Ее называют легендой, талисманом Купаловского театра. Она была предана сцене и даже в свои 90+ не переставала играть.
Исполнилось 115 лет со дня рождения знаменитой белорусской актрисы Стефании Станюты. В нашем материале ее коллеги вспоминают о том, какой она была, в чем черпала вдохновение и как сильно любила жизнь.
«Эта женщина – целая эпоха!»
Художественный руководитель Национального академического театра имени Янки Купалы Николай Пинигин:
– Я пришел работать в театр Янки Купалы в 1985 году, и мне тут же поручили поставить спектакль к 80-летию Стефании Михайловны. Это была пьеса «Гарольд и Мод», где она сыграла главную роль. Так мы с ней, можно сказать, впервые познакомились. И почти сразу подружились. В роли Мод она играла практически саму себя – женщину, которая, несмотря на все то, что ей пришлось испытать, безумно любит жизнь. Ведь Стефания, как и ее героиня, за свои годы тоже через многое прошла: эвакуацию вместе с театральной труппой в Томск, разлуку с родными, мужа ее отправили в лагерь... И, несмотря на все это, она никогда не унывала!
По ходу пьесы юный Гарольд влюбляется в пожилую женщину. Насколько может молодой парень увлечься зрелой личностью, персоной... И в 80-летнюю Станюту можно было влюбиться – как в некую вершину женственности, красоты, доброты, изящества, понимания…
В другой раз она играла хиромантку в моем спектакле «Жизнь Корицына» по пьесе Елены Поповой. До сих пор остался в памяти один из самых ярких моментов постановки. На Малой сцене театра стоял огромный кожаный диван. Стефания приходила, мелом рисовала на нем ладонь. Потом главный герой садился на диван, и на его черном свитере отпечатывались линии жизни. После чего хиромантка рассказывала, какое будущее ждет главного героя… Мне больше всего запомнился этот ее образ.
Кто я был для нее? Молодой пацан. Но она так тепло относилась ко мне! Бывает, мы с актерами репетируем, а Стефания Михайловна подкрадывается ко мне на цыпочках сзади, чтобы никому не мешать, и тихонько в карман конфетку кладет… У этой женщины было огромное сердце! У нее любви хватало на всех.
Стефания Михайловна была великим человеком. Эта женщина – целая эпоха! Представляете, она ведь видела Николая II, Ленина, Сталина. Мне лично рассказывала, что как-то Николай II проезжал через Минск в Могилев, где во время Первой мировой войны находилась Ставка Верховного главнокомандующего. Юная Стефания вместе с другими ученицами церковно-приходской гимназии, встречала императора на площади с цветами, в белом передничке, с бантами. Она стояла в ряду самая высокая. Николай II подошел к ней, взял цветы, погладил по голове…
Училась артистка у мэтров театрального искусства. Молодых актеров 1-го Белорусского театра (будущего Купаловского) по решению правительства отправили в 20-х годах в Москву, в Белорусскую драматическую студию при МХАТ. Они получили лучшее театральное образование – в то время Москва была Меккой для артистов. Им очень повезло – представьте, тогда были живы Станиславский, Таиров, Вахтангов, Мейерхольд. Пластику их курсу преподавала дочка Мейерхольда. Они видели лучшие мировые спектакли!
Когда я с ней познакомился, она была уже известной, за плечами – сотни ролей, съемки в кинофильмах. Но при этом в ней не оказалось ни капли звездности. Добрейшей души человек!
– Стефания Михайловна из интеллигентной семьи. Ее отец Михаил Станюта – известный художник. В Национальном художественном музее находится портрет юной Стефании, написанный им. На картине ей 17–18 лет, длинные косы на плечах… У меня в кабинете висит копия этого портрета – мой талисман на всю жизнь, – поделился Николай Пинигин.
«Она была большая юмористка»
Народная артистка Беларуси Зинаида Зубкова:
– Для меня Стефания – это прежде всего ее улыбка. Это был настолько солнечный человек, что, даже просто увидев Стефанию, любой начинал невольно улыбаться. Она обладала удивительной ауроц К тому же была большая юмористка! Помню, как Стефания Михайловна играла Дуэнью в спектакле «Дзень цудоўных падманаў». Роль была такая смешная! Когда я впервые смотрела постановку, чуть не упала от смеха с балкона!
Когда я только пришла в театр, актер Степан Бирилло позвал меня на встречу Нового года. Это было в 1996-м. У него дома собралась веселая компания – его жена Зинаида Яковлевна, Раиса Николаевна Кошельникова, Стефания Михайловна и другие. Я впервые увидела, как весело актеры отмечают праздники. У каждой актрисы был свой номер. Кто-то читал стихи по-французски, Раиса Кошельникова пела – у нее оказался потрясающий голос. Стефания исполнила что-то вроде попурри, как у Райкина, – у нее были маски, шляпы, она на ходу меняла образы, голос. Они умели веселиться, а не просто поднимать рюмку.
Стефания Михайловна многие роли передавала мне. Мы с ней были немного похожи и внешне, и по стати. В «Аленьком цветочке» я играла после нее Бабу Ягу и няньку. «Гарольд и Мод», «Страсти по Авдею», «Три сестры» – она меня потихоньку вводила в свои роли.
Помню, как-то наш театр отправили на гастроли в Чашники на целый месяц. Ночевали в одной комнате со Стефанией Михайловной. Вместе праздновали День Победы. Она рассказывала про свою эвакуацию вместе с театром в Томск во время войны, про то, как они там жили. И как после Победы труппа возвращалась домой, а их поезд потерпел крушение. Некоторые так и не вернулись на родину… Мы проговорили до утра.
Эта женщина никогда не падала духом, даже когда ей было трудно. Например, когда в театре мало ролей. Помню, мы с Лилей Давидович сидим в одной гримерке, внезапно Стефания приходит в гости и говорит: «Девочки, я сегодня испекла тортик, решила вас угостить!»
И когда в последние годы актеры ее поколения постепенно уходили, она не грустила, находила себе занятие. Занималась рукоделием – из шишек и семечек делала потрясающие бусы, подвески, картины. У нее даже выставка своя была. Стефания не умела скучать!
Записала Антонина БЛИЗНЮК