Найти тему
Земля круглая, проверено!

Революция худых в царстве толстых: как менялся статус ожирения от фараонов до Байрона

Тут вот пришло мне как-то в голову, что история человеческого рода есть вечная борьба толстого с тонким – я, конечно, про людей, а не про намеки. Полным полно таких известных всем изрядно комических пар, которые представляют собой воплощение единства противоположностей и их борьбы: Тарапунька-Штепсель; Малыш-Карлссон; Швейк-фельдкурат Кац; Дон Кихот-Санчо Панса; Уленшпигель-Гудзак; Пантагрюэль-и все остальные.

Можно, конечно, считать, что тут отражается вековечное противостояние добра и зла, черного-белого, мужского-женского. Что, дескать, так преломились в культуре, свят-свят-свят, манихейство и гностицизм. Но вот достаточно глянуть в прошлое взглядом, не замутненным искажающей оптикой, и внезапно понимаешь: а ведь человечество действительно делится надвое и две эти половины враждуют между собой испокон веку. Вообще-то толстый и тонкий различны меж собой больше, чем представители разных видов. Даже удивительно, что они способны оставить потомство и, значит, могут питать друг к другу что-либо кроме ненависти.

-2

Только лет 200 тому назад худоба внезапно стала атрибутом изящества, благородства, красоты. Герой Дюма вздымал руки, чтобы они казались бледными и бесплотными – но только потому, что Дюма-Пер, который сам был не дурак пожрать, жил в романтическую эпоху. Настоящий Арамис, как всякий претендент на духовное звание в XVII веке, употреблял вино и мясо, а, вернее, злоупотреблял ими и точно не метил в анахореты. А зачем еще было идти в священники, как не затем, чтобы никогда не знать нужды!?

Романтик, которому о еде и думать неловко - Александр Дюма-отец
Романтик, которому о еде и думать неловко - Александр Дюма-отец

Беда случилась именно в последние 200 лет: перверсии высших классов перекинулись на все общество. И теперь общеочевидно: толстым быть стыдно, толстым быть вредно, толстым быть – карьерная катастрофа. А всякие нынешние реверансы перед дородной публикой – это лицемерие и фарисейство. Ну, признайтесь себе честно, сделайте выбор с опорой на ваши гендерные предпочтения: вам кто милее – Джуд Ло или Джек Блэк?

-4

Марго Робби или Мелисса Маккарти? Очевидно: быть толстым сегодня некрасиво!

-5

Но так было не всегда: сотни тысяч лет телесная прелесть и телесное изобилие шли рука об руку – они были неразлучны, как жених и невеста, как Христос и церковь, как жизнь и смерть. Когда человек еще был почти животным, сделаться толстым ему не светило - это невозможная в естественных условиях физиологическая аномалия, ведь продукты питания всегда присутствуют в умеренном дефиците. Какой-то запас подкожного жира у человекообразных есть, но он невелик и функционален: вдруг случатся долгий переход, засуха или беременность?

Если желаете, тот же рассказ можно посмотреть:

Как там обстояли дела у троглодитов с ожирением – бог весть, но, скорее всего, оно было редкостью. Впервые излишек жира как очевидное благо и несомненное достоинство индивида обнаруживается в палеолитических Венерах (у меня про них БЫЛО), которых известно несколько сотен. Самой древней – почти 40 тысяч лет.

Венера из Холле-Фельс - согласитесь, ваял человек со знанием предмета
Венера из Холле-Фельс - согласитесь, ваял человек со знанием предмета

Не то чтобы люди тогда постоянно голодали, однако, жиры нагулять первобытному человеку сложно: сытость чередуется у него с периодами, когда брюхо к хребту присыхает. Но каждая Венера представляет собою исключительно физиологически точное изображение женщины, страдающей ожирением. Выпуклости и наплывы изображены там, где им полагается быть, складки – тоже. Хотя видеть такое первобытный человек никак не должен был – настолько отъесться можно за год-два и только при постоянном избыточном калораже.

Венера из Виллендорфа
Венера из Виллендорфа

Как это стало возможным? На дворе стоял ледниковый период. В Европе – ледники, вплоть до границ современных Чехии, Италии, Франции. Нам кажется, что всюду дико холодно и пасмурно, но это не так: ледники аккумулируют влагу и погоды стоят всегда ясные да солнечные. Всюду протекает бурнокипящий фотосинтез: коротким летом зелень прет в рост и даже зимой под снегом полным-полно жратвы для травоядных. Зверя много и добыть его легко:

-8

возможно и встречались в стойбищах женщины, которые занимались малоподвижным трудом – шили там или шкуры дубили, а питались при этом с общего стола. Мяса и жира такая леди употребляла преизобильно, а энергию практически не расходовала. И к середине жизни она была чем-то вроде муравьиной царицы – вроде, из этих же, из муравьев трудовых, но гораздо крупнее и выглядит как представитель другого вида. В любом случае, получается, что палео-Венера – скульптурно запечатленный эталон красоты и счастья: это образ-мечта, образ-солнышко лесное. Это слепок с представлений древнего человека об абсолютном блаженстве и неземной красоте. Но в неолите, когда пришел конец первобытному коммунизму, появились иные венеры - другого облика и с новым смыслом. На Мальте таких найдено множество – археологи их так и зовут: «мальтийские толстухи».

Мальтийские толстухи головы обычно не имели, такая вот у них была особенность
Мальтийские толстухи головы обычно не имели, такая вот у них была особенность

Им 5 тысяч лет и они наверняка были предметами культа: находят толстух в погребениях и на доисторических капищах. Выходит, они – напутствие и пожелание: «чтобы ТАМ тебе дали такую же»! Или: «чтобы ТАМ ты сама стала такой!». Понемногу ожирение превращается «знак избранности».

Иногда головы были. Но любили их явно не за это
Иногда головы были. Но любили их явно не за это

Ну, почти как у некрасовского лакея - «мне, чтобы подагрой обзавестись, пришлось 50 лет сладко есть и пить!». Это особенно хорошо заметно в Древнем Египте. Фараон, конечно, не жирён на картинках. Царь ест сытнее прочих, но ему о пропитании вообще заботиться не приходится. Он — бог, одной ногой в том мире, второй в этом: на него люди глядят без зависти, как на инопланетянина — и пижонить фараону без надобности. Хотя толстяки среди них — норма: на того же Тутанхамона гляньте.

-11

Да что там: судя по мумиям, Рамсес III, Аменхотеп III и царица Хатшепсут страдали крайними формами ожирения. А вот для не-богов, которые точно отсюда, из посюсторонних, быть толстым — предмет гордости. Возьмем, например, архитектора пирамиды Хеопса господина Хемиуна — скульптор очень старался ему польстить и ожирение передал во всей красе.

-12

Лишний вес вообще норма для представителей высших классов Египта: «мы такие красивые, потому что хорошо кушаем!». А особенно хорошо кушало жреческое сословие. Эти пищу еще и пивом запивали, что стройности ничуть не способствовало, а, напротив, делало цирроз печени профессиональным заболеванием. «Худой красивым быть не может»: так было во всем древнем мире, вплоть до Китая и далее. Совершенно независимо к такому же пониманию красоты пришли в Америке. Местные вообще склонны к полноте, существует такая расовая особенность. И создан ими хрестоматийный барельеф: ученые зовут этот художественный объект «Жирный господин и лягушка».

Жирный господин и лягушка. 700 г. н.э
Жирный господин и лягушка. 700 г. н.э

Греки с римлянами немного выбиваются: у них бытовал культ поджарого и мускулистого тела. Но отвлечемся от факта, что мы являемся их наследниками. Будем честными: с точки зрения установлений той эпохи, античная цивилизация — мутант и уродец. «Умереть во имя родины», «общее выше частного», «жизнь во имя отвлеченных идей надо отдавать легко» - вот убедите в этой греко-римской ереси перса, парфянина или индийца!

-14

Но из патриотизма и склонности к самопожертвованию проистекают разительные духовные отличия, которые проявляются кубиками спартанского пресса или, напротив, в мягкой округлостью египетского животика. Но в Греции с Римом были также Силен и Бахус - добрые боги: походить на них — что может быть правильнее? Царь эллинистического Египта Птолемей VII и его сын Александр едва могли ходить в силу тучности и очень они этим гордились.

Изображений Птолемея не нашел, но вот вам Нерон - очень упитанный молодой человек. Или император Вителлий (ниже) - тоже отнюдь не кожа да кости
Изображений Птолемея не нашел, но вот вам Нерон - очень упитанный молодой человек. Или император Вителлий (ниже) - тоже отнюдь не кожа да кости
-16

А вот Ветхий завет явно писали идеалисты-меланхолики: автор Книги Судей подмечает, что «Царь Элгон был толст» и потому он мерзавец. А царь Соломон умоляет читателя: «не будь среди упивающихся вином и пресыщающихся мясом!». Какое там «не будь» - особенно, если у тебя есть возможность упиваться и насыщаться! Апостол Павел разоблачает грешников: «Их бог — чрево!». А что поделаешь? Грешники этим еще и гордятся! Но беда в том, что идеалы сытой красоты не утверждаются надолго: только они устоятся — и тут же в Египет приходят голодные «народы моря», а в Рим — Атилла с толпами, у которых кишка кишке протокол пишет. И этим новым, чтобы принять сытость и округлость в качестве идеала, снова необходимо время. Но миновали Темные века, наступил климатический оптимум: жратвы стало больше и феодалу опять приходится быть толстым и красивым. Ну, а женщине полагалось быть бровьми союзной и телом изобильной.

-17

Феодал — профессиональный воин: дни напролет в тренировках и упражнениях. Существует заблуждение, будто сила — это рельефные мышцы и ни капли жира. Какое там! Живот-терка — результат не столько упражнений, сколько правильного питания и сушки. В средние века быть сильным — означало, в первую очередь, быть толстым: лишь малая толика лишних калорий становится мускулом, большая — жиром.

Как-то так выглядит очень сильный человек, не изнуряющий себя спортпитом и диетами
Как-то так выглядит очень сильный человек, не изнуряющий себя спортпитом и диетами

Только книжники тогда знали, что тучность — это нехорошо. Ведь еще в древности Гиппократ обещал толстякам раннюю смерть, а врач Аристей грозил им диабетом. Был, однако, и римский врач Гален, который советовал: «Остановись на полпути между худым и толстым!». Этм советы знали в Средневековье только грамотные, а кто был тогда книжником? Монах! Но среди них чревоугодие цвело и именно они учреждали «Братства толстой морды».

-19

Что творилось в народе — пером не описать: гражданин Рабле нам много об этом порассказал. Тучность среди черного люда означала респектабельность: или, по-русски, степенность, которая тоже — про брюхо и одышку. Но и высшие классы видели здоровье и счастье в телесном изобилии. У Рубенса это вообще возведено в крайнюю степень, но ведь и с Рафаэлем то же самое!

Венера, Купидон, Бахус и Церера. Понятно, кисти Рубенса
Венера, Купидон, Бахус и Церера. Понятно, кисти Рубенса

А у Да Винчи худоба — это болезнь и мука. И было так вплоть романтиков и аристократов XIX века с их культом благородной смерти, а не счастливой жизни. Но победили они не сразу. Еще у нашего послевоенного поколения «плотный» и «дородный» означало: «успешный». В Штатах, которые голода не знали, было, на удивление, точно так же. В третьем мире, от Афганистана через Мавританию и до Самоа даже не толстым следовало быть, а именно заплывшим жиром — и это означало, что у тебя все в порядке. На Таити, например, еще полвека назад было принято женщин «ожирять» (to fatter): запираешь на год, кормишь на убой, двигаться не позволяешь — и выйдет из хижины красавица, которую только королю в жены!

-21

Говорят, причиной культурного переворота, который сделал толстых париями, была эпидемия ожирения, которая случилась после Второй мировой: будто бы тогда врачи и вытравили в обществе всякую симпатию к дородным. Причем, перестарались и даже внушили антипатию. На самом деле, переворот совершался исподволь и занял два столетия. Ну, и понятийную матрицу перепаяли, конечно: это ж как надо было поработать, чтобы слово «худой» приобрело нейтральный и даже, скорее, позитивный смысл? Истинно говорю вам: в худые времена мы родились, коли рядимся худую одежку превратных мнений насчет худого и доброго!

А это - самоанцы (-ки), общепризнанно - самые толстые, в среднем, люди на планете
А это - самоанцы (-ки), общепризнанно - самые толстые, в среднем, люди на планете

Если дочитали, побалуйте старика лайком и подпиской:)

-23