…
На дорогах она видела и исход войны: то скорую победу, то ещё годы и годы страшных, кровопролитных битв.
Она видела и то, что в обозримом будущем ожидало её близких, и на каждой дороге это было по-разному, с одной лишь общностью: за одни жизни приходилось платить другими!
Была, как оказалось, и дорога, на которой они с Альком оба выживали… теряя всех остальных и оставляя тсарствие на милость победителя.
И как ни верти, но по итогу каждой выходило так, что кто-то один из них должен был стать камнем преткновения, своеобразной жертвой за победу в этой войне.
…А потом прояснилась и та, ранее неведомая, туманная, но, как оказалось, всё же, единственно приемлемая и правильная дорога.
— Спасибо… — губы путницы шевельнулись, лицо озарила нежная улыбка. Предчувствие её не обмануло.
На этой дороге приходил конец кровожадной тсарице-видунье.
На этой дороге заканчивалась война — скоро, с малыми потерями, если не считать те, что уже случились.
На этой дороге великое объединённое Савринтарское тсарствие существовало долгие и счастливые века, приумножая свою славу и разрастаясь.
На этой дороге древний род Хаскилей, который ей выпала честь продолжать, приумножался, процветал и дальше…
А еще выживал и выздоравливал учитель; Марина, посол Иргемаджина благополучно отправлялась домой; сын целым и невредимым возвращался с войны вместе с товарищами — на радость тёти Ульфины и матери близнецов; Иоланта и Вангелия вырастали в прекрасных дев и проживали счастливую, долгую жизнь…
А самое главное, на этой дороге Альк продолжал жить… и забывал её, свою жену, словно её и не было в его жизни никогда!
Что будет на этой дороге с ней самой, Рыска даже не стала выяснять, ибо выбирала её не для себя, а для других. Наверное, решила она, тогда, много лет назад, в тот день, когда появился на свет её сын, Саший вернул ей её дар, а затем хранил, не позволив ни замёрзнуть насмерть среди ледяного безмолвия, ни стать крысой в Зале Испытаний, ни закончить путь на помосте, выйти живой из стольких сражений, — а всё для того, чтобы сейчас она выбрала эту дорогу.
Вот только интересно: а зачем это всё нужно Сашию? Зачем он помогал ей всю жизнь? Сейчас направил на эту дорогу — зачем? Может быть, от того, что не так уж он и плох, не так страшен, как принято о нём думать? Похоже, он вообще отличный парень, этот Саший, как Альк: только поначалу кажется злым и циничным, а если заглянуть глубже, то лучшего и не попросишь?..
Надо же, к чему можно прийти в конце пути!
Рыска вздохнула.
Альк…
Даже не попрощались… Но на это стоит лишь горько улыбнуться: в их жизни прощаний было больше, чем достаточно.
Огромный ворот подался неожиданно легко, и выбранная дорога стала единственной.
…Кто-то тронул Рыску за плечо, и она словно очнулась.
Порыв ветра вмиг разрушил видение, стало холодно и неприятно. Путница поёжилась и накинула слетевший капюшон… А потом обернулась и, увидев Марину у себя за спиной, кивнула ей.
— Я думала, ты не согласишься остаться здесь. Всеми правдами и неправдами поедешь с ним… — уронила иргемаджинка.
— Пришлось подчиниться, — уронила Рыска, глядя в морской простор остановившимся взглядом. Корабль уже исчез в туманной дали, за полосой прибоя.
— Мне казалось, ты более упрямая, — словно бы с лёгким укором произнесла Марина.
Рыска обернулась, оглядела её… Никогда б не подумала, что такой момент своей жизни ей придётся разделить с бывшей любовницей собственного мужа… Однако выбора особого не было, да и, честно говоря, Марина ей нравилась: отчего-то присутствие девушки воодушевляло Рыску.
— Тебе правильно казалось, — с улыбкой кивнула путница и тут же задала вопрос: — Ты поможешь мне?
Марина думала лишь щепку.
— Что нужно делать? — спросила она.
— Идти на Пелигос. А у тебя есть корабль… Ваши иргемаджинские корабли быстроходнее наших, и… если выехать сегодня, то мы прибудем на остров раньше них.
— Вдвоём?
— Я тебя не прошу. Просто дай корабль — и всё… Я справлюсь и одна…
Но Марина перебила её.
— Ты представляешь, что будет, когда мы доберёмся туда? — она произнесла это как-то одновременно радостно и безнадёжно.
— Я представляю, что теперь будет, если я останусь здесь, — вздохнула Рыска, — Если кто-то и должен убить Виттору — то это я, — сказала она и тут же воочию увидела, что сможет это! Что у неё получится! Вот так просто получится — и всё. Слепой поворот.
— Альк сказал мне, что ты можешь погибнуть… — уронила Марина.
Рыска по-девичьи звонко, весело рассмеялась: ну как же ей надоел этот разговор!
— Я погибну в любом случае, — махнув рукой, проговорила она как о чём-то мелком, несущественном, неважном, — это моя судьба. А ты… Ты ведь тоже его любишь — я это вижу. Вижу и без дара, и поэтому — не ради меня, не ради страны, которая даже не твоя родина — ради человека, который тебе дорог, прошу: помоги мне. Помоги — и, возможно, он будет с тобой, — Рыска глубоко вздохнула и ощутила, что нет в ней больше ни страха, ни ревности
Марина стояла, опустив глаза: так же, как от Алька, от Рыски ничего не выходило скрыть. А от проникновенной речи путницы сжималось сердце, подступал к горлу ком, и не разрыдаться прямо тут же у иргемаджинского посла так и так не получилось бы…
— Не реви, — спокойно попросила её Рыска.
— Мне так жаль… — всхлипнула Марина.
— А мне уже нет, — улыбнулась чернокосая путница, снова устремив взор в морскую даль. — Я даже рада, что всё скоро закончится: устала переживать. — она помолчала, — Я готова в дорогу. Если ты согласна помочь, прикажи снаряжать корабль.
Читать роман с начала ====== >>>>>>>>>>
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Другое альтернативное продолжение дилогии "Год крысы" Ольги Громыко - фанфикшн-роман Неторная дорога