26.07.2016
На днях, гуляя по московским переулкам с одним своим западным коллегой в славную июльскую погоду, в числе прочего, говорили о подспудных причинах абсолютного неприятия Бахтина Натальей Автономовой. Ведь дело не в том (или не только в том), что она племянница Михаила Леоновича Гаспарова…
Бахтин — с его философско-филологической культурой, выросшей из христианского фундамента, равно как и А.Ф. Лосев, точно бельмо на глазу нашим Хозяевам Дискурса (особенно же нынешнего разлива). Как Бахтина ни «систематизируй», как ни «комментируй» (в последнем издании бахтинских трудов забавно то, что комментарии поданы более крупным шрифтом — в отличие от трудночитаемого текста самого ученого), а совершенно ясно, что он представляет собой ментальную (а не только научную) альтернативу всей «левой» формалистически-семиотической парадигме, так по-хозяйски, «с ногами», утвердившейся в наших палестинах.
«Черное» Собрание сочинений Бахтина, насколько могу судить, не очаровало, а разочаровало и его былых западных почитателей — хотя бы восстановлением в тексте тех купюр, сделанных ранее публикаторами, которые относились к христианскому подтексту его рассуждений. Охладела к нему университетская западная профессура. Разочарование легко понять: «мы-то думали, что этот Бахтин вполне наш, предтеча «интертекстуальности» и опора постсмодернизма, а он нас обманул, вот таковы они все, эти русские мыслители, верь в их прогрессивность после этого». И в самом деле: «Мир, откуда ушел Христос, уже не будет тем миром, где Его никогда не было, он принципиально иной». Я процитировал одну из восстановленных в Собрании сочинений лакун. Ничего себе! «Этак мы скоро и до холеры дойдем…», как говаривал по сходному случаю один персонаж из замятинского романа «Мы».
Говорили мы и о докладе Гаспарова на ноябрьской конференции в МГУ 2004 года («Русская литература XX-XXI веков: проблема теории и методологии изучения»), в котором тот обвинил Бахтина в «придумывании науки», в «переписывании» мировой литературы, в авторитарности, в «диалоге» с Богом… Надо сказать, что я не только был на этой самой конференции, но и волею тогдашнего зав. кафедрой А.П. Авраменко выступал на том же самом Пленарном заседании, что и Гаспаров, мое выступление (о рождественском и пасхальном архетипах в русской литературе прошлого века) поставили после докладов Кормилова, Гаспарова и Хализева (после доклада Валентин Евгеньевич сказал, что он испытывает «белую зависть»), но речь сейчас не о мне, а о мёртвой тишине в 9 аудитории, в которой Михаил Леонович нараспев распекал Бахтина, ни на йоту не уклоняясь от своего письменного текста…
Свои соображения о гаспаровской методологии, как и о корректности его инвектив я уже высказывал (во Введении к «Новому пониманию», см. С. 8-15), поэтому повторяться здесь не буду. Речь идет о принципиально разных подходах к построению гуманитарных наук. Их можно назвать монологическим и диалогическим, но можно и иначе (см. первую же страницу указ. книги)…
Кэрил Эмерсон, как кажется, искренне не понимая причин настоящего пароксизма, который испытывает к самому имени Бахтина «светская западническая редакция» НЛО (сама она полагает, что эта неприязнь «к образу набожного Бахтина-христианина»), обращает внимание, что дискредитация Бахтина, в том числе, в период столетнего юбилея ученого, своеобразна. Например, совсем не рассматриваются бахтинские идеи, но «объект насмешки… сам человек, и этот человек выглядит смехотворно и нелепо».
Положим, редакция НЛО действительно, как это формулирует Эмерсон, преследует «весьма мелкую цель», таким образом подавая ее материал, чтобы статья выглядела как «атака на Бахтина изнутри, со стороны одного из его ведущих переводчиков». Но, если абстрагироваться от мелочности подобных приёмов дискредитации, зададимся вопросом: если бы существовала в РФ (организационно) сколько-нибудь значимая бахтинская «группа влияния», если бы она имела хотя какое-нибудь регулярное периодическое издание (вроде почившего витебско-московского ежеквартальника «Диалог. Карнавал. Хронотоп», издаваемого исключительно благодаря энтузиазму одиночки — Николая Панькова), то можно было бы ожидать от них таких же приемов полемики?
Мне кажется, нет. Вот мне, например, до сих пор Бахтин представляется учёным несопоставимо большего масштаба, чем, скажем, Ю.М. Лотман (о М.Л. Гаспарове уж вести речь не будем). При том, что я полемизирую и с Бахтиным, и с Лотманом, и с Гаспаровым (без подобной полемики какая может быть «наука»?). Но мне никогда не придет в голову объявить, скажем, что М.Л. Гаспаров — «не ученый», «не филолог» и проч. Он для меня учёный определенного направления, только и всего. И вовсе не испытываю я никакой «тревоги» по поводу развития этого направления (единственно лишь не хотелось бы монополии, абсолютной монополии, подминающей всех своих научных «конкурентов», но это другое совсем дело).
Интересно, однако, в каких же культурных корнях истоки нетерпимости (абсолютного монологизма) с другой-то стороны?
Если понравилось, подставьте лайк и подпишитесь на канал Иван Есаулов. Русская культура
Персональный сайт: http://esaulov.net
FaceBook: https://www.facebook.com/ivan.esaulov
Группа Вконтакте: https://vk.com/esaulovivan
Телеграм-канал: https://t.me/esaulovivan
Youtube-канал: https://www.youtube.com/channel/UCheMlfsf2JVsEuRLYovEWRA/videos