"Ино­гда хо­чет­ся ко­му-то дви­нуть, по­то­му что от од­но­об­ра­зия ус­та­ёшь". Так говорит Николай Цискаридзе

Источник фото: uznayvse.ru

Мне не нра­вит­ся эта про­фес­сия. Я в дет­ст­ве выбрал то, что мне бы­ло пред­на­чер­та­но. Но это не зна­чит, что мне это нра­вит­ся. Я это сде­лал, я не­су за это от­вет­ст­вен­ность. Я ста­ра­юсь де­лать это хо­ро­шо, по­то­му что я по­шел на это. Но мне это не нра­вит­ся.

Все, кто де­ла­ет все пра­виль­но в сво­ей про­фес­сии, вы­кла­ды­ва­ют­ся на все сто, вос­при­ни­ма­ют ее как крест. И кра­со­та, ко­то­рая да­ет­ся че­ло­ве­ку от при­ро­ды -- крест. Лю­бой та­лант, будь то пи­са­тель­ский или эко­но­ми­че­с­кий -- это крест.

Ко­г­да ты вос­хо­дишь на го­ру, те­бе это нра­вит­ся. По­то­му что ты ид­ти впе­ред, к вер­ши­не, не бу­дешь, ес­ли те­бе это не нра­вит­ся. Ко­г­да ты до­хо­дишь до вер­ши­ны, для то­го, что­бы там сто­ять, ты дол­жен при­ла­гать уси­лия, по­то­му что на вы­со­те су­ще­ст­во­вать сло­ж­но. По­че­му ни­че­го не рас­тет в го­рах? По­то­му что там не вы­жи­ва­ет ни­че­го. Там сло­ж­но жить. И там-то гла­за от­кры­ва­ют­ся: а за­чем ты шел сю­да? Сто­и­ло ли оно то­го? И хо­чешь ли ты здесь дол­го на­хо­дить­ся? Мне ка­жет­ся, очень ма­ло лю­дей в ми­ре, кто до­б­ро­воль­но от­даст вер­ши­ну. Это пси­хо­ло­ги­че­с­ки очень сло­ж­но. А у не­ко­то­рых, ко­то­рых сте­с­ня­ет вер­ши­на, ко­то­рые ле­тят вниз, у них да­же едет кры­ша…

С Гре­той Гар­бо все бы­ло про­с­то. Она не под­пи­са­ла кон­т­ракт со сту­ди­ей, а даль­ше уже не под­пи­са­ли с ней. И она мно­го раз пы­та­лась вер­нуть­ся, но не сло­жи­лось. И по­том, ва­ж­но, что к мо­мен­ту ухо­да из ки­но она бы­ла бе­зум­но бо­га­той жен­щи­ной. Ко­г­да Гар­бо умер­ла, ока­за­лось, что очень мно­го зда­ний в Нью-Йор­ке при­на­д­ле­жит ей. У нее бы­ла ко­лос­саль­ная кол­лек­ция уни­каль­ных про­из­ве­де­ний ис­кус­ст­ва. Она бы­ла на­столь­ко обес­пе­чен­ным че­ло­ве­ком, что ей не на­до бы­ло тру­дить­ся.

По­че­му го­во­рят, что ху­до­ж­ник дол­жен быть го­лод­ным? Это сти­мул за­ста­в­лять се­бя дви­гать­ся впе­ред. Ко­г­да у те­бя все есть, нет же­ла­ния тво­рить, те­бя ни­ч­то не под­сте­ги­ва­ет, кро­ме тще­с­ла­вия. А на од­ном тще­с­ла­вии дви­гать­ся не­воз­мо­ж­но. Вот ко­г­да у те­бя ма­те­ри­аль­ные бла­га при­хо­дят вме­сте с вер­ши­ной, это воз­мо­ж­но, по­то­му что ты удер­жи­ва­ешь вер­ши­ну, это со­в­сем дру­гое, уже твое про­фес­си­о­наль­ное ре­но­ме не да­ет те­бе ска­ты­вать­ся. А вот под­ни­мать­ся с гру­зом нель­зя. Вверх мо­ж­но ид­ти толь­ко на­лег­ке.

На сце­ну вы­хо­дить мо­ж­но сколь­ко угод­но -- про­с­то по­ка­зать­ся. Как Майя Плисецкая в возрасте 70-ти, хотя она задолго до этого пе­ре­ста­ла тан­це­вать клас­си­че­с­кий ба­лет. Это ко­г­да на­до тан­це­вать очень сло­ж­ные ро­ли. Это как в спор­те вы­иг­ры­вать Олим­пи­а­ду. Толь­ко Олим­пи­а­да у спорт­с­ме­нов раз в жиз­ни, в луч­шем слу­чае два. Три -- это счи­та­ет­ся бе­зум­но мно­го. У нас ка­ж­дый спе­к­такль -- Олим­пи­а­да. 32 фу­э­те в од­ном спе­к­та­к­ле, обя­за­тель­ная про­грам­ма, ко­г­да ты дол­жен встать и сде­лать обя­за­тель­но хо­ро­шо и чет­ко. И чем вы­ше твой класс, тем луч­ше ты дол­жен это сде­лать.

Ар­ти­сты, ко­то­рые на­чи­на­ют рас­ска­зы­вать: "я тво­рю, я ищу что-то но­вое" -- это про­с­то кра­си­вая ле­ген­да. Фи­зи­ка уже не по­з­во­ля­ет встать и вы­тя­нуть клас­си­че­с­кий спе­к­такль. В ре­пе­ти­ци­он­ном за­ле ты все де­ла­ешь, а до­хо­дит до сце­ны -- и ты ни­че­го не мо­жешь сде­лать. Это ужа­с­но. Те­ло че­ло­ве­че­с­кое име­ет свой ли­мит, к со­жа­ле­нию. У ме­ня не было же­ла­ния уме­реть на сце­не, я на та­кой под­виг не спо­со­бен. У нас про­фес­сия сло­ж­нее, чем у ба­ле­рин. У муж­чин ор­га­низм из­на­ши­ва­ет­ся в че­ты­ре раза бы­ст­рее. Но мне есть чем за­нять­ся -- пре­по­даю в Боль­шом те­а­т­ре и в хо­рео­гра­фи­че­с­ком учи­ли­ще, веду про­грам­му на ка­на­ле «Куль­ту­ра».

Из ба­ле­та ну­ж­но вы­хо­дить обя­за­тель­но -- ина­че сой­дешь с ума. Это за­кры­тый мир, очень од­но­об­раз­ный и ску­ч­ный. Чем ты боль­ше до­с­ти­га­ешь, тем он од­но­об­раз­нее. Ино­гда хо­чет­ся ко­му-то дви­нуть, по­то­му что от од­но­об­ра­зия ус­та­ешь. Телевидение -- для ме­ня от­ду­ши­на, по­то­му что раз или два в не­де­лю, а ба­лет -- ка­ж­дый день. Я там не от­ды­хаю -- я от­клю­ча­юсь. Это вы­ход­ной день. Ко­г­да есть воз­мо­ж­ность съем­ки и мон­та­жа, это эле­мен­тар­ная про­фес­сия. Ни­че­го сло­ж­но­го во­об­ще. Из всех ар­ти­сти­че­с­ких про­фес­сий са­мая сло­ж­ная -- это ба­лет. И цирк, ак­ро­ба­ты воз­душ­ные -- где-то бли­з­ко. А все ос­таль­ное -- и пе­ние, и му­зы­ка -- го­ра­з­до лег­че. Са­мо по се­бе это сло­ж­но, но это фи­зи­че­с­ки лег­че, чем ба­лет.

Сей­час очень силь­но упал уро­вень куль­ту­ры в ми­ре. Я очень люб­лю сит­ко­мы и хо­ро­шо от­но­шусь к па­ро­ди­ям, но де­ло в том, что это­го ста­ло слиш­ком мно­го. Ан­дер­гра­ун­да слиш­ком мно­го. А вот то­го, что вос­пи­ты­ва­ет и раз­ви­ва­ет -- это­го не слиш­ком мно­го. На­вер­ное, пра­виль­но, что есть та­кая вос­пи­та­тель­ная по­ли­ти­ка ве­з­де -- что­бы не бы­ло го­ря от ума. А с дру­гой сто­ро­ны, мне обид­но. Мно­гие не хо­тят раз­ви­вать­ся. Я ска­зал од­но­му че­ло­ве­ку -- он для сво­их род­ных все вре­мя бе­рет у ме­ня при­гла­си­тель­ные: а ко­г­да ты сам спо­до­бишь­ся? Ко­г­да-ни­будь на­до раз­ви­вать­ся! Он от­ве­тил: я не хо­чу. За­чем? Я же до­жил до 40 лет без это­го -- и все пре­кра­с­но… По­ни­ма­е­те, это ос­нов­ная мас­са че­ло­ве­че­ст­ва, она та­кая, к со­жа­ле­нию. Или к сча­стью. Чем мень­ше зна­ешь, тем креп­че спишь.

Как пра­ви­ло, клас­си­че­с­кую му­зы­ку в со­сто­я­нии слу­шать ис­к­лю­чи­тель­но вы­со­ко­раз­ви­тые су­ще­ст­ва. Чем ор­га­ни­за­ция вну­т­ри про­ще, тем мень­ше ты к это­му име­ешь склон­ность. Дру­гое де­ло, что те, кто за­ци­к­ли­ва­ет­ся ис­к­лю­чи­тель­но на клас­си­че­с­кой куль­ту­ре -- они очень ску­ч­ные, не­ин­те­ре­с­ные лю­ди. Вы­со­ко­ло­бые. Ви­ди­мо, на­до что-то ме­ж­ду. Зна­е­те, как у Ан­дер­се­на на­пи­са­но: мир идет до за­бо­ра че­рез па­с­тор­ский луг, а по­том ни­кто не зна­ет, что там. Для тех, кто жи­вет за за­бо­ром, не у всех воз­ни­ка­ет же­ла­ние за­гля­нуть за па­с­тор­ский луг. Мне все­гда ин­те­ре­с­но уз­нать, а что там, за по­во­ро­том… А мно­гим -- нет.

Че­ло­век все­гда хо­чет боль­ше, чем име­ет. Чего я сейчас хочу? Ми­ра во всем ми­ре!.. Нет, во­об­ще у ме­ня же­ла­ния эле­мен­тар­ные. Мне ка­жет­ся, что у всех лю­дей очень про­стые же­ла­ния. Ни­кто, в прин­ци­пе, не же­ла­ет эк­с­т­ра­ор­ди­нар­но­го -- мил­ли­ар­да дол­ла­ров, на­при­мер. Лю­ди ду­ма­ют все­гда об од­ном и том же. Же­ла­ют здо­ро­вья, люб­ви, карь­е­ры, де­нег. Я не знаю лю­дей, кто это­го не хо­чет.

Понравилось? Подпишись на наш канал!

Беседовала Яна Плот­ни­ко­ва (с) "Лилит"