В народе известна поговорка: «Если нельзя, но очень хочется – значит можно». Есть и прямо противоположное высказывание: «Против лома нет приёма». Как это не покажется, на первый взгляд, странным, оба этих изречения базируются на единой психологической основе. Эту основу составляют представления человека о своем положении в мире.
Классическая психологическая наука всегда разделяла психологию личности и психологию группы. Для этого даже были разработаны 2 психологические науки: общая психология и социальная психология. Кроме того, классическая психологическая наука всегда считала как личность, так и группу неполноценными образованиями. И предлагала конкретные методы достижения вершин зрелости личности (акмэ), а также совершенствования уровня развития группы в направлении к высшей форме – коллективу. При таком подходе естественными считались ограничения в развитии, связанные с дефицитом тех или иных ресурсов: «Выше головы не прыгнешь», «Против лома нет приема».
Однако в последнее двадцатилетие сформировалась постнеклассическое направление психологической науки. В нашей стране оно получило название «интегративная психология». В рамках данной статьи невозможно изложить содержание интегративной психологии (ИП). Скажу лишь, что в ИП личность и группы представляются как совершенные, уникальные, ценные в своей самобытности и неповторимости живые социально-психологические системы. Поэтому для них не существует предела практических достижений: «Если нельзя, но очень хочется – значит можно». Желающим детально ознакомиться с положениями интегративной психологии я рекомендую проштудировать книгу замечательного российского ученого, заведующего кафедрой социальной и политической психологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова, доктора психологических наук, профессора В.В. Козлова «Интегративная психология. Пути духовного поиска, или освящение повседневности». – М.: Изд-во Института психотерапии, 2007. – 528 с.
Цель же нашей сегодняшней статьи ознакомить читателей с алгоритмом победных действий человека изначально находившегося в проигрышной ситуации по сравнению с соперником. При этом, еще раз подчеркнем, что с точки зрения классической психологической науки, такая победа не могла состояться. Потому-то, после ее достижения было много комментариев в духе того, что это либо случайность, либо даже колдовство. На самом деле подобная победа была предопределена правильными действиями команды победителя, совершенными в русле канонов интегративной психологии. Но приступим к непосредственному изложению событий.
Итак, в одном из крупных областных центров готовились к проведению прямых выборов мэра города. На старт избирательной кампании вышло 4 кандидата. Два из них готовились реально оспаривать вакантную должность. Два других были подставными фигурами. Они должны были помогать провластному кандидату, создавая препятствия его сопернику (от простой критики до грязных инсинуаций в адрес последнего).
Биография провластного кандидата была безупречной. Это был высоко образованный человек (кандидат юридических наук) среднего возраста, имевший опыт работы как органах законодательной, так и в органах исполнительной власти. Он был хорошо эрудирован, психологически уравновешен. Имел приятную внешность. Слыл хорошим семьянином и любителем животных. Кроме всего, он в свое время незаслуженно пострадал от федеральной власти (был незаконно уволен с должности, затем реабилитирован по суду, но не восстановлен в прежней должности ввиду ее сокращения).
Биография нашего кандидата смотрелась на этом фоне крайне нелицеприятно. Это был человек более зрелого возраста, имевший за плечами в качестве образования лишь среднее музыкальное училище. В свое время он был отчислен с третьего курса педагогического института за неуспеваемость. Правда он имел диплом об окончании высшей партийной школы времен СССР, но за несколько лет до начала избирательной кампании расстался с партийным билетом, выйдя из рядов коммунистической партии. Были у него и отрицательные отзывы с одного из предыдущих мест работы (руководителя районного центра). Наконец, с позиции классических моральных ценностей, наш кандидат также имел уязвимый образ. Он развелся с женой, оставив ее с ребенком, ради второго брака. И имел почти полугодовую задержку в выплате алиментов. Внешне это был высокий человек с явно избыточным весом, не отличавшийся умением аргументированно отстаивать свою точку зрения.
К позитивным характеристикам (в классическом смысле) можно было отнести разве что приятный тембр голоса (баритон «а ля народный артист СССР Борис Андреев»), знание большого количества пословиц, поговорок и анекдотов, да умение хорошо исполнять частушки под собственный аккомпанемент игры на баяне.
Внешние ресурсные возможности также были не в пользу нашего кандидата. Областная власть поддерживала соперника. Ведущие бизнес-группировки легко пополняли избирательный фонд соперника и подставных кандидатов, отказывая в помощи нашему кандидату. Ведущие средства массовой информации также были ангажированы соперником. Нашего кандидата поддерживала лишь небольшая частная телевизионная кампания. Штаб нашего соперника был укомплектован представителями одной из самых известных в те годы московских фирм политического консалтинга.
В избирательный штаб нашего кандидата помимо политтехнолога, автора данной статьи, входили один доктор и один кандидат медицинских наук, бывший секретарь горкома комсомола, тележурналист, педагог и молодые волонтеры в возрасте 18-19 лет, не имевшие до того опыта работы на выборах.
Результаты проективного социологического опроса, сделанные нами накануне старта избирательной кампании, показывали, что в выборах готово принять участие не более 45% граждан, имеющих право участвовать в голосовании. Из них менее 3% поддерживало подставных кандидатов. Около 20% было готово поддержать нашего соперника. Около 15% не определились с выбором. И около 7% было готово изначально отдать свои голоса нашему кандидату. С точки зрения классической избирательной технологии, такой расклад не сулил нашему кандидату ничего хорошего. Однако эти цифры не пугали нас, поскольку мы ориентировались на характеристики качественного анализа структуры социальных групп избирателей и их типичных представителей. Такие характеристики можно было получить, используя не традиционный, а проективный метод социологического опроса, разработанный нами на основе интегративной психологии.
Здесь я вынужден сделать отступление в повествовании, пояснив некоторые сущности, без которых дальнейшее понимание принятых нами мер не будет ясным.
Любое поведение человека осуществляется в так называемой интерперсоне. Интерперсона – это форма реализации социального сознания и бессознательного в материальных, социальных и духовных носителях. Соответственно, в интегративной психологии различают интерперсону материальную; интерперсону социальную; интерперсону духовную.
Интерперсона материальная (ИМ) характеризует объединение предметно-материальных статусов и ролей человека. В составе ИМ выделяется 3 слоя. Первый слой – это современная природа. Первый слой ИМ является вещной и энергетической базой существования человека и социальной группы людей.
Второй слой – сотворенная человеком материальная среда. Второй слой – дает человеку орудия адаптации к изменяющимся условиям взаимодействия.
Третий слой – это символьно-образно-знаковая информационная среда. Третий слой позволяет человеку проводить целенаправленные деятельность и общение.
Интерперсона социальная (ИС) представляет собой систему взаимодействий и отношений, обусловленных статусно-ролевыми позициями людей в социальных группах. Как всякая живая система ИС имеет базовые качества, каковыми являются: 1) энергетическая поддержка сложившихся форм общения;
2) объединение составляющих подсистем (отдельных личностей; малых и больших групп) либо посредством общих мотивов деятельности, либо посредством единой цели деятельности, либо посредством властного принуждения к деятельности;
3) адаптация системы к изменяющимся условиям взаимодействия.
Интерперсона духовная (ИД) – это социальная среда, объединенная на основе ценностей, составляющих смысл жизнедеятельности. Выделяют 4 базовых жизненных проблемы, определяющих конечный смысл жизни. Ими являются: 1) страх смерти – борьба за жизнь; 2) стремление к свободе – боязнь хаоса; 3) сохранение одиночества – стремление к расширению круга общения; 4) бессмысленность – стремление сохранить смыслы жизни.
Качественный анализ структуры социальных групп избирателей, проведенный нами по результатам проективного социологического опроса, показал, что среди избирателей, не изъявивших желания участвовать в голосовании, значительную по величине группу (12% от общей численности избирателей) составляют лица, стремящиеся к расширению своего физического, социального и отчасти духовного пространства. При этом они боятся самостоятельно осуществлять какие-либо действия в указанном направлении, а хотели бы, чтобы какой-то «герой» подарил им такие возможности.
В группе активных избирателей, готовых отдать свои голоса за нашего соперника, почти треть составляли избиратели, желавшие изменения качества социального пространства, без его расширения. С учетом этого обстоятельства они готовы были поддержать нашего соперника как интеллектуального лидера, способного разработать эффективную программу реформ. Но при этом сомневались в наличии у него волевых качеств для проведения таких реформ в жизнь.
В группе активных избирателей, не определившихся на момент исследования с выбором приоритетного кандидата, большинство составляли лица с низким или средним уровнем жизненной энергии («витальности» в терминологии интегративной психологии). Таких избирателей мог заинтересовать кандидат, служащий источником жизненной энергии. Для этого он должен, во-первых, успешно презентовать себя как человека с высокой витальностью, а, во-вторых, показать умение структурировать жизненную энергию во времени и пространстве.
Учитывая вышеизложенное, мы выбрали для нашего кандидата номинацию имиджа «Хозяин». Основными чертами такого имиджа должны были стать: а) страстность «героя», открыто выступающего за пересмотр существующих норм и правил управления городом в направлении расширения пространства материальной и социальной персоны; б) высокий уровень жизненной энергии, способный не только заворожить людей лидерскими качествами, но и дать возможность ощутить приток собственных сил при общении с кандидатом.
Для успешного внедрения имиджа «Хозяина» в общественное сознание было необходимо использовать не все средства, способные теоретически реализовать цель, а только те, что соответствуют нашим скудным ресурсам. Поэтому мы из арсенала средств воздействия на общественное сознание выбрали: слухи, встречи кандидата с избирателями, формирование конфликтных информационных поводов, блиц-интервью кандидата на независимом канале местного телевидения. При этом, мы понимали, что придется вести двухтуровую избирательную кампанию, поэтому одной из основных задач избирательного штаба было очень точное распределение средств воздействия на общественное сознание по турам избирательной кампании. Мы решили, что погодные условия сентября позволят нам в первом туре проводить встречи кандидата с избирателями на открытых площадках. Безусловно, в первом туре мы должны были донести до избирателя наш вариант биографии кандидата в формате маркированной биографической листовки. В первом же туре мы были обязаны ознакомить избирателей с основными положениями программы кандидата. Поэтому значительную часть скудного бюджета потратили на издание единственного за всю кампанию спецвыпуска газеты. Конфликтные информационные поводы также должны были реализовываться по ходу первого тура кампании, так как, с одной стороны, это создавала информационную передышку электоральному сознанию от массированной информационной интервенции нашего соперника, а, с другой стороны, позволяло вызывать на себя информационные атаки областной власти, не являющейся юридически субъектом выборов. На второй тур мы оставили лишь платные телеэфиры на независимом канале местного телевидения.
Текст биографической листовки занимал 2/3 листа формата А4. В каждом из абзацев отыгрывался один из негативных эпизодов биографии кандидата и одновременно презентовалась черта имиджа «Хозяина» от юношеских лет до настоящего времени. Например, негативный эпизод с исключением из пединститута за неуспеваемость, подавался следующим образом: «С детства ... привыкал все делать сам. Папа военнослужащий с большим стажем службы, мама – воспитатель детского сада. Отсюда корни. В те годы молодежь «косила» от армии, а студентов в армию вообще не брали. Но … считал своим долгом Родину защищать. Потому добровольно ушел в армию с третьего курса педагогического института. Хозяин!»
Текст биографической листовки был маркирован гласными звуками, наиболее часто встречающимися в речи кандидата. Это позволяло, во-первых, создавать позитивную идентификацию кандидата с текстом листовки во время личных встреч кандидата с избирателями, которые читали листовку до встречи. Во-вторых, для тех избирателей, которые читали биографическую листовку после встречи с кандидатом, образная память фиксировала и хранила позитивные эмоции, полученные во время встречи. Поэтому число избирателей, приходящих на встречи с кандидатом увеличивалось от встречи к встрече.
Для встреч с избирателями мы готовили кандидата, делая акцент на презентации его физических характеристик (тучность и высокий рост как признак силы; зычный баритон как проявление жизненной энергии); ограниченного словарного запаса с обязательным использованием пословиц и поговорок для донесения до избирателей своих программных тезисов; осознанного подчеркивания свойственного кандидату окающего акцента. Ограниченный словарный запас, позволял, с одной стороны, впечатывать программные тезисы в сознание избирателей в форме «рубленых фраз». С другой стороны, - не позволял кандидату сбиваться с ритма, «терять мысль», показывать волнение. Поскольку «рубленые фразы» постоянно прикрывались пословицами и поговорками, постольку они не воспринимались слушателями как давление на психику, быстро опускались в подсознательный и бессознательный слои психики, не успевая подвергаться сомнениям сознания. Акцент кандидата давал повод массированной критики со стороны подставных кандидатов и частично со стороны основного соперника. Это было нам на руку, поскольку фамилия нашего кандидата многократно звучала в разных эфирах, недоступных самому кандидату из-за из ангажированности. А сам акцент делал личность кандидата уникальной.
В своих выступлениях кандидат обязательно уделял время для информационной атаки на губернатора области. Это делалось, во-первых, для того, чтобы вызвать ответную негативную реакцию областной власти на кандидата и таким образом сформировать представление о низком уровне самостоятельности соперника, полной зависимости последнего от воли областной власти. На самом деле это было далеко не так, но представлялось избирателям именно так. Во-вторых, это косвенно подчеркивало «героический» характер нашего кандидата («не борется с соперниками, так как они слабее его, а сражается с самим губернатором»). Прямые атаки кандидата на областные власти и губернатора области четко увязывались с формируемыми штабом конфликтными информационными поводами. Приведу для наглядности один из таких поводов. В ходе разговора наших волонтеров с пожилыми жителями одного из заводских микрорайонов был затеян разговор с пожилой пенсионеркой, ветераном труда. Ей была доверительно доведена реальная информация о грубом высказывании губернатора в адрес нашего кандидата. Ветеран в ответном слове обозвала губернатора болваном. Этот эпизод был запечатлен на любительскую кинокамеру. При этом в кадр попала не только лицо и фигура пенсионерки, но и старенькая сетка, в которой находилась пустая бутылка. Пенсионерка собиралась после нашего разговора идти на рынок для покупки разливного подсолнечного масла. Этот эпизод был показан по каналу независимого телевидения с вопросом: «Правда ли наш губернатор напоминает болвана?» Провластные телеканалы тут же отреагировали взяв обширное интервью у губернатора. В нем он долго и нудно рассказывал о планах области по благоустройству города, а затем, прокомментировал выступление пенсионерки таким образом: «Да что ее слушать? Это же опойка. Посмотрите на пустую бутылку в сетке». После этого мы специально направили тележурналиста с оператором в тот двор, где бывала старушка и сидели ее соседки. Телеоператор показала на экране планшета отрывок записи телевыступления губернатора с заявлением о том, что пенсионерка – это опойка. Разразился скандал. Бабушка принесла из дома все свои трудовые награды. На следующий день эфир независимой телекомпании полнился интервью с нашим кандидатом, заявлявшим, что не позволит издеваться над ветеранами. Провластные СМИ были вынуждены делать всевозможные оправдательные заявления. Информационная вакханалия длилась три дня. Наш кандидат сразу утвердился в электоральном сознании как подлинный Хозяин города и защитник обездоленных.
С помощью слухов штаб распространял информацию о мнимых потугах кандидата решать проблемы жителей конкретных районов города. Но все эти вполне рациональные предложения якобы встречали глухую стену отчуждения чиновничьего корпуса. Это мотивировало кандидата взять власть в городе в свои руки на очередных выборах мэра. Одновременно распространялись слухи о том, что наш кандидат специально не выпускает газет и листовок с критикой соперника, поскольку уважает его положительные качества. Но при этом огорчается, что соперник стал игрушкой в руках областной власти. Потому вызывает сомнение его способность провести нужные городу решения, вопреки установкам областных властей. Эти слухи постоянно подтверждались массированными выпусками газет соперников нашего кандидата, в которых наш кандидат постоянно подвергался критике.
Все виды информационных интервенций в электоральное сознание были точно скоординированы по месту и времени. Исходными пунктами территориальной привязки были места встреч кандидата с избирателями, разделенные по времени в ромбовидном порядке. Такое разделение было сделано на основании проективного социологического исследования электорального социально-территориальных образований. Отзвук «сарафанного радио» после встречи в одном микрорайоне, распространялся в течении 2 дней на контактные микрорайоны. В этот период проводились встречи в микрорайонах отдаленных районов города. А на третий день проводилась встреча в одном из микрорайонов, граничащих с микрорайоном первой встречи. И отзвук «сарафанного радио» непрерывно находился в общественном сознании.
Первый тур наш кандидат выиграл с преимуществом в 9% над соперником. Во втором туре нам было нужно удерживать преимущество. Наращивать его было невозможно из-за отсутствия средств полномасштабного воздействия на сознание избирателей. Проводить встречи с избирателями кандидат не мог из-за административной блокады всех помещений. На улице встречи проводить было также невозможно из-за испортившейся погоды. В печатных СМИ мы не могли публиковаться из-за отсутствия денег на аренду рекламных площадей. Единственная возможность – использование сети Интернет. Мы активно пользовались этой возможностью, однако контингент наших сторонников составляли по большей части люди старшего поколения, не имевшие доступа к сети. Единственным действенным ресурсом были блиц-интервью кандидата на телеэфирах независимого канала местного телевидения. Но и они были ограничены финансовыми возможностями. Конечно, наше «молчание» активно использовалось штабом соперника. Но внезапно соперник решил совершить нокаутирующий удар. На главном канале телевидения были собраны видеозарисовки с критическими выступлениями граждан в отношении нашего кандидата. Штаб соперника пригласил нашего кандидата для проведения дискуссии с соперником. Тайный замысел штаба соперника заключался в том, что во время дискуссии ангажированная стороной провластного кандидата телеведущая будет поочередно показывать теле-зарисовки с реальным компроматом. Затем обоим кандидатам будет задаваться вопрос: «Как вы к этому относитесь?» Оправданий реальному компромату не было. И наш кандидат мог бы потерять все завоеванное на первом этапе выборов преимущество. Отказаться от участия в дебатах тоже было нельзя, поскольку тогда только соперник использовал бы всю мощь компромата, добавляя при этом, что кандидат испугался смотреть в глаза правде. Какой же он после этого Хозяин?
После тщательного анализа мы решили участвовать в теледебатах, но не допустить при этом обсуждения компромата. С этой целью нами был использован известный в психологии метод «разрыва шаблона». Наш кандидат пришел в телестудию с большим свертком газет. После представления участников дебатов телеведущая любезно предоставила нашему кандидату право начать дискуссию. Это было сделано сознательно, т.к. в дискуссии всегда действует правило: «запоминается последнее». Предполагалось, что независимо от первоначального выступления нашего кандидата, во втором выступлении сопернику будет предоставлена возможность наглядно продемонстрировать неблаговидные стороны образа нашего кандидата. Но ожидавшие развития подобного сценария представители соперника просчитались. Наш кандидат, неожиданно для всех начал свое выступление фразой: «Уважаемый … ! Я за время избирательной кампании ни разу не упомянул Вас в каком-либо критическом плане в печатных и электронных СМИ. Представители Вашего штаба вылили на меня горы грязи. Вот я принес только часть этой продукции. Согласны ли Вы сейчас в прямом телеэфире извиниться за все это?» Соперник, естественно отказался приносить извинения, сказал, что может рассмотреть каждую из претензий по существу в дальнейшем диалоге. Тогда наш кандидат демонстративно швырнул газеты на пол студии и сказал: «С человеком не имеющим чести и способности отвечать за свои поступки мне разговаривать не о чем». Повернулся и покинул студию. Оставшиеся впали в ступор. Вместо того, чтобы прервать эфир, телеведущая стала нервно смеяться и кричать: «Посмотрите, он ушел. Мы остались, а он ушел. Почему? Он что струсил?» Это повторялось несколько раз. За это время она несколько раз обошла студию. Все время нервно смеялась и показывала то на собравшихся, то на пустое кресло, которое должен был занимать наш кандидат. В итоге обсуждения компромата в полном объеме не состоялось. А на следующий день хваленые политтехнологи из штаба соперника додумались показать повтор случившегося в записи. Тем самым был вбит последний гвоздь в крышку «гроба с имиджем нашего соперника».
Наш кандидат победил, хотя, как казалось изначально, не имел шансов на победу.
Воистину прав был Э. Севрус, говоря: «Безвыходность положения чаще всего заключается не в отсутствии выхода из него, а в неспособности его найти».