Буквально на днях решил показать сыну один из моих любимых фильмов о войне " Секретный фарватер". Захватывающий сюжет. Фильм не потерял своей остроты за все эти годы.
И вот смотря серию, где командиру торпедного катера Борису Шубину (его роль исполнил Анатолий Котенков) дан приказ доставить на один из островов Финского залива сотрудницу метеослужбы (ее роль исполнила Лариса Гузеева. Да, да! Та самая! Из "Давай поженимся"), я вдруг задумался о роли метеорологов в войне.
А ведь от них зависело многое. Особенно на воде и воздухе. Имея точный прогноз можно было планировать проведение боевых операций.
Стоя над картой, Шубин сразу, одним взглядом, охватил все, словно бы забрался на высоченную вышку. А на самом краю стола, в бахроме шхер, нашел тот узор, внутри которого довелось побывать ночью. Там торчала булавка с красным флажком.
— Вот она где, подшефная твоя!
— А зачем ее сюда?
— Походная метеостанция.
— А! Готовим десант?
Селиванов заботливо закрыл стекло картоном.
— Большая возня вокруг этого флажка идет, — уклончиво сказал он. — Две шифровки было уже из штаба флота.
Но обязанности дежурного заставили его отойти от Шубина. Тот присел на скамью. Десант — это хорошо! Торпедные катера будут, наверно, прикрывать высадку. Перед десантом обычно создают группу гидрометеообслуживания. Надо проверить подходы, опасности у берега, накат волны, ветер, видимость, температуру воды. А заодно обшарить биноклем весь участок предполагаемой высадки — много ли проволочных заграждений, есть ли доты и другие фортификационные сооружения? Вот почему метеорологи идут впереди десанта. Перед шумной «оперой», так сказать, под сурдинку исполняют свою разведывательную «увертюру».
Из книги " Секретный фарватер" Леонида Платова.
Небо над планетой едино для всех. Погода перемещается из одного места в другое, не считаясь с государственными границами. Успешность прогнозов зависит от своевременного обмена качественной информацией в международном масштабе. Все эти необходимые условия успешной работы метеорологов полностью нарушаются войной.
Тяготы войны сполна испытали на себе и ленинградские гидрометеорологи. Они почувствовали ее приближение за несколько дней до начала: по линиям связи со станций, находившихся под немецким контролем, стала поступать совершенно искаженная информация.
А с первых же часов 22 июня 1941 года прекратилась связь с метеостанциями западной части страны. Служба погоды была вынуждена перейти на работу с так называемой «обрезанной» синоптической картой. Этот термин еще в Первую мировую войну закрепился за картами, на которых отсутствовали данные о погоде из Западной Европы. Ленинград находился на самом краю «обрезанной» синоптической карты: отсутствовали сводки о погоде из районов Финляндии, Скандинавии, Прибалтики. Считанные метеостанции функционировали лишь вблизи самого Ленинграда.
Из 88 метеостанций, действовавших на Северо-Западе до войны, к концу 1942 года осталось 33 станции. Организация метеопостов в прифронтовой зоне и в партизанских отрядах не могла восполнить потери постоянной сети станций, хотя в значительной мере помогала. Сведения о погоде к западу и юго-западу от Ленинграда, где формируются в основном метеорологические условия, не поступали.
Прекратили свое существование все гидрологические станции и большинство постов.
— Нет, ты пойми, — говорил он, — ты вникни. Чтобы предсказать погоду для Ленинграда, нужно иметь метеоданные со всех концов Европы. Погода идет с запада, по направлению вращения Земли. А в Европе повсюду фашисты. Вот и приходится хитрить, применять обратную интерполяцию, метод аналогов…
Князев обернулся к Шубину:
— Это доказывает, что у них свой фронт — погоды и воевать на нем потруднее, чем на остальных фронтах.
Из книги " Секретный фарватер" Леонида Платова.
1941-й год ознаменовался целым рядом аномальных гидрометеорологических явлений. Вся весна была необычно холодной, дождливой и затяжной на всем пространстве Европейской территории СССР. Неблагоприятная погода продолжалась до конца второй декады июня. 19-21 июня погода постепенно улучшалась, а 22 июня 1941 года от Черного до Белого морей, от Бреста и до Урала засияло солнце. На всей территории страны началось лето. Оно оказалось исключительно сухим и жарким. И это способствовало быстрому продвижению немецкой армии.
После аномально жаркого лета 1941 года на всех фронтах наступила теплая, сухая, тихая осень. Северо-Западный район и Ленинград не стали исключением. Такая необычно устойчивая погода продолжалась почти до середины октября.
«...Всю осень, ясную, сухую и долгую стоят дивные лунные ночи. И всю ночь, пока светит луна, гуляют в небе бомбовозы, сотрясается от взрывов Ленинград. Мы теперь навеки возненавидели эти ночи. Лишь к рассвету, когда блекнет и вянет луна, город забывается в коротком тревожном сне... После полутора месяцев прекрасной сухой погоды, которая издергала всем нервы, вдруг выдался сырой дождливый вечер. Впервые не было налета. Город был счастлив в этот промозглый осенний вечер...»
Из воспоминаний главного механика Металлического завода Г.А. Кулагина:
30 августа 1941 года, когда вполне обозначилась угроза блокады, Государственный комитет обороны принял решение о связи Ленинграда со страной через Ладожское озеро. Точнее - через расположенную в юго-западной части озера Шлиссельбургскую губу, откуда вытекает Нева.
12 сентября 1941 года после представительного совещания в Смольном у А.А. Жданова с участием гидрометеорологов Бюро погоды на Ладоге началась блокадная навигация, которая продолжалась до 19 ноября, до образования льда.
«…Обеспечение навигации потребовало значительных усилий гидрометеорологов. Требовались прогнозы с уточнениями каждые 2-3 ч. Метеорологам приходилось привлекать все свои знания, а главное - опыт, интуицию и учет местных условий.
Хорошо оправдалась составленная гидрологами консультация об ожидаемом раннем ледообразовании в Шлиссельбургской губе. Последующие прогнозы сроков действия «Дороги жизни» по ледовым условиям весной и осенью 1942-1943 гг., заблаговременностью 30-40 дней, оправдались с ошибкой 2-3 дня. Это было большой удачей, игравшей исключительно важное значение».
Из воспоминаний Якова Хаимовича Иоселева инженер-подполковника начальника бюро погоды Управления Ленинградского фронта.
После разгрома немецких захватчиков под Ленинградом в январе 1944 г. линия фронта стала быстро перемещаться на запад, вслед за ней меняли дислокацию и штабы. В Ленинграде из органов гидрометслужбы остались только УГМС и метеобюро ПВО.
До конца войны оставалось еще больше года. Управление продолжало выполнять заказы фронта, авиации и Балтийского флота. И все же война отступала. Вставали новые мирные задачи. И прежде всего – восстановление сети метеостанций. Многие сотрудники УГМС были отмечены правительственными наградами. Всем вручены медали «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
Будем Помнить!
Рекомендую к прочтению:
- Рус, если вы еще будете применять эту адскую машину, то мы пустим газы!
-В этом пекле каждый был русским, хоть казахом рожден был я.