Встречайте, самая противоречивая рэп-звезда России – FACE, превзошедший позор «приставучих» рэп-треков, чтобы стать голосом постсоветской молодёжи. А вот установившиеся за время приверженцы консерватизма выглядят не то чтобы счастливо по этому поводу.
«Вы знаете, если бы мой сын увидел, как я с Вами делаю селфи, он бы умер» - говорит 50-летняя женщина, вытаскивая свой смартфон. В её «учительских» очках и в сером пуховике она выглядит как типичная русская мама, то есть последний тип человека, который был бы так рад встрече с худощавым 20-летнем парнем с эмо-прической и татуировках на лице, стоявшем перед ней. Для Ивана Дрёмина быть узнанным на улице теперь не является чем-то необычным.
Будучи Фэйсом, он заполучил миллионы фанатов по всему русскоязычному пространству и онлайн-сообществу, в то время как его альбом No Love установил рекорд по репостам в первые сутки в самой популярной постсоветской социальной сети ВКонтакте. Фанаты и критики хвалят Фэйса за его умение генерировать цепляющие фразы, а также за харизму настоящего «народного артиста», хотя недоброжелатели, конечно, называют его музыку и текста слишком банальными.
Впервые Дрёмин привлёк на себя интернет-внимание в 2016 году, когда он выпустил свой хит о Гоше Рубчинском, дизайнере, популяризовавшем эстетику русского уличного стиля. А в этом августе, минималистик-трэп хит «Бургер» расширил популярность Фэйса далеко за пределы андерграунд кругов и продемонстрировал его провокационное чувство юмора: «Еду в магазин Гуччи в Санкт-Петербурге, она жрет мой хуй как будто это бургер» - читает Фэйс на русском. Несмотря на свой юный возраст, Дрёмин сейчас находится в авангарде новой школы русского хип-хопа. Или, как он сам себя называет, «Лицом молодёжи».
В жизни же Иван более серьезен и задумчив, чем его, иногда, клоунский образ может впечатлить. Он любезно останавливается и соглашается сделать селфи с одной женщиной на фоне измайловского Кремля, одетый весь в Гуччи. Слово «Numb», татуированное на его лице, не только отсылка к Линкин Парку – группе, которую Иван слушал в детстве, но еще и «numbness»(оцепенение), по его словам, сопровождающее его на протяжении всей его жизни. В своих более личных песнях Фэйс рассказывает о смерти и своих психических проблемах, затрагивая так же тему своей трудной юности в нищете и криминальной обстановке – реальность, которая до сих пор знакома многим постсоветским ребятишкам.
На сцене, между его самыми экстремальными треками, он проповедует любовь и трезвость, в то время как его инстаграм и твиттер наполнены словами мудрости, поддержки и протеста. Он даже призывает фанатов делиться с ним в директ своими трудностями из жизни. И большинство из них получают теплый ответ. Но в то же время, тексты Фэйса доказали свою противоречивость в глубоко консервативной стране. Перед выступлением в Минске мама одного из слушателя пошла прямиком в офис генерального прокурора, который постановил «Предупреждение о недопустимости нарушения закона», описывая музыку Фэйса «полностью катастрофической».
Прежде Фэйс столкнулся с проблемами с полицией, которая решила удвоить свои ряды на его концертах, после того, как его музыка стала центральной темой для критической дискуссии на федеральном канале. В своем новом клипе «Я роняю запад» он высмеивает сакральное чувство российского патриотизма – крайне красноречивый ответ властям. Возможно то, что у Фэйса на лице татуировки «Love» и «Hate», не должно являться сюрпризом. Он получает каждого и не понемножку. Мы встретились с ним, чтобы обсудить новый клип, узнать с чем он борется в жизни, взгляды на любовь, хип-хоп и что вообще необходимо для молодёжи.
Интервью
-Твой трек «Я роняю запад» заставляет толпу сходить с ума, когда ты исполняешь его на концертах. Ожидаешь ли ты, что клип добьется того же результата?
Конечно, весь мир сможет обсудить этот клип. Главная идея клипа – это преувеличить и высмеять весь российский псевдо-патриотизм, который существует в глупой и слепой форме в нашей стране. Мы хвастаемся фикциональными победами над США, историческими военными подвигами, в то время как в настоящее время нам гордиться нечем. Люди застряли в прошлом.
-Какие проблемы в современной России наиболее ощутимы для граждан?
Да здесь очень много всяких проблем. Полицейские должны охранять людей, а у нас, когда ты видишь полицейского – ты, блять, пугаешься. Также нет никакой свободы слова. Даже когда люди и хотят сказать что-то, то они молча, потому что напуганы. Нет никакой смены власти. Россия двигается обратно в сторону Сталинских времен. А нищета до сих пор является основной проблемой.
-У тебя уже были проблемы с полицией на своих концертах. Не беспокоишься ли ты о том, что после этого видео все может стать ещё хуже?
Я стараюсь не бояться ничего в жизни. Это глупо. Если что-либо случается – ну и пусть. Я не считаю, что я занимаюсь чем-то плохим или незаконным. Я просто смеюсь над ментальностью нашего народа и хочу это изменить.
-Я заметила, что ты начал чувствовать себя ответственным за своих фанатов. В своих твиттах или инстаграм историях ты говоришь людям о том, что те вещи, о которых ты читаешь, - наркотики, алкоголь, депрессия, суицидальные мысли – это не то, о чем они должны думать.
Я расту. Мои взгляды меняются и я, действительно, чувствую ответственность. Для меня было бы круто, если бы я смог вдохновить нашу молодёжь и изменить, ну хотя бы, одну жизнь. Ведь молодёжь вырастет и именно она уже будет у руля нашей страны, став ее сердцем и душой. Мне знакомо то чувство, когда какое-то непередаваемое чувство появляется в твоей жизни и полностью ее меняет. Такое чувство даёт надежду. Но я по природе своей депрессивен, также имею суицидальные наклонности, так что я и с этой стороной знаком.
Своей музыкой я хочу быть поддерживающей колонной для молодёжи. Да я уже, в принципе. Я хочу, чтобы они соблюдали более здоровый образ жизни. Да, то, что я читаю в треке «Мне Похуй» - так действительно было и я так жил, понимая, что это все дерьмо полное. Такой образ жизни не принесет ничего хорошего, особенно если ты склонен к психическим проблемам. Я хочу быть воплощением истинны. Я хочу, чтобы люди знали, что наркотики – хуйня, бухло – хуйня, сигареты – хуйня. Даже деньги и шмотки – хуйня. Школа тоже, кстати. Я хочу быть отражением молодёжи, которая устала жить таким образом. Потому что я знаю, что такое – расти в России. Я вырос на окраине Уфы, поэтому имею полное право говорить об этом. Я знаю то чувство, когда тебе приходиться выживать на крошечную пенсию бабушки и дедушки. Знаю то чувство, когда твоя мама становится помешанной на религии и у нее едет крыша от этого.
Ты против церкви, но не против веры, да?
Именно. Я считаю, что люди должны верить во что-нибудь. Необязательно в Бога, но хотя бы во что-то. Но твоя вера не должна вредить тебе.
-Твоя мама очень религиозна. Что она думает о том, что ты кричишь «666» со сцены?
Конечно она убеждает меня удалить эти песни и не исполнять их. Но я не могу не упоминать «666», когда это то, что я вижу вокруг каждый день. Я не ненавижу Бога. Я толерантен и уважаю все религии до тех пор, пока они не проповедуют насилие, войны, терроризм и крестовые походы… Когда я ору «666», я не окунаюсь в сатанизм. Я лишь показываю, что эти злобные цифры руководят миром.
-Временами ты заявляешь, что ты не хип-хоп артист, но до этих пор, скажем, это было правдой на 90%. По твоему мнению, почему хип-хоп является одним из самых важных жанров на постсоветском пространстве за последние 20 лет? За счет чего хип-хоп так сильно резонирует в нашей культуре?
Я не считаю, что хип-хоп здесь –это крупный жанр прямо сейчас. Вот в Америке – да, где трэп и рэп треки завоёвывают Billboard чарты. А здесь люди до сих пор любят тупорылую клубную музыку. Изначально хип-хоп был музыкой страдания. Это очень близко к постсоветской ментальности, типа: «Да в пизду, всё очень плохо». А русский хип-хоп, на котором я вырос, по типу группы Многоточие, никогда не говорил: «нахуй тех, тех и тех». Но говорил: «пиздец, мой друг спился, мой друг закинулся героином» и т.д. Здесь люди понимают эту тему. На фоне такого мученного хип-хопа люди видят меня и не понимают, что происходит. А в конце концов, «Бургер» это обыкновенный трэп-клип, но люди бесятся, что я сделал «как на
-Временами ты заявляешь, что ты не хип-хоп артист, но до этих пор, скажем, это было правдой на 90%. По твоему мнению, почему хип-хоп является одним из самых важных жанров на постсоветском пространстве за последние 20 лет? За счет чего хип-хоп так сильно резонирует в нашей культуре?
Я не считаю, что хип-хоп здесь –это крупный жанр прямо сейчас. Вот в Америке – да, где трэп и рэп треки завоёвывают Billboard чарты. А здесь люди до сих пор любят тупорылую клубную музыку. Изначально хип-хоп был музыкой страдания. Это очень близко к постсоветской ментальности, типа: «Да в пизду, всё очень плохо». А русский хип-хоп, на котором я вырос, по типу группы Многоточие, никогда не говорил: «нахуй тех, тех и тех». Но говорил: «пиздец, мой друг спился, мой друг закинулся героином» и т.д. Здесь люди понимают эту тему. На фоне такого мученного хип-хопа люди видят меня и не понимают, что происходит. А в конце концов, «Бургер» это обыкновенный трэп-клип, но люди бесятся, что я сделал «как на Западе» в такой короткий срок, а не спустя 2 года, как обычно здесь бывает.
-Ты слушал трэп с 10 лет. Что тебе нравилось тогда?
Я был бедным ребенком. И материально, и ментально. От своего брата я узнал про T.I. и Young Jeezy, а также и о Lil Wayne и Rick Ross-e, хотя они не совсем трэп-артисты. Я не знал английский в те времена, но я каким-то образом мог почувствовать эту роскошную атмосферу гангстерской жизни. В 5-м классе я мечтал быть как они, а не как какое-то нищее убожество, живущее за счет бабушки. Таким образом я начал курить, пить Блейзер и барыжить насваем. Я покупал за 20р и продавал за 40. Только в России можно начать путь к успеху, продавая насвай.Западе» в такой короткий срок, а не спустя 2 года, как обычно здесь бывает.
-Ты слушал трэп с 10 лет. Что тебе нравилось тогда?
Я был бедным ребенком. И материально, и ментально. От своего брата я узнал про T.I. и Young Jeezy, а также и о Lil Wayne и Rick Ross-e, хотя они не совсем трэп-артисты. Я не знал английский в те времена, но я каким-то образом мог почувствовать эту роскошную атмосферу гангстерской жизни. В 5-м классе я мечтал быть как они, а не как какое-то нищее убожество, живущее за счет бабушки. Таким образом я начал курить, пить Блейзер и барыжить насваем. Я покупал за 20р и продавал за 40. Только в России можно начать путь к успеху, продавая насвай.
-Ты рассказывал о своём суицидальном мышлении и склонности к депрессии. Как ты научился справляться со всем этим?
Основной способ – это любовь. В мире так много песен, посвященных любви, потому что она, действительно, спасает мир. Благодаря тому факту, что сейчас у меня в жизни появился человек, которого я люблю и который любит меня в ответ, у меня появились способности справляться с трудностями. В первую очередь я думаю о своей девочке и о её счастье. Я считаю, что настоящая любовь даётся лишь небольшому количеству людей в мире.
-Твоя девушка – это популярный блогер Марьяна Ро. Какое влияние такая известность оказывает на ваши отношения?
Это немного заставляет нас понервничать. Недавно мы поехали на каникулы в Таиланд и это было большущей ошибкой. Там было очень много наших фанатов, и они вообще не ощущали границ. Они терроризировали нас, кричали, прыгали, приходили в наш номер, стучали в наши двери. Это нас раздражает, но в то же время и объединяет. Мы чувствуем себя будто бы мы Сид и Нэнси.
Двое против всего мира...